– Господа, – заговорил Рагнарсон, – я пригласил вас, чтобы вы решили судьбу государства. Решение будет окончательным, и вы примете его до того, как покинете этот зал. Господа, королева умерла.
Возникшее замешательство могло побить мировой рекорд шумных ссор в тавернах. Начались драки. Однако заседания Тинга всегда проходили бурно – делегаты пока что не научились решать вопросы мирным парламентским путем. Суматоха усилилась, когда члены Тинга поняли, что солдаты блокируют выход. Рагнарсон решил подождать:
– Когда будете готовы перестать дурачиться – поговорим.
Все вернулись на места.
– Господа, ее королевское величество покинула нас около сорока часов назад. Я был рядом с ней. Ей помогал доктор Вахтель, но он не сумел ее спасти. – Голос его дрогнул. Никто не мог обвинить Браги в том, что его не тронула утрата. – Мы предприняли все усилия, чтобы не дать этому случиться, даже пригласили чародея, специалиста в области жизненной магии. Он сказал, что королева была обречена с той минуты, как родила дочь. Ее окутало дыхание Шинсана, и теперь яд наконец достиг цели.
Послышался ропот.
– Погодите! Я хочу поговорить об этой женщине. Некоторые из вас делали все возможное, чтобы сделать ее жизнь несчастной и не дать ей исполнить свою задачу. Каждый раз она вас прощала. И в конце концов отдала жизнь за то, чтобы сделать Кавелин пригодным для жизни местом. Теперь ее больше нет, а мы оказались на распутье. Если кто-то считает это поводом для бунта, говорю сразу – прощения не будет. Я – армия. Я служу короне. Я защищаю корону, кто бы ее ни носил. Я безжалостно покараю любой мятеж, и, если потребуется, ветви в Кавелине согнутся под смердящими плодами. А теперь к делу.
Бегом появился Пратаксис, неся письменные принадлежности. Что ж, отлично. Ааринг и Черный Клык стерегли границы города, не позволяя выйти никому без пропуска.
– Мой секретарь будет записывать все голоса. Их опубликуют, когда мы объявим о нашем решении. – Рагнарсон усмехнулся – это давало ему около десятка дополнительных голосов колеблющихся. Наверняка он получил бы большинство, какое бы направление ни приняли дебаты. – Наши возможности ограниченны. Наследника нет. Ученые из Хеллин-Даймиеля предлагали отказаться от монархической системы и по примеру некоторых городов Беделианской лиги создать республику. Мне лично не хотелось бы рисковать благополучием государства ради социальных экспериментов. Можно также последовать примеру других городов лиги и выбрать на ограниченное время тирана, благодаря чему переходный период будет быстрым и коротким, но у подобного решения есть и очевидные недостатки. В-третьих, можно сохранить монархию, найдя короля среди царствующих династий других стран, – именно этот вариант для меня предпочтителен, но потребуется время. Что бы вы ни решили, нам потребуется регент, пока к власти не придет новый глава государства. Итак – открываю прения. Ведите себя прилично. Высказаться сможет каждый. Господин Пратаксис, прошу занять свое место.
– Ты забыл еще один вариант! – крикнул кто-то. – Мы можем выбрать короля из числа нас самих.
– Правильно! Правильно! – скандировало нордменское меньшинство.
– Тихо! – рявкнул Пратаксис, и Рагнарсон вздрогнул от неожиданности.
– Позволь мне ответить, Дерель.
– Слово маршалу.
– «Правильно, правильно!» – кричите вы, нордмены. Но все вы не можете быть королями. Оглянитесь – вы видите кого-то, от кого вам хотелось бы получать приказы?
Замечание было справедливым. Каждый наверняка считал себя единственным логичным кандидатом. Кавелинская знать никогда не страдала заниженной самооценкой.
– Ладно. Дерель?
– Делегат от народа Дельхагена.
– Господа! Мне кажется, бароны не поняли сути предложения. Я имел в виду слова маршала.
За этим последовала очередная шумная перепалка. Сам Рагнарсон заявил, что его это нисколько не интересует и слова его были совершенно искренни. Он видел, что сделала с Фианой попытка разрушить мятежный дух королевства, хотя прекрасно понимал мотивы делегата. С Дельхагеном и его главным городом Седльмайром Рагнарсона связывали особые отношения. Округ являлся автономной республикой в составе Кавелина, обладавшей особыми привилегиями, которые маршал вытребовал у Фианы. Взамен тамошний народ занял решительную позицию в поддержку трона во время гражданской войны. Седльмайр вместе с Брейденбахом и Фаригом, имевшими аналогичные привилегии, называли цепными псами маршала.
Рагнарсон едва заметно улыбнулся. Предложение было высказано, так что теперь он мог постепенно уступать. Кто-то из оппонентов мог вместо этого предложить маршала на роль регента – и он бы согласился. Фактически он уже был регентом с тех пор, как Фиана ушла в затворничество. Он вполне мог справиться, к тому же от регентства всегда можно отказаться.
Когда-то много лет назад Гарун пытался соблазнить его троном. В то время мысль эта выглядела куда более привлекательно, но он видел в ней лишь те преимущества, которые рисовала отдаленная перспектива.
Напряжение миновало, и теперь он мог спокойно заснуть в кресле. Заседание обещало затянуться, но вряд ли за много часов можно было услышать хоть что-то важное.
Кавелинцы отличались упрямством. Дискуссия продолжалась четыре дня. Однако усталость и голод в конце концов вынудили прийти к компромиссу. Тинг подавляющим большинством голосов объявил Рагнарсона регентом – но лишь после того, как стало ясно, что все остальные альтернативы ведут в тупик.
Рагнарсон покинул зал в лучшей форме, чем пришел. Он устроил себе нечто вроде отпуска, вмешиваясь лишь тогда, когда делегаты готовы были вцепиться друг другу в глотку. Воргреберг с тревогой ожидал исхода заседания, не сомневаясь в дурных известиях.
Когда Рагнарсон наконец вышел из здания Тинга, его уже ждали Драконобой и Альтенкирк. Воргребергу ничто не угрожало. В сердце королевства стояли лояльные войска, готовые в любую минуту подавить мятеж, где бы тот ни вспыхнул.
14
Весна 1011 г. от О. И. И
Таинственная дама
– Пригласи его, – обратился Рагнарсон к Пратаксису, затем встал и протянул руку. – Прошу прощения, полковник, что заседание Тинга заняло столько времени.
– Вполне могу понять, – ответил Орион. – Мои поздравления.
– Скажешь это через год. Скорее всего, я еще успею возненавидеть эту работу. Мне хотелось бы поговорить о Бальфуре. Мои люди кое на что наткнулись.
– Вот как?
Рагнарсон надеялся, что по ответу Ориона ему удастся хоть что-то понять о намерениях Гильдии. Он коротко изложил ему то, что услышал от Вальтера.
– Хочешь забрать тело капитана Йокаи?
– Придется спросить Высокий Утес. Но что, дьявол побери, Бальфур делал в Ульмансике? Из его рапорта следует, что он решил взять неделю отпуска и поохотиться в окрестностях озера Берберих. Что-то происходит. И оно мне совсем не нравится.
