Синджиру достаточно лишь произнести название:
— Ирудиру.
При этом слове Ташу застывает как вкопанный, перестав всхлипывать, смеяться и кусать пальцы.
— Ирудиру, — повторяет он.
— Знаете, что это?
— Да.
— На Ирудиру — тюрьма?
— Нет.
— Тогда что там?
— Не тюрьма, — говорит он. — Творец тюрем.
* * *
СИДы позади них сбиваются в ревущее облако, выплевывая лазерные заряды, от которых содрогается корма «Мотылька». Ведж возится с навигационным компьютером, рассчитывая прыжок в гиперпространство. Норра пикирует ближе к звездному разрушителю, чтобы любые адресованные ей выстрелы СИДов осыпали поверхность их собственного корабля. Увернувшись от огня сдвоенных пушек, она скрывается за звездным разрушителем, а медленная турболазерная установка не успевает ее отследить.
— Почти готово, — сообщает Ведж.
— Давай быстрее, — отвечает Норра сквозь зубы, едва не чиркнув днищем грузовика о поверхность разрушителя.
— Есть. Уходим.
С правого борта, словно иззубренные утесы, нависают массивные башни и генераторы защитного поля звездного разрушителя. Прямо по курсу — корма колоссального корабля и его двигатели. Норра намеревается отойти от разрушителя, затем резко свернуть, чтобы не попасть в выхлопные струи, затем…
Все чисто!
— Поехали, — говорит она.
Бум! Корабль содрогается, высоко задрав корму, и начинает кувыркаться. Hoppe с трудом удается выровнять его с помощью стабилизаторов.
— Гипердвигатель накрылся, — говорит Ведж. — Прямое попадание. Мы влипли, Норра.
— Для меня не впервой, да и для тебя тоже. — Она резко уводит корабль вверх, вновь исполняя «кувырок через голову» — никто не ожидает, что она применит один и тот же трюк дважды, хотя вряд ли элемент неожиданности надолго оттянет неизбежное. — Посмотрим, как вам такое.
Она бросает «Мотылек» в самую гущу СИД-истребителей, стараясь лететь как можно беспорядочнее. Прием срабатывает — два СИДа в попытке предсказать маневр «Мотылька» и уклониться врезаются друг в друга, оставив позади лишь быстро рассеивающийся в пустоте цветок голубого огня.
Ситуация Веджу хорошо знакома — ему доводилось летать на истребителях, и он знает, как увернуться от большого корабля вроде этого. Они быстры, но неповоротливы. Пока оружейная система «Мотылька» в автоматическом режиме сбивает преследующие их СИДы, он излагает план:
— Так, нужно уходить вертикально вверх. Перпендикулярно. Поняла?
— Поняла.
На их пути — брюхо звездного разрушителя. Скользнуть за край, спрятавшись под ним, а затем устремиться прямо в космос. СИДы и дальше будут их преследовать подобно дурному запаху, но появится шанс убраться подальше от разрушителя…
Вновь звучит сирена — из гиперпространства появляется кто-то еще.
К врагу спешит подмога.
Два пятна на экране становятся все больше…
Пара чудовищного размера кораблей. Нет, только не это…
Подкрепление выходит из гиперпространства.
Внезапно Ведж облегченно вздыхает — это не имперские, а республиканские корабли. Один из них — алдераанский фрегат сопровождения, «Солнечная вспышка». Второй — новенький с иголочки боевой корабль, «Звездный Ястреб» первой модели, один из немногих, построенных на верфях Надири в самом сердце сектора Бормеа. Как и все тамошние корабли, он собран из деталей имперских кораблей, захваченных Новой Республикой после битвы при Эндоре. В буквальном смысле наследие войны. Оружие, обращенное победителями против его хозяев.
Норра узнает в «Звездном Ястребе» «Согласие», которым теперь командует новоиспеченный коммондор Кирста Агейт, в свое время командир летящего рядом фрегата.
Нос «Звездного Ястреба» напоминает топор, прорубающий свой путь сквозь космос и готовый обрушиться на врага, но при этом в облике корабля чувствуется нечто царственное.
И действительно, по связи сквозь треск помех раздается голос самой Агейт:
— Вызываю корабль Новой Республики «Мотылек». Говорит коммондор Агейт. Готовы принять вас на борт. Дальше мы разберемся сами.
И «Согласие» открывает огонь.
Глава двенадцатая
После вылазки на Корусант прошло немало дней, и ожидание для гранд-адмирала Рей Слоун тянется бесконечно. Дела, связанные с управлением Империи, не позволили ей слетать на Куанчи, и ей кажется, что она никогда не выберется из этого болота. Последнее ее путешествие не осталось незамеченным, хоть ей и удалось с легкостью уклониться от вопросов и критики — все-таки она действующий главнокомандующий Галактической Империи и многие опасаются ее могущества.
Однако собравшиеся за обеденным столом, похоже, нисколько ее не боятся. И это в немалой степени ее огорчает — они должны перед ней трепетать.
Значит, это и есть хваленый Теневой совет адмирала Ракса. Слоун сидит во главе узкого стола, а напротив нее — лишь пустое кресло, предназначенное для Ракса, который пока еще не появился. Остальные ужинают, наблюдая друг за другом и, похоже, не вполне понимая, зачем они все здесь собрались. Все подозревают друг друга, и наверняка каждый из них боится, что в любой момент пол под их креслами внезапно провалится и их выбросит в открытый космос, скинет в уплотнитель мусора или сожрет какое-нибудь слюнявое чудовище.
Проблема в том, что никто из них не считает, что бояться надо именно ее. Никто даже не удостаивает ее взглядом, зато все то и дело посматривают на пустое кресло в другом конце стола.
«Идиоты».
В собравшийся за столом Теневой совет входят пять имперцев, включая саму Слоун. Рядом с ней сидит Брендол Хакс, бывший комендант академии Арканиса. Меркуриал Свифт выполнил порученное ему задание и спас этого человека. «Надо бы не забыть распорядиться, чтобы ему заплатили», — думает Рей. Хакс напоминает раскормленного, обозленного на весь свет борова — пуговицы с трудом застегиваются на животе, шея заплыла жиром, отвислый подбородок покрывает неровная щетина. Он выглядит измученным, усталым, злым. Порой он вспоминает об ужине и со смаком набрасывается на еду, отправляя в рот очередную порцию.
Справа от нее — гранд-мофф Рандд, губернатор Окраины. Это дальний сектор Внешнего Кольца, единственный оставшийся подконтрольным Империи во всем регионе. Так произошло именно благодаря его удаленности. Война бушевала по всей Галактике, унеся жизни многих представителей имперской элиты, но Рандд не был в их числе. Он, как и многие другие, был далек от элиты.
Именно такие и выжили. Слоун тоже причисляла себя к их рядам — ее забросило столь далеко от центра, что, по сути, это стало ее спасением.
Рандд суров и сосредоточен, словно нацеленное в одну точку острие иглы, — движутся только его глаза. Он сидит, положив руки на стол, и за все время не съел ни кусочка. Весьма благоразумно, — возможно, он считает, что еда отравлена. А может, его нервы так натянуты, что он не в силах даже подумать о еде.
