– Похоже, они очень спешат, – проворчал Арал на третье утро. До этого он не жаловался, но его донимала боль в ягодицах – к долгим дням в седле он не привык.
– Не беспокойся, наверняка они скоро сбавят ход. Ты уж точно выдержишь дольше, чем женщина и мальчик.
Слова Майкла пришлись точно в цель – о том, чтобы Арала могли опередить мальчишка и сорокалетняя баба, не могло быть и речи. То, что они основательно влипли, Майкл понял, лишь миновав ночью Баксендаль и выехав на дорогу к Майсаку, последней крепости Кавелина высоко над ущельем Савернейк. Именно там, между Баксендалем и Савернейком, стояло несколько памятников времен гражданской войны. Рассказывали, будто в тех краях все еще можно найти поломанные мечи и расколотые кости.
Две недели спустя после того, как Майкл и Арал проскользнули мимо Майсака, они добрались до места, откуда уже были видны Восточные пустоши.
– Бог мой! Ты только посмотри, Майкл. Там ничего нет. Только трава.
Требилькок все больше нервничал. Как им не заблудиться в этом огромном зеленом океане? Но ведь караваны же как-то приходили и уходили…
Караваны они встречали каждый день. Торговцы спешили добраться пораньше, чтобы получить лучшую цену. Иногда Майкл и Арал присоединялись к идущему на восток каравану, встречая кого-то из знакомых, и таким образом им удавалось не терять из виду цель. Нагнать отряд они планировали позже, у руин Гог-Алана. Похитители Непанты могли направиться в сторону Некремноса, или Троеса, или любого находившегося под их протекторатом города. И кто мог знать, куда они двинутся дальше?
По дороге Майклу и Аралу приходилось покупать лошадей, еду, снаряжение и оружие, и сделка каждый раз оказывалась не слишком выгодной – торговой жилкой у Требилькока и не пахло. В конце концов он передал обязанности интенданта Аралу, куда лучше умевшему торговаться. Лишь в ситуациях, где могло потребоваться силовое решение, Требилькок оказывался воистину неоценим. Люди с радостью уступали, стоило им увидеть его глаза. Майкл не понимал, в чем дело, но охотно этим пользовался, почувствовав, что взгляд – лучшее его оружие. Он учился владеть оружием, как и все в Ребсамене, но не считал себя особо одаренным в этой области. Собственно, он ни в чем не считал себя особо одаренным, если только не оказывался лучшим среди тех, кто его сейчас окружал.
Они добрались до Гог-Алана. Арал нашел человека, который был другом его отца, и с помощью Майкла написал письмо Дантису-старшему, а также новую расписку на имя семьи Дантис, которую Майкл обещал оплатить. Там же они узнали, что Непанта и ее сопровождающие отправились в сторону Троеса.
В ту ночь ни одна сила не могла бы заставить Арала двигаться дальше. Старый Гог-Алан лежал в руинах, став жертвой могущества Ильказара четыре столетия назад. Однако в его окрестностях вырос торговый город, где были доступны любые, даже самые порочные развлечения. Аралу требовалось выплеснуть накопившуюся энергию, на что у него ушло две ночи. Смирившись с неизбежным, Майкл попытался составить ему компанию, после чего, с легким туманом в голове, они продолжили путь.
Те, кого они преследовали, двигались теперь намного медленнее – здесь маршал Кавелина уже не мог до них дотянуться. Майкл и Арал нагнали их за неделю, в ста милях от Троеса.
– Теперь мы их опередим, – сказал Майкл. – Обойдем издали, чтобы они нас не узнали.
Впрочем, так поступили бы любые всадники, чтобы разминуться с более крупным отрядом. В диких равнинах никто никому не доверял.
Город Троес занимал огромную территорию – Воргреберг по сравнению с ним выглядел деревней. Большую часть города не окружала стена, и никого не волновало, кто в него въезжает, а кто выезжает. Здесь они впервые в жизни почувствовали себя чужими. Их окружали совершенно не похожие на них люди, у которых не было никаких причин воспринимать их как равных себе. Арал наконец стал вести себя достаточно пристойно.
Прошло четыре дня, но их цель не показывалась. Дантис нервничал. Майкл уже размышлял над тем, не вернуться ли назад, когда Арал вдруг сказал:
– А вот и они. Наконец-то.
Из троих мужчин остался только один. Он был ранен. Женщина и мальчик, однако, не пострадали, лишь сильно перепугались.
– Бандиты напали, – предположил Требилькок. – Будем держаться позади них – на случай, если придется спасать даму.
– Давай спасем ее, Майкл. Я готов. Мой старик, наверное, с ума сходит. Знаешь, сколько времени нас уже нет?
– Знаю. И думаю, не будет до тех пор, пока мы не выясним, в чем дело.
– Лучшая возможность вряд ли представится. Тот парень тяжело ранен.
– Нет. Посмотрим, куда они поедут.
Раненый направился к дому в самой богатой части города, где передал женщину и мальчика другому человеку, который, похоже, был не особо этому рад. Ни Майкл, ни Арал не понимали их языка, но по тону вполне можно было догадаться о недовольстве, хотя причины оставались неизвестными.
– И что дальше? – спросил Арал.
– Посмотрим.
Они продолжали наблюдать. Арал отважно забрался на стену вокруг сада и попытался подслушать под окнами, но ничего существенного не услышал.
Два дня спустя женщина и мальчик вернулись на дорогу с новыми сопровождающими.
– О нет! – простонал Арал. – Они опять поехали дальше. Нам что, тащиться за ними на край света?
– Если потребуется – да.
– Эй, Майкл, на это я не подписывался. Ты говорил про несколько дней.
– Я тебя за собой не тяну. Можешь возвращаться. Только отдай мне половину денег.
– Что? Да ты завтра же ночью окажешься в долговой тюрьме. А я не намерен возвращаться, когда даже поболтать в дороге не с кем.
– Тогда лучше держись меня.
– Так или иначе, далеко им не уехать. В конце той дороги – Аргон.
– Откуда ты знаешь?
– Они направляются к Аргонским воротам. Если бы они двигались на восток, то поехали бы в сторону Некремноса, то есть к Некремносским воротам.
– И откуда тебе известно, куда они направляются?
– Ты же знаешь моего старика.
– И что с того?
– Его рассказы?
– А… ну да.
Отец Дантиса постоянно хвастался похождениями в молодые годы, еще до войн Эль-Мюрида, когда он заработал состояние на торговле с Востоком. Арал, вынужденный выслушивать эти повествования с детства, теперь неплохо ориентировался в местной географии.
Через две недели они добрались до Аргона, где летом царил настоящий ад. Город располагался в дельте реки Роэ, несшей свои воды в виде десятков ручейков через тянувшиеся на сотни миль болота, и стоял на островах, будучи вдвое больше Троеса. Каждый остров соединялся с соседними понтонными мостами, а некоторые вместо улиц пересекали каналы.
Сперва они оказались на главном острове в форме большого треугольника с указывавшей вверх по течению вершиной. Его окружали поднимавшиеся из воды стены.
