– Нужно ехать дальше! – возражал Тарлсон. – Каждая потраченная впустую минута…
С каждым днем его охватывало все более пессимистичное настроение. Рагнарсон пытался познакомиться с ним поближе, но на пути его намерений вставал мучивший Тарлсона страх. А поскольку с севера до них не доходили никакие известия, он беспокоился все сильнее.
Солдаты были заняты обеспечением и тренировками, и Рагнарсон спросил Тарлсона, не хочет ли тот поохотиться на кабана. Проводник сказал, что в этих местах водятся небольшие, но весьма неприятные дикие свиньи. Тарлсон согласился – скорее затем, чтобы как-то занять время, чем из искреннего интереса. Насмешник потащился с ними, единственный раз снизойдя до того, чтобы оседлать животное, отличное от его ослика.
Им не повезло, однако Рагнарсон был доволен, хотя бы потому, что мог ненадолго сбросить с плеч бремя командира. Он всегда любил уединение, которое давал лес. Чаща, в которую они забрались, настолько напоминала окрестности его поместья, что он затосковал по дому. Большую часть пути они ехали молча, хотя Насмешник, само собой, никак не мог заткнуться, тоже упомянув о тоске по дому.
Приближался полдень, когда Тарлсон заговорил. Во время разговора Рагнарсон сумел задать давно мучивший его вопрос:
– Допустим, на месте окажется, что королеву свергли с трона?
– Мы посадим ее обратно.
– Даже если узурпатор получит поддержку Тинга?
Чтобы ответить, Тарлсону потребовалось некоторое время, словно он прежде не рассматривал подобную возможность.
– Я предан трону, а не сидящим на нем мужчине или женщине. Но безаговорочной поддержки никто получить не сумеет.
– Гм… – Рагнарсон задумался.
Он надеялся, что интриги Гаруна не поставят их по разные стороны. Тарлсон был единственным кавелинцем, имевшим какую-либо военную славу, и наверняка обладал волей, достаточной для командования армией. Рагнарсон боролся с серьезными сомнениями. Ему никогда еще не приходилось командовать столь большими силами, к тому же плохо обученными и собранными из представителей разных народов. Он опасался, что в огне сражения может потерять контроль над развитием событий.
Уже темнело, когда они отказались от мыслей об охоте, ни разу не услышав хрюканья в кустах. Повернув назад, они случайно наткнулись на остатки дороги.
– Похоже, имперский тракт, – задумчиво сказал Тарлсон. – В последние годы здесь весьма активно действовали легионы.
IV. Замок во тьме
Наступили сумерки. Луна была в первой четверти, и загнутые вверх концы полумесяца напомнили Рагнарсону изображение тролледингского боевого корабля.
– Какие же воины, – подумал он вслух, – могут ночью отправляться в бой на таком корабле?
– Души проклятых, – ответил Тарлсон. – Навеки обреченные искать богатые страны. Глаза капитанов пылают алчностью, но берега этих земель отдаляются столь же быстро, как плывут они сами, как бы они ни наваливались на весла или сколько бы ни ставили парусов.
Рагнарсон вздрогнул. Вот оно – иное обличье Эанреда. А он уже опасался, что тот – необразованный и ограниченный невежа.
– Кодекс Варвареса, – сказал Насмешник, – приписываемый Шурнасу Бранкелю, легендарному собирателю легенд Ильказара времен до империи. Хей! В нас стреляют огненными стрелами.
Несколько метеоров прорезало ночное небо.
– Ха! А это еще что такое? – спросил Рагнарсон.
Они поднялись на возвышенность. В долине внизу виднелось нечто большое и темное.
– Это замок, – ответил Насмешник.
– Странно, – сказал Тарлсон. – Проводник не упоминал ни о каких крепостях поблизости.
– Возможно, руины времен империи, – предположил Насмешник.
Трудно было найти на всем западе место, которое не находилось бы на расстоянии нескольких часов езды от каких-либо остатков империи. Они подъехали достаточно близко, чтобы присмотреться внимательнее.
– Не похоже, – сказал Рагнарсон. – Империя строила низкие массивные стены, со стоящими на равном расстоянии квадратными башнями, предназначенными для ведения флангового огня. У этого же замка высокие стены и круглые башни. А зубчатые стены получили распространение лишь в прошлом веке.
Тарлсона эта речь удивила не меньше, чем его собственная – Рагнарсона несколько минут назад. Насмешник рассмеялся.
Дорога вела к крепости, что не имело ни малейшего смысла. Не было видно огней и факелов стражи, не слышалось ни звука, не ощущалось запахов, присущих человеческому жилью.
– Наверняка руины, – заключил Рагнарсон.
Любопытство всегда было слабой стороной Насмешника.
– Посмотрим, что там? Хей! Может, найдем сундуки, полные драгоценностей, забытые бежавшими обитателями… Горшок с золотом, закопанный в землю во время осады, только и ждет, когда попадет в руки упитанного исследователя… Таинственный ход со скелетами отвергнутых любовниц хозяина замка, с кольцами на костлявых пальцах… Может, мавзолей в подземелье, полный предков, похороненных с их богатствами, готовыми к тому, чтобы ими завладели отважные грабители могил…
– Упырь! – огрызнулся Тарлсон.
– Не обращай внимания, – сказал Рагнарсон. – У него странное чувство юмора. И ему хочется сунуть везде свой нос.
– Нам пора возвращаться.
Он был прав, но Рагнарсону тоже стало любопытно.
– Как в старые времена, а, Жирная Задница?
Насмешник радостно расхохотался:
– Хей! Правду говоришь – мы стареем. Наши черепные коробки покрываются известью. И мы идем, делая вид, будто нам до сих пор нет еще и двадцати и у нас нет ни следа здравомыслия, никаких забот, мы бессмертные и ничто не может с нами случиться.
«Именно такими мы и были», – понял Рагнарсон.
– Ну что, пойдем и разведаем, что там, а, Большой Увалень?
Насмешник остановил коня под зубьями ржавой решетки в воротах.
– Идите, – сказал Тарлсон. – А я немного посплю.
– Ладно. Увидимся утром.
Рагнарсон направился следом за Насмешником в небольшой внутренний двор. У него вдруг появилось предчувствие, что он совершил ошибку. Что-то было не так. Казалось, замок чего-то ждет… Все вокруг выглядело слегка сюрреалистично, возникало ощущение, что, обернувшись, ничего за спиной не увидишь. Воображение разыгралось, успокоил он себя, от воспоминаний о том, что им доводилось пережить в прошлом.
Насмешник спешился и вошел в дверь. Рагнарсон ускорил шаг, нагоняя его. Внутри было темно, как в могиле. Он шел на звук шаркающих шагов Насмешника, ругая себя за то, что не захватил огня. Внезапно он наткнулся на что-то большое и мягкое. Насмешник взвизгнул, словно свинья от пинка в бок.
– Делай что-нибудь! – прорычал Браги. – Не стой на дороге.
