– Против этого не попрешь, – заметил Максим. – Что ж, желаем тебе успеха. – Он взял коллегу за локоть и потащил к двери. – Не будем мешать.
Проводив ребят взглядом, Геннадий посмотрел в окно и улыбнулся. Мысль о том, что завтра он отправится в Одессу, улучшила настроение. Разумеется, нужно было предупредить начальство, но он не сомневался, что полковник его отпустит. Два трупа для маленького Вознесенска многовато, что ни говори, и все начальники спали и видели, когда преступника наконец приведут в наручниках. Аккуратно разложив бумаги на столе, Беспальцев приосанился и зашагал в кабинет полковника.
Глава 16
Южноморск, наши дни
Сергей сдержал обещание, данное себе и адвокату. Как только он вошел в квартиру (ему показалось, что он не был в ней целую вечность), сразу набрал дядю Виктора. Тот откликнулся, голос его звучал радостно, видимо, Манько ему уже обо всем рассказал.
– Мой мальчик, слава богу, ты выбрался! – воскликнул он. – Это очень здорово. Как только услышал об убийстве Анфисы, сразу по своим каналам принялся узнавать, не обвинили ли в этом тебя. Слава богу, у меня есть прекрасные адвокаты.
– И все благодаря вам, – сказал Ивашов. – Спасибо за все.
– Игорь сказал мне, что ты уже на свободе, – ответил Кондаков. – Может быть, подъедешь? Мы бы пропустили по стаканчику.
– Дядя Виктор! – взмолился Сергей. – Ей-богу, подъехал бы, но у меня после камеры такое ощущение, будто я пробежал три километра: весь потный, липкий и вонючий. Хочу принять ванну, причем немедленно, а потом ехать куда-либо уже не будет сил.
– Понимаю, – с сожалением произнес Виктор. – Ладно, отдыхай, потом встретимся и поговорим.
Сергей подумал, что дядя Виктор расспросит его о наследстве. Еще бы! Теперь он – единственный наследник целого состояния своего папаши. И все равно оно ему не нужно. Он еще покумекает, что делать с такими деньгами. А пока… Пока нужно отдохнуть.
Сергей сбросил с себя чужую одежду, прошел в ванную, открыл кран и, не дожидаясь, пока она наполнится, сел на холодную эмалевую поверхность. Горячая вода постепенно заполняла ванну, приятно щекотала пальцы, бедра, живот, и Ивашов, добавив мыльной пены, погрузился в блаженство. Ему показалось, что он даже немного вздремнул, во всяком случае, очнулся, когда вода дошла до шеи и грозилась выплеснуться. Взяв мочалку, молодой человек начал яростно тереть кожу, тереть до покраснения, смывая грязь камеры, и успокоился только тогда, когда кожа стала чистой и шелковистой. Приняв напоследок контрастный душ, Сергей выскочил из ванны и завернулся в большое зеленое махровое полотенце, которое они когда-то покупали с матерью. Он едва успел дойти до гостиной, как раздался звонок мобильного, такой напористый и требовательный, что молодой человек не мог не ответить, хотя дисплей высветил незабитый номер.
– Вы Сергей Ивашов? – спросил незнакомый голос, приятный баритон.
– Точно так, – откликнулся Ивашов, недоумевая, кто бы это мог быть. – Я вас слушаю.
– Если вы сейчас дома, я зайду, – безапелляционно заявил незнакомец.
– Но… – Сергей попытался вставить хотя бы слово, однако это у него не вышло.
– Все расскажу при встрече, – буркнул незнакомец. – Я уже стою под вашими окнами.
В трубке раздались гудки, и Ивашов бросился в спальню, натянул старые джинсы и потрепанную футболку. Времени одеться поприличнее ему не оставили. Он даже не успел пригладить мокрые взъерошенные волосы, когда в дверь позвонили. Метнувшись в прихожую, Ивашов спросил:
– Кто?
– Не бойтесь, открывайте смело, – отозвался уже знакомый баритон. – Я от вашего отца.
От неожиданности рука Ивашова провернула ключ в замке. От отца? Но как такое может быть? Отец мертв…
– Здравствуйте. – Интеллигентный мужчина лет шестидесяти топтался на пороге. В нем не было ничего привлекательного, кроме глаз цвета меда и выразительных рук музыканта. Темные, неровно подстриженные волосы вились в творческом беспорядке, лицо, будто состоявшее из одних острых углов и потому казавшееся мрачным, неожиданно смягчилось улыбкой, правда, дежурной. Он был худым и казался хрупким: Сергей почему-то подумал, что этот человек слишком рано прошел через физическую боль и отчаяние. – Позвольте мне войти. Разговаривать на лестничной клетке неудобно во всех случаях.
Сергей пропустил его. Напряжение не спадало, наоборот, усиливалось. Кто же этот человек?
– Вы меня не бойтесь. – Незнакомец протянул ему большой конверт. – Видите ли, то, что я вам расскажу, прозвучит довольно странно, однако это все правда. Однажды мы с вашим отцом пересеклись по одному делу – я не буду говорить какому – и прониклись друг к другу доверием. Именно тогда мы и договорились оставить друг у друга самое ценное, что нужно будет передать определенному адресату после нашей смерти. Олег оставил это письмо, адресованное вам. Поскольку я узнал о его гибели, с удовольствием передаю его в ваши руки.
– Скажите… – начал удивленный Сергей, но незнакомец замахал длинными, как мельничные крылья, руками:
– Молодой человек, я ничего вам больше не скажу. Не потому, что не хочу, а потому, что не знаю. После нашего расставания мы с Олегом не общались. Понимаете, это было необходимо. В таком случае ни одна живая душа не догадалась бы, где искать ценные документы. Вы меня понимаете?
Сергей ничего не понимал, но кивнул.
– В таком случае прощайте. – Мужчина сам открыл входную дверь. – Вы меня больше не увидите. И не пытайтесь меня найти или узнать, кто я. Да и зачем?
Кивнув на прощание, он исчез в коридоре, и Сергей несколько минут стоял как вкопанный, держа в руках конверт. Потом, осторожно ступая по паркету, словно боясь упасть, он прошел в гостиную и сел на диван. Письмо с того света! Подумать только, отец написал ему еще до своей смерти. Интересно, что он хотел сказать?
Найдя в вазе маленькие ножницы, Ивашов аккуратно надрезал конверт, будто боясь повредить содержимое, и на стол упали фотографии и лист бумаги. Снимки были явно не новые, скорее всего, на них сфотографировали поверхность какого-то серого камня, поросшего порыжелым мхом. Дальше шли короткие, как выстрел, непонятные слова. Одно на латинице – girim, потом «Стоунхендж», непонятная фраза, которую он, впрочем, где-то слышал «и дольше века длится день», «Храм», «Места силы», «Ад-10», в общем, полная чертовщина.
Молодому человеку стало ясно, что перед ним зашифрованное послание, причем отец сделал это, используя познания геокешера. Но как его расшифровать, если ты в этом ни черта не понимаешь? Да и стоит ли? Может быть, показать все Виктору? Ивашов уже потянулся за мобильным, но передумал. Раз отец не доверил этот документ своему лучшему другу, значит, у него были основания, и весьма веские. Скорее всего, он не хотел вмешивать сюда близких и дорогих ему людей. Но почему? Выходит, это опасно?
Словно подтверждая ответ на последний вопрос, раздался звонок, но не мобильного, а городского телефона. Недоумевая, кто бы это мог быть (по городскому звонили только матери, а после ее смерти он оплачивал счета по привычке), Ивашов кинулся в прихожую и взял трубку.
