– Возможно. Они уже целый век развивают экономическую базу.
– Что?
– Мой друг тщательно исследовал политику и практики Гильдии. Самое интересное начинается, если проследить оборот денег и принимаемых заказов. Сложность в том, что рисунок недостаточно полон, чтобы понять их цели.
– А ты что думаешь? Лучше ли было отдать им одно или два баронства? Один из тех ненаследственных титулов, которые мы создали после войны?
– Вы всегда можете их потом национализировать… когда решите, что в состоянии показать наемникам, чего они на самом деле стоят.
– Если мы заплатим, у нас мало что останется на непредвиденные случаи.
– Возобновление контракта уже предрешено. Вряд ли в Тинге этому обрадуются.
– Мне это тоже не по душе. – Рагнарсон смотрел на игравшие в прятки среди листьев лучи солнца. – Мне трудно убедить себя, что мы нуждаемся в их услугах, поскольку уже семь лет у нас не было никаких проблем. Но армия пока не способна на более серьезную операцию.
Настоящей ценой войны стало уничтожение традиционной структуры военного руководства в Кавелине, а именно – нордменской знати. Сотни их полегли во время мятежа против Фианы. Сотни оказались в изгнании. Сотни бежали из королевства. Людям, которых Браги набрал в ряды войска, хватало мужества – но не хватало простых командных традиций. С этим он сумел частично справиться – с помощью ветеранов, которых привел в Кавелин, сформировал несколько вполне приличных отрядов пехоты. Но, дипломатически выражаясь, военная сила государства все еще зависела от Гильдии – один их отряд пользовался большим уважением, чем семь его собственных. Кавелин окружали алчные соседи, и их намерения в ситуации, когда три страны потеряли за последний год властителей, оставались неопределенными.
– Если бы удалось провести акт о вооружении…
Вскоре после окончания войны Фиана объявила, что каждый свободный мужчина должен обзавестись мечом. Идея принадлежала Рагнарсону, который недооценил требуемые расходы. Даже самое простое оружие стоило дорого, и мало кто из крестьян располагал деньгами. Распределение добытого оружия помогло лишь немногим. И потому в течение всех этих лет он пытался провести в Тинге закон, который позволил бы военному министерству вооружить народ. Акт этот был необходим, поскольку тогда можно было бы избавиться от наемников. Тинг же хотел сначала избавиться от наемников. Тупик. Браги все больше убеждался, что политика для него – словно заноза в заднице.
Вернулись Рескирд и Хаакен, за ними Турран и Вальтер – с пустыми руками.
– Тот мальчишка Требилькок и Рольф добрались туда раньше, – объяснил Рескирд. – Впрочем, свинья оказалась все равно старая и жесткая.
– Зелен виноград? – усмехнулся Браги. – Вальтер, есть у тебя известия от Насмешника? Или про него?
Прошло полгода с лишним с тех пор, как он послал толстяка на юг. И тот ни разу не дал о себе знать.
– Меня это начинает беспокоить, – признался Вальтер. – Два месяца назад я занялся этим вопросом всерьез, как только услышал, что Гарун покинул лагерь. Он отправился на север – никто не знает, куда именно и зачем.
– А Насмешник?
– Насчет него ничего не слыхать. Я обыскал всю страну, вплоть до Седльмайра, но он туда не добрался. Однако до моих людей дошел слух, будто его видели в Ульмансике.
– Далеко от Седльмайра…
– Знаю. И он был не один.
– С кем?
– Мы не знаем. Наиболее точное описание гласит, что один был одноглазым.
– Это тебя беспокоит?
– Есть один одноглазый по имени Вилис Нортен, он же Рико, который уже много лет в моем списке. Мы считаем, что он работает на Эль-Мюрида.
– И?
– Нортен исчез примерно в то же самое время.
– Хо-хо. Думаешь, Эль-Мюрид до него добрался? Есть вероятность?
– Понятия не имею. Это скорее предположение.
– Ладно. Значит, Насмешник поехал встретиться с Гаруном и его перехватили агенты Эль-Мюрида. Вопрос: откуда они знали?
– Именно. Это волнует меня куда больше, чем вопрос, где Насмешник. Нам это может очень дорого обойтись. Я пытался разгадать загадку всеми возможными способами, какие только мог придумать, но не нашел ни малейшей утечки. Я пробовал скармливать информацию всем, кто присутствовал, когда мы убеждали Насмешника отправиться на задание. Результат? Нулевой.
Рагнарсон покачал головой. Он знал этих людей и уже раньше вверял им свою жизнь. Но каким-то образом обо всем узнали другие. Неужели Насмешник кому-то рассказал? Именно так действует шпион. Должен быть какой-то заговор, союз. Вряд ли стоит принимать во внимание случайное стечение обстоятельств.
Хабибулла не имел ни малейшего понятия о цели миссии Насмешника. Он просто послал агентов, чтобы те схватили человека, основываясь на сведениях, о которых говорили все в квартале силуро. А именно – о том, что он отправляется в Седльмайр. Насмешник лично их распространял. Но у человека в черном имелись иные источники.
– Продолжай в том же духе. На самом деле неплохо было бы связаться с людьми Гаруна.
– Прошу прощения?
– У Гаруна есть здесь свои люди. Мне кое-что известно о твоей работе – в свое время я сам этим немного занимался. Признайся – ты их знаешь, и они знают тебя. Попроси их его найти. Также поговори с нашими друзьями из Алтеи – с ними можно связаться напрямую. Даже если убедишься, что они ничего не знают, мы уже кое-что поймем. Мы будем знать, что Насмешник не добрался до лагеря. Да, и расспроси еще марена-димура. Им известно, что происходит на холмах.
– Собственно, у меня именно оттуда слух насчет Ульмансика.
Марена-димура были изначальными обитателями Кавелина. Они жили здесь до того, как Ильказар вызвал волну миграции, приведшую на эти земли остальные три народности – силуро, вессонцев и нордменов. Наполовину кочевые племена марена-димура держались лесных и горных массивов, больше всего ценя независимость. Они помогали Фиане во время гражданской войны, но отказались признать ее правомочным монархом Кавелина. В течение многих веков после Завоевания они воспринимали остальных как оккупантов… хотя и не прилагали особых усилий, чтобы как-то изменить ситуацию, и вся их месть сводилась к кражам кур и овец.
Была ранняя весна. Солнце медленно клонилось к закату. Поднялся легкий полуденный ветер, принося с собой холод. Браги пробрала дрожь.
– Я возвращаюсь в город, – объявил он. – К заходу солнца будет клятая холодина.
Именно столько времени должен был занять у него путь домой. К нему присоединились Пратаксис и Вальтер, у которых тоже были дела.
– Ты должен время от времени видеться с женой, – обратился Рагнарсон к Вальтеру. – Будь у меня такая жена-красавица, я даже в лавку бы не выходил.
Вальтер косо на него взглянул:
– Элана не такая уж и плохая. А ты все время бросаешь ее одну.
