Он вышел на улицу, натянув рваную рубаху. Жара, стоявшая уже много дней, сегодня внезапно сменилась не по сезону сильным похолоданием. Впрочем, почти осенняя прохлада вполне соответствовала его настроению. Ори даже представить себе не может то, угрозой чему стало ее присутствие. На карту поставлено гораздо больше, чем судьба одной ситхской семьи.
И все же он принял ее. Ведь та Ори, что пришла к нему тем вечером, казалась совсем другой. И он не смог ей противостоять. Она выглядела такой гордой во время своих первых визитов, она была полна нездоровой веры в абсолютное превосходство своего народа. И это определяло и ее статус, и ее саму. Потеряв первое, она потеряла и второе. Он увидел человека сломленного, не уверенного ни в чем, растерянного. В ней был не только гнев. Она потеряла саму себя, и ей было больно и тоскливо. Пусть все, чем она себя считала ранее, представляло собой лишь глупую иллюзию, но больше ведь у нее ничего не было. В последнее время тоска побеждала злость, и Ори бесцельно бродила вокруг хижины или в саду, погруженная в печаль.
Смирение ситха. Он стал свидетелем чего-то поистине удивительного, почти невозможного. Ее броня плавилась, примеси выкипали. Возможно ли, что не каждый ситх на Кеше алчен с самого рождения? Ее гнев, вызванный потерей поместья и состояния, оказался… обычным. Он будет злиться – и злился, не меньше ее в подобной ситуации. Это была не та бешеная ярость, что разрушала цивилизации просто из интереса. Это было не по-ситхски.
То, что, потеряв все, Ори стала только привлекательнее для него, казалось Джелфу неправильным. После той ночи на берегу реки вся сдержанность, которую он так долго совершенствовал, изменила ему. Ори нуждалась в нем. И так много времени прошло с тех пор, как у него кто-то был. В диких дебрях, да и не только там, спрос на таких, как он, невелик. Но опасность всегда была рядом, отравляя нечаянное счастье.
Джелф посмотрел на север. Между облаками и холмами виднелась тонкая полоса света. Сияние начинается вновь, и в течение нескольких ночей северное небо будет охвачено огнем. Время подходит.
Он бросил взгляд на склад, подсчитывая, как долго его не будет на ферме. Опасно оставлять Ори бродить тут одной. Она должна уйти.
Но он не мог ее отпустить.
4
Он уехал на рассвете, длинным шестом из хеджарбо направив свое суденышко вверх по реке. Ее шаткое душевное равновесие рухнуло в один миг, и она отчаянно протестовала. Какое значение имеет, что там надо его клиентам для осеннего вегетационного периода? Чем он обязан этим людям? Все, что он получает за свою работу, – это несколько жалких вещей, которые невозможно вырастить на земле.
Но Джелф смотрел не на нее, а на заросшие джунглями горы и на небо. Он сказал, что она просто не знает обо всех его обязательствах. Ори ответила куда громче и язвительнее, чем собиралась. И она с беспокойством вспоминала об этом теперь, собирая ловушки, которые Джелф ставил на грызунов у границы леса. Он не разозлился. Но он ушел, несмотря на все ее мольбы.
И это Ори очень не понравилось. Она нуждалась в нем. Он стал лекарством, заставляющим утихнуть ее страдания. Она всю свою жизнь была настолько зависима от положения матери, что оказалось соблазнительно легко отдать свое существование в его руки. Но Джелф ушел. И это заставило Ори задуматься о том, что ее могут просто отвергнуть. Теперь никакой власти у нее нет.
А она не могла жить без него. Джелф – единственное, что у нее осталось.
И еще Шин. Ори уже видела заднюю дверь компостного сарая, приоткрытую для вентиляции. Даже увак не должен жить в таком месте, пусть больше всего здесь воняет он сам. Она подошла ближе, предварительно глубоко вдохнув. Почти весь день она проверяла капканы, попадались в которые большей частью грызуны – небольшая добавка к скудному рациону Джелфа. Бедняга. По крайней мере, увак напоминал ей, что у нее еще есть какая-то свобода, шанс на…
Ори прищурилась, уловив колебания в Силе. Бросив капканы, девушка кинулась к сараю и рванула расшатанные двери.
Шин был мертв.
Огромное животное лежало на грязном, залитом кровью полу, а на его золотистой шее зияли глубокие раны с обугленными краями. Ори, мгновенно сообразив, чем убили Шина, активировала свой меч и оглядела сарай:
– Джелф! Джелф, ты здесь?
Но за исключением нескольких инструментов, развешенных по стенам, да огромной кучи навоза у входа, в сарае ничего не было.
– Я же говорил, что она здесь, – послышался снаружи молодой мужской голос. – Надо просто идти туда, откуда смердит.
Ори вышла, высоко подняв меч. Братья Лузо, ее вечные соперники среди Мечников, стояли рядом со своими оседланными уваками. Флен, старший, ухмыльнулся:
– Ты имел в виду – откуда воняет неудачником.
– Ищете смерти, Лузо? – Ори бесстрашно шагнула вперед.
Парочка не шевельнулась. Содж, младший из братьев, презрительно фыркнул:
– Мы расправились с двумя высшими повелителями на этой неделе и не собираемся пачкать руки о рабыню.
– Вы убили моего увака!
– Это другое дело, – возразил Содж. – Может, ты и не в курсе, но Мечники призваны поддерживать порядок. Раб не может владеть уваком!
Разъяренная Ори шагнула вперед, готовясь к атаке, едва Флен Лузо, повернувшись к своему уваку, открыл ей спину.
– Торговцы рассказали нам, что ты частенько наведывалась сюда, – сообщил он, роясь в седельной сумке. – Мы здесь, чтобы предложить тебе сделку.
Флен бросил к ее ногам два свитка. Опустившись на колени, Ори разглядела восковую печать. Это была печать ее матери, рисунок был известен только ей и ближайшим членам семьи. Такими печатями обычно утверждали завещания. Развернув свиток, Ори поняла, что это и есть в некотором роде завещание.
– Здесь говорится, что Китай сговорилась с Дернасом и «Красными», чтобы убить верховного повелителя!
– А в другом – что она была в сговоре с Паллимой и его людьми, – сказал Флен, скаля зубы. – Как видишь, она подписала оба признания.
– Вы могли заставить ее подписать что угодно под давлением!
– Да, – просто подтвердил Флен.
Ори просмотрела документ. Чандра Китай клялась в вечной верности верховному повелителю Венн, которая сохранит ей жизнь в качестве рабыни. Венн сама назначит трех новых высших повелителей, поведал Флен, что эффективно сведет на нет все действия, какие только могут предпринять ее конкуренты. По тому, как он это говорил, Ори догадалась, что братья наверняка получат повышение в награду за преданность.
– Повторяю, – продолжил Флен. – Мы приехали заключить сделку. Твой световой меч, пожалуйста.
Ори бросила свитки в грязь:
– Вам придется самим его взять!
Лузо скрестил руки на груди:
– Твоя мать сказала, что ты готова сотрудничать. Уверен, ты не хочешь, чтобы она страдала.
