Депрессия отступала. Он вновь становился прежним Насмешником, развлекая девушек веселой бессмыслицей. На какое-то время он забыл о том, что на него давило…
Офицеры, которых он развлекал, почти ничего не знали о Браги. Ариститорн и Птотор не делились новостями, не доверяя никому из штаба. Насмешник жалел, что не может затащить чародея к себе в палатку. На помощь девушек рассчитывать не стоило – Ариститорн был известен тем, что заманивал к себе понравившихся ему молодых женщин, и никто их больше не видел. Так что Насмешнику ничего не оставалось, как продолжать играть роль лучшего друга офицеров и ждать подходящего развития событий. И такой момент наступил – вскоре после Долины Гробниц.
По извилистому каналу дельты пришла некремносская баржа, на борту которой были Браги, его сын, Вартлоккур, Рескирд, Требилькок с коренастым приятелем и… Непанта!
Они искали Ариститорна и Птотора – якобы для того, чтобы договориться о совместных действиях против Аргона, большая часть которого оставалась незавоеванной. Насмешник увидел Непанту задолго до того, как она заметила его, и не мог поверить собственным глазам. Она смеялась с Хаакеном и Рескирдом над шутовским войском их союзников. На фоне безупречных, дисциплинированных солдат личных войск королевы разношерстная команда некремносских бездельников в штабе Птотора смотрелась крайне жалко, словно плохо организованная банда.
Насмешник подобрался как можно ближе, ничем себя не выдавая. Непанта якобы должна находиться в подземельях замка Криф. Он нигде не видел Этриана, и это отчего-то встревожило его сильнее, чем появление жены. Мальчик редко надолго покидал мать – та ему этого не позволяла. Несмотря на все его протесты, ей обязательно хотелось сделать из Этриана маменькиного сыночка.
Насмешника настолько заинтриговало появление жены и желание подслушать их разговор, что он больше ни на что не обращал внимания – особенно на остальных спутников Браги.
Помимо умения находить себе на шею неприятности в любой ситуации, Арал Дантис обладал еще одним похвальным талантом – хорошей памятью. Заметив высунувшееся из-за узорной живой изгороди лицо, он вспомнил смуглую физиономию, которую лишь однажды мимоходом видел в Некремносе. Он прошептал несколько слов Требилькоку. Им даже в голову не пришло, что не следует ловить подозреваемых на некремносской территории. Приняв решение, они разделились и зашли соглядатаю со спины. Первым «звоночком» для Насмешника стали стиснувшие железной хваткой плечо пальцы.
– Ай! – пискнул он и, подпрыгнув, пинком швырнул Дантиса наземь – но тут же замер, глядя в холодные, лишенные каких-либо чувств глаза Майкла Требилькока и на клинок в его руках.
Он выхватил свой клинок, и они скрестили мечи. Схватка шла в полной тишине, что было совершенно не похоже на Насмешника. Лязг стали привлек толпу. Насмешник рассчитывал быстро завершить поединок, возможно ранив парня, а потом сбежать через дворы и изгороди…
Но Требилькок этого не позволил. Глаза Насмешника становились все круглее. Требилькок парировал каждый удар, часто лишь на волосок промахиваясь и не давая ему ни секунды передышки. Он действительно оказался хорошим противником. Среди знакомых Насмешника о его искусстве владения мечом ходили легенды, и ему редко доводилось встречать человека, которого он не мог бы победить за несколько минут. Но на этот раз он наткнулся на того, кого, возможно, победить не удалось бы вообще. За десять минут он лишь раз зацепил Требилькока благодаря фокусу, который вряд ли стоило искать на полях честной борьбы. Но противник нисколько не испугался и второй возможности повторить трюк уже не дал. Требилькока невозможно было устрашить, и ничто не могло нарушить его спокойствия. И Насмешнику стало по-настоящему страшно…
– Хватит! – крикнул Рагнарсон. – Майкл, остановись!
Требилькок отступил, опустив меч. Насмешник вынужден был последовать его примеру. Он понял, что проиграл.
Бам!
В него на бегу врезалась Непанта:
– Дорогой! Что ты делаешь? Где ты был? – и так далее, и так далее.
Он не мог вставить ни слова.
– Идем, – сказал Рагнарсон. – Возвращаемся на баржу. Пора отправляться. Непанта, не спускай с него глаз.
Насмешник озирался по сторонам, избегая взгляда Браги, однако чувствовал, как тот пристально его изучает. У него возникла мысль симулировать потерю памяти, но он тут же от нее отказался – он уже себя выдал, отозвавшись на появление Непанты. Нужно было быстрей соображать.
– Майкл, ты дьявольски хорошо владеешь мечом, – послышался голос Рагнарсона, когда Насмешник поднимался на борт баржи.
– Гм?
– Я еще ни разу не встречал того, кто сумел бы добиться ничьи с Насмешником.
– Это была не ничья. Он уже уставал.
– Потому я тебя и остановил. Где ты этому научился?
– От учителя по фехтованию моего отца. Но на самом деле у меня не так уж хорошо получается. В Ребсамене…
– Ты меня удивил. Эй вы, сукины дети, – отчаливайте! Нам нужно исчезнуть до того, как они поймут, что я наврал им с три короба.
Непанта несколько успокоилась, и Насмешник воспользовался возможностью, чтобы оглядеться вокруг. Увиденное ему не понравилось. Хаакен молча смотрел на него, опершись о стену надстройки и сжимая в черных зубах стебелек травы. С носа на Насмешника таращился Вартлоккур. Смотрел на него и Рескирд, давая указания капитану баржи. И взгляды их были отнюдь не дружескими.
Безопаснее всего было рассказать девяносто процентов правды. В душе Насмешника царил полнейший хаос. Непанта продолжала выкладывать все, что случилось с тех пор, как его схватили. От нагромождения событий кружилась голова. Ее и Этриана похитили агенты Шинсана? Вероятно, Чинь, который якобы его спасал. Как он ни старался, не мог обвинить Чиня в собственном похищении. Если тервола действовал против Гаруна – он действовал идеальным образом. Обвинения против Браги могли быть следствием искаженной информации…
Когда дело дошло до вопросов, он рассказал всю правду. Промолчал лишь о том, что по его ощущениям ничего еще не закончилось и ему все так же приходится решать, на чью сторону встать. Сейчас он больше склонялся к старым товарищам, несмотря на очевидное вероломство бин Юсифа. Он мог быть на стороне Браги, не будучи на стороне Гаруна.
– Прикажи этим лентяям, пусть гребут! – крикнул Браги Рескирду. – Проклятье! – Он хлопнул ладонью, раздавив комара, что было любимым занятием всех вокруг. – Пусть нас разделят как можно больше миль, прежде чем те шуты передумают. – (Насмешник озадаченно нахмурился.) – Опережаем противника, мой старый друг. Как в примере из книги Гаруна. Мне немного не нравится, что приходится поступать так с Ариститорном, – он в общем-то не так уж и плох. Что касается остальных… они заслуживают того, что их ждет.
– Слова старого друга вызывают у меня множество мыслей. Все более государственными становятся его речи, и смысла в них для меня все меньше.
– Я заключил договор с хунтой, захватившей власть после того, как мы избавились от Фадемы. Мы завершили то, для чего сюда пришли. Непанта теперь с нами, и единственная причина, по которой мы здесь оставались, – нам не давали уйти. Так что я сказал им: «Отпустите нас домой, мы уйдем и никогда больше не доставим вам хлопот». Если бы они не согласились, я постоянно атаковал бы их с тыла, пока они пытались бы справиться с Некремносом. Аргон сейчас в нелучшей форме, и у них не оставалось особого выбора. Мои парни не собирались давать им спуску, и им не хватило боевого духа, чтобы штурмовать Фадем, сражаясь с моими лучниками и имея вдобавок за спиной Некремнос. Так что им пришлось согласиться. Ааринг и Теннхорст уже покидают город. Естественно, как только аргонцы почувствуют, что у них появилась возможность нам отомстить, они тут же ею воспользуются. Так что нам нужно спешить, Рескирд, дьявол тебя побери.
