Информация, вообще-то, не бывает лишней, как говорят слишком уж себя берегущие.
Переполненная голова после его ухода продолжает гудеть, даже в ушах звенит. Заклятия, призывы, формулы и приказы состыковываются с кольцами и браслетами, не перепутать бы, всего чересчур, любой человек счастлив заполучить хоть одно, а тут целая кучка, и неприятное, но стойкое ощущение, что пользоваться всем этим не просто бессовестно, раз уж у других нет, но и в чем-то даже вредно.
– Ладно, – сказал я сравнительно твердым голосом, – я император, мне можно! Даже нужно. Я в ответе за тех, кого лишил счастья быть под пятой Великих Магов… Хрурт! Не спи. Кто там в коридоре?.. Почему Ульман молчит?
Хрурт торопливо заглянул в кабинет.
– Кто-то в коридоре? Щас посмотрю…
Выглянул, охнул, как мне показалось, чересчур громко и виновато:
– Это вы, лорд-канцлер?.. Ваше величество!
– Пригласи, – прервал я.
Сумел услышать даже голос Хрурта, когда он в витиеватых выражениях приглашает великого лорда-канцлера на прием к моему величеству, я за это время торопливо покинул внутренние покои и переместился в кабинет и даже успел опуститься в кресло.
Сэр Джуллиан вошел важный и торжественный, я насторожился, не к добру такая походка и голубая лента через плечо, вся в бриллиантах, словно на особый парад, что бывает раз в столетие.
Я удержался от естественного желания встать, заставил себя откинуться на спинку кресла и произнес барским голосом:
– Сияете, дорогой сэр Джуллиан. Какая-то памятная дата?
– Точно, – ответил он с восторгом. – Памятная дата, которую вы создаете! Она будет вписана в анналы золотыми буквами!
– Здорово, – ответил я, попытался вспомнить, что же я создаю, но в голову лезет, только что ломаю много и успешно. – А что за событие?
Он приосанился и сказал с чувством:
– Ваше величество, мы начали всемерную подготовку к торжественной церемонии!
Я спросил натянутым голосом:
– Напомните… сэр Джуллиан…
Он всплеснул руками:
– Как вы и велели, ваше величество, речь о пожаловании вами герцогу Гуммельсбергу титула принца!
– А-а, – сказал я с облегчением, – ну да, важное дело.
Он вскрикнул, немного шокированный, что я не вскочил и не пошел в пляс:
– Ваше величество, это первый случай за последние полторы тысячи лет, когда титул не наследуется, а жалуется из рук императора!.. Вы абсолютно правы, ваше величество. Принцев становится все меньше, и если не возобновить старинную церемонию жалования этого высочайшего титула, то еще через какую-то тысячу лет их вовсе не останется!..
– Гм, – сказал я, – иногда и на меня находит… Я имею в виду вдохновение накатывает прямо вот так волной снизу и до головы. До самой макушки! А потом, правда, обратно, но кое-где задерживается, что весьма отвлекает. Сэр Джуллиан, вы делаете важное и нужное дело! Благодарю, продолжайте.
– Ваше величество, какие будут особые пожелания?
Я встал и вышел из-за стола, лорд-канцлер выпрямился и вперил в меня вопрошающий взгляд, а я прошелся по кабинету, заложив руки за спину, как бы раздумывал, какие у меня могут быть пожелания, хотя на самом деле мысли уже на северном материке.
Лорд-канцлер поворачивался за мной всем корпусом, как подсолнух за солнцем, наконец я остановился, строгий и ясный, окинул канцлера оценивающим взглядом.
– Особых? – повторил я. – Вообще никаких. Целиком полагаюсь на вас. С вашим-то громадным опытом управленца! Делайте в полном объеме, ничего не пропуская.
Он степенно поклонился.
– Доблестный герцог Гуммельсберг заслуживает… Он наиболее популярный человек при дворе… после вас, разумеется, ваше величество! К нему прислушиваются.
Я кивнул, сказал удовлетворенным голосом:
– Если нужно, привлеките дополнительные средства, людей, спецтехнику. Наймите музыкантов даже с улицы, чтобы везде гремело и плясало, и крылья эту свадьбу вдаль несли, широкой этой свадьбе места было мало, и неба было мало и земли…
Он с самым ошарашенным видом кивал, приговаривал:
– Да, ваше величество… будет сделано, ваше величество…
– На площадях и перекрестках, – добавил я, – разместить оркестры, приготовить места для жонглеров и фокусников, выставить бесплатно бочки с вином! И чтоб везде кричали и орали хвалу и здравицы сэру Альбрехту, то бишь принцу Гуммельсбергу!.. Кто больше и дольше всех будет кричать хвалу, тому поощрение в денежном эквиваленте или похлопывание по плечу перед строем!
Он слушал с почтением, лицо светлело и становилось все умильнее.
– Ваше величество, – произнес он с великим уважением, – ваши дополнения явятся ценнейшим вкладом во все следующие церемонии жалования подобным титулом!..
Я кивнул с милостивым видом.
– Не забудьте, церемониальный костюм принца должен быть невероятно пышным и великолепным. Пусть и неудобным в обиходе, но для торжественных выходов должен поражать воображение даже привыкших ко всему придворных.
Он ответил с чувством:
– Все сделаем! Прямо сейчас посажу лучших портных придумывать особого рода костюм.
– Церемониальный, – уточнил я строго.
Он поклонился.
– Да-да, для особых случаев.
– Действуйте, – велел я. – Проявите себя, сэр Джуллиан, во всем блеске!
Он откланялся, получив самые четкие инструкции и широкие полномочия, возрадовавшие душу, а я со злорадством посмотрел вслед.
Будет долгая и пышная церемония, пусть сэр Альбрехт тихо бесится, но костюм сделаем с такой роскошью, что возненавидит все пышное и цветное, а шляпу, пожалуй, вовсе не наденет…
Нет, это я залетел слишком, от шляпы с перьями никогда не откажется. Уже все мои лорды заменили рыцарские шлемы на пышные шляпы. Слаб человек, слаб…
На стену пал багровый отблеск, я покосился через плечо, запад неба еще в багряном зареве, но на лиловом востоке уже проступили первые звезды.
Воздух с балкона посвежел, запахи и ароматы сада обрели чувственные оттенки. Самое время начинать такие приятные и щекочущие игры в намеки и заигрывания, чем сейчас и займутся придворные после таких трудов топтания по залам и дефиляжничения по аллеям парка.
С балкона закат все еще охватывает половину неба, краски тускнеют медленно, нехотя, зато внизу зажигаются лампы и фонари, центральный двор освещен, как днем в безоблачную погоду, сразу же прибавилось расцвеченных в самые яркие костюмы мужчин и женщин, беспечных, веселых и щебечущих на разные голоса.
Из кабинета послышался голос Хрурта. Я с неохотой повернулся спиной к вечному празднику, навострил слух.
