— Поймали рыбку, — отвечает рослый.
— Погоди, а ты кто… — вдруг раздается чей-то голос.
Новоприбывший действует молниеносно, подобно циклону. Пригнувшись, он разворачивается на месте, нанося удары дубинками сразу двоим мятежникам. Слышатся похожие на выстрелы из пулевиков звуки — дубинки не простые, а оглушающие. И подобным оружием пользовался некто, с кем не так давно Слоун довелось поработать.
Охотник за головами, Меркуриал Свифт.
Женщина отводит бластер от лица Слоун, сосредоточившись на новом противнике, — и в этом ее ошибка. Оказавшись у нее за спиной, Слоун крепко сдавливает шею мятежницы — все сильнее и сильнее, пока женщина не оседает на землю.
Свифт тем временем скачет, словно марионетка на веревочках, нанося дубинками удары под подбородок и по ребрам. Каждый раз раздается громкий треск, и очередной противник валится с ног.
В конце концов остаются только двое — Слоун и Свифт.
— Ты? — со злостью бросает Слоун. — Ты за мной следил?
— Кажется, сейчас не время это обсуждать. — Охотник за головами складывает дубинки и вешает их на пояс. — Нужно уходить, адмирал. Если, конечно, не горите желанием обзавестись еще парой новых друзей.
Такого желания у нее, естественно, нет.
— Можешь меня отсюда забрать? — спрашивает она.
— С радостью, — улыбается Свифт, облизывая зубы.
* * *
Спидер так низко скользит над крышами зданий района Истины, что Слоун боится, как бы Меркуриал не зацепил одну из них, превратив машину в огненное облако. Но он заверяет ее, что так их сложнее засечь и, что еще важнее, в них сложнее попасть.
До нее долетает запах озона и дыма. Где-то позади слышны выстрелы из бластеров. Корусант превратился в поле боя. Неужели район Истины перешел в руки местного сопротивления? Или это всего лишь очередная случайная вспышка насилия?
Вдали виднеется Императорский дворец — массивное здание с зубчатыми стенами, похожее на окутанную сизым светом гору. Ввысь уходят лучи прожекторов, прочерчивая белые полосы на висящих над головой тучах. В небе с воем проносятся два СИД-истребителя.
— Можете сообщить своим, что бойцы сопротивления используют старые грузовые туннели — те, что идут параллельно туннелям подземки. — Меркуриал смотрит на нее, ожидая ответа.
Но что она может ответить? Самая колкая реплика, засевшая у нее в голове, словно гвоздь, — что нет здесь никаких «своих». При мысли об этом у нее холодеет кровь, поскольку это означает, что единой Империи больше нет. Их теперь несколько — словно осколки разбитого зеркала. Все они отражают похожую картину, но каждый отдельно…
И видимо, склеить их вместе уже невозможно.
— Спасибо. — Вот и все, что произносит Слоун. Ничего не значащее слово. И охотник за головами тоже наверняка это почувствовал.
— Похоже, вас мало волнует, что я только что спас вашу шкуру.
— Волнует. И еще меня волнует, что ты за мной следил.
— Вы же сами меня позвали, — белозубо улыбается он.
— Когда я тебя зову, — с внезапной яростью бросает Рей, повернувшись к нему, — я рассчитываю, что ты прямо явишься ко мне, а не станешь красться, словно тука, влекомая запахом молока.
Они покидают район Истины и влетают в Федеральный, где все так же горят огни. Слоун подозревает, что никто не смеет сюда сунуться, опасаясь навлечь на свою голову всю Имперскую службу безопасности. Но, опять-таки, время подтачивает и обрушивает любые горы, превращая их сперва в холмы, а потом в пыль, которую уносят ветры перемен. Большинство гор разрушаются медленно, но порой тектонический сдвиг способен ускорить этот неизбежный процесс. И именно такой сдвиг переживает сейчас Галактика.
— У вас есть для меня работа? — спрашивает он. — Последняя вышла удачной. Наш друг вице-адмирал вдруг обнаружил, что не в силах вынести пагубной привычки. Дрянная все-таки штука — спайс.
— Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашел.
— Я так и думал. — Кажется, будто он хочет добавить какое-то пустое или самодовольное замечание, но ему хватает ума перестать злить ту, кого считают главой Империи, и он лишь откашливается. — Кого и где?
— Брендола Хакса. Он в академии на Арканисе.
— Арканис? Разве его не захватила Новая Республика?
— Пока нет, но ждать осталось не так уж долго. Планета в осаде.
— И вам нужно успеть разделаться с ним раньше. Понял.
— Нет, не понял. Мне вовсе не нужно с ним «разделаться». Мне нужно, чтобы он вернулся оттуда живым. И здоровым.
— Хотите, чтобы я аккуратно вывез кого-то с планеты, на которой кипит война? — Меркуриал издает глухой смешок. — Я охотник за головами, а не нянька.
— В таком случае разочарую тебя еще сильнее: у него есть сын и его тоже нужно вывезти.
«Империи нужны дети…» — думает она, и в ее мозгу тут же вспыхивает картина из архива: мальчик, почти юноша, стоящий в плохо подогнанном мундире рядом с самим Палпатином.
— Придется доплатить.
— Плачу двойную цену, — говорит Слоун.
— Тройную.
— Я могу обрушить на тебя всю мощь Империи. Даже если попытаешься сбежать — тебя будут преследовать. Ты нигде не скроешься, и никто не посмеет тебя нанять, опасаясь, что окружающие тебя черные миазмы задушат и их самих.
— Очередные пустые угрозы?
— Пустые ли? Ты не боишься возглавляемой мной возрожденной Империи?
— Хорошо, тогда двойную, — помедлив, говорит Меркуриал.
— По рукам. Отвези меня в Императорский дворец. Когда выполнишь задание — свяжись со мной, и договоримся об оплате.
Интерлюдия
«Аннигилятор»
Элеоди стоит на мостике, глядя на их цель.
«Наверняка это будет для них сюрпризом, — думает оной, наблюдая, как впереди вздрагивает и встает на дыбы кореллианский корвет CR90, попавший в луч захвата. — Несчастные глупцы даже не подозревают, что их ждет». Они думают, будто это имперцы. С другой стороны — почему бы им так не думать? Когда пространство, подобно острию меча, рассекает звездный суперразрушитель, тень которого падает на ваш корабль, обычно подобное означает только одно — вас берут на абордаж. Вы теперь гости Империи, а не свободные разумные существа. Элеоди знакомо это чувство — оной тоже когда-то принадлежало к Империи. В некотором смысле.
Но те дни давно миновали.
«И мы — не Империя», — думает оной. Все-таки строить собственную империю — вовсе не то же самое, что являться той самой Империей.
Элеоди смотрит на своего первого помощника-омвати Ши Шу, который перебирает длинными тонкими пальцами перья на макушке.
— Напомни еще раз, кто перед нами? — спрашивает оной.
