– Не проблема. Орион хочет уйти и попробовать что-то разнюхать в Высоком Утесе насчет связей с Шинсаном. А мы тем временем перевернем Кавелин вверх дном. Со всеми этими убийствами и похищениями пора кончать.
Вартлоккур просиял:
– У меня есть прекрасное орудие. Идеальный слуга, идеальный охотник…
– Гьердрум? О чем это он?
– Видел я этого идеального охотника…
Рагнарсон переводил взгляд с одного на другого.
– Это младенец, – сказал Гьердрум. – То демоническое создание. Чародей сохранил ему жизнь.
Рагнарсон откинулся в кресле и закрыл глаза. Он долго молчал, затем, превозмогая отвращение, бросил:
– Расскажи.
– Я его спас, – ответил чародей. – Я сделал все необходимое, чтобы он остался жив, а потом привязал его к себе и обучил. Он вовсе не такой уж плохой, как кажется твоему другу.
– Это чудовище. Ты должен его убить.
– В душе я согласен с Гьердрумом. Чем он может нам помочь?
– Он может найти людей, которых мы ищем. И убить их – или доставить к тебе.
– Как он отличит врагов от друзей? Когда ты сможешь начать?
– Я могу его вызвать хоть сейчас. Он обнаруживает врагов, читая мысли.
Браги почувствовал, как встают дыбом волосы на затылке. Читая мысли? Вероятно, у всех – как друзей, так и врагов.
– Дай мне подумать. Гьердрум, ты привез Фиану?
Эанредсон кивнул.
– Хорошо. Займись похоронами – и чтобы они прошли с не меньшим размахом, чем коронация. Мы выставим ее тело на всеобщее обозрение – пусть у народа будет хоть какое-то занятие. В Воргреберге в последнее время становится неспокойно, и нужно отвлечь внимание людей. Я чувствую, что на развлечения времени больше не остается. – Он посмотрел на Вартлоккура. – Мы могли бы первыми нанести удар по Шинсану?
– Слегка их потрепать? Нет. Они уже выступают. Древний клич о предназначении эхом разносится от границы до границы. Они уже восстановили силы после войны с Эскалоном и вражды между О Шином и Мглой. Они готовы, и им недостает только одного – врага. Тервола нужны мы.
– Откуда ты знаешь?
– Это вовсе не тайна. Баксендаль положил конец мифу об их непобедимости, и они хотят вновь вернуть себе свой титул. Ты сам только что говорил, что тервола видели в горах Капенрунг. Они поступают очевиднейшим образом, устраняя тех, кто мог бы оказать сопротивление, и пытаясь закрепиться. Предлагаю немедленно выпустить на свободу Радеахара… пока они не добрались до кого-то еще, от кого зависит власть. Ты нашел Слезу?
– Гьердрум, ты не мог бы выйти? – Дождавшись, когда тот уйдет, Браги продолжил: – Ее и след простыл. Мгла тоже не сумела ее отыскать. И им с Вальтером не удается выяснить, где наши враги. Либо они под надежной защитой, либо исчезли.
– Почему ты велел парню выйти?
– Они добрались до Непанты.
Чародей медленно поднялся. Лицо его помрачнело.
– Погоди! Ее не убили, только, так сказать, похитили. Мой сын Гундар слышал, как некий человек говорил, что отвезет ее к Насмешнику. Она и Этриан поехали с ним, но Мгла не смогла определить, где они.
– Извини, но мне нужно заняться делом. Я призову Радеахара, и скоро с его помощью твои враги окажутся здесь. Потом я соберу Братство и выясню, сможет ли кто-нибудь одолжить войска для очередного Баксендаля. На этот раз, думаю, будет лучше, если мы покончим с О Шином раз и навсегда. – Он снова опустился в кресло. – Я устал. Смертельно устал. Бесконечную войну с Шинсаном пора заканчивать. Либо мы, либо они.
– Сможет ли это что-то по-настоящему решить? – попытался возразить Рагнарсон. – Разве мы не сталкиваемся постоянно с очередным злом? Если мы уничтожим Шинсан, не возникнет ли на его месте что-то другое? Кто-то когда-то сказал, что зло вечно, зато добро скоротечно.
– Вечно? Не знаю. Все относительно – зависит от точки зрения. Тервола не считают себя злом. Они считают злом нас, поскольку мы стоим на пути предназначения. Но так или иначе, я хочу избавиться от Шинсана. И вряд ли при моей жизни возникнет другая столь же могущественная держава.
– Чародей, я тоже устал – как физически, так и душевно. У меня все из рук валится. Я столько всего лишился, что ничего уже не чувствую. У меня остался только Кавелин. Пока мы не найдем нового короля… Так или иначе, я не сдамся.
Чародей улыбнулся:
– Вижу, ты нашел свой дом, маршал.
– Что? Ах да… да, мне тоже так кажется. Да. Мне до сих пор небезразличен Кавелин. Но я не знаю, что делать.
– Доверься мне. Не навсегда, но хотя бы на время. У нас общие интересы. Мне нужен мир. Я хочу избежать интриг этой шинсанской заразы. Мне нужна Непанта…
– Это ты похитил Насмешника?
– Нет. Я обещал Непанте и держу слово. К тому же он мой сын… – В его словах не было ни тени горечи.
– Что?
– Это правда. Долгая история, и сейчас она не имеет особого значения. И тем не менее он мой сын.
– Гм… это объясняет, почему он нисколько тебя не боится… А о другом он знает?
– Нет. И лучше ему никогда об этом не знать. Но вернемся к нашим делам. Клятвенно заверяю, что стану твоим нерушимым союзником, пока не падет Шинсан. Или пока он нас не уничтожит.
– Согласен. Хотя второе кажется мне более вероятным.
– Возможно. У них над нами многократное преимущество – единство, мощь, большая армия… Но зачем об этом думать? Кости брошены. Мы – стрелы на тетивах судеб. А теперь я пойду. Какое-то время мы не увидимся.
Если верить Пратаксису, именно в эту минуту началась Первая Великая восточная война. Он выбрал этот миг в основном потому, что история нуждается в вехах, первопричины которых уходят в глубины веков. Однако тяжелые массированные бои начались лишь с приходом Второй Великой восточной войны. Некоторые авторитеты утверждали, что Первой Великой восточной войной следовало назвать сражение под Баксендалем, не связывая его с гражданской войной в Кавелине. Хотя мятежники получали помощь от Шинсана, конечной целью шинсанского вмешательства являлось завоевание мирового господства.
Так или иначе, именно с этой минуты Рагнарсон и Вартлоккур полностью посвятили себя уничтожению Империи Ужаса.
19
Лето 1011 г. от О. И. И
Похороны и убийцы
Хаакен ехал рядом с братом, Гьердрум и Дерель – за ними. Было утро следующего дня после возвращения Эанредсона. Он быстро организовал похороны, чтобы те пришлись на День Победы, какое бы символическое значение это ни имело. Позади них в небольшой повозке следовал доктор Вахтель, которому хрупкое здоровье не позволяло ехать верхом. Однако предстоящая речь врача была крайне важна – честность его не подвергалась сомнению, и его свидетельство должно было рассеять слухи, окружавшие смерть королевы, хотя всю правду он говорить не собирался.
