Гитард ответил с готовностью:
– У нас, с другой стороны, только Диегоррон! Чего туда соваться? Там все еще огонь и пламя, земля прыгает под ногами, как конь, молнии из туч в камни, а те тонут, как в болоте! Хотя, конечно, если бы там было чем поживиться, наши прошли бы от края и до края, ну а так чего соваться?
– Разумно, – согласился я. – Деловой подход. Хотя, уверен, кто-то из самых нетерпеливых уже ходил, ничего не отыскал, кроме неприятностей, верно?.. Так что, в ожидании большой добычи и прибыли, сосредоточьтесь на могучем флоте. Кораблей нужно много. Больших!.. Очень скоро отыщется великое применение…
Когда заговорили особенно громко, перебивая один другого, я сказал торопливым шепотом:
– Файр, переместись во двор и жди там.
Статуя коня бесшумно исчезла, Гитард что-то услышал и повернулся ко мне, а я спросил дружески:
– Ты вроде бы занимался ловлей рыбы?
– И переработкой, – уточнил он с гордостью и скромным достоинством. – А теперь еще и продажей. Как по маркизату, так и шлю корабли в соседние Ювенгию и Великогердию. Это королевства, но не Жемчужной, а уже Верхние Леса, там такая империя.
Я кивнул.
– Верно, Жемчужная выходит к океану только этим маркизатом. В этом его особая ценность.
– Сэр Ричард?
Я сказал обещающе:
– Это раскроется попозже.
Он сказал тихо:
– Может… отхватить по королевству справа и слева?.. Раз уж такие перспективы? Я не про Диегоррон, его можно обойти. А то чего они придвинулись к нашим границам…
– Не спеши, – ответил я. – И все вы не спешите, слышите? А то знаю одного такого, что поспешил… Теперь захватываем не для грабежа наспех, а для долгого и тщательного ограбления законами и налогами. А это требует подготовки. Пока развивайтесь и стройте новые корабли. Для новых маршрутов нужны новые большие корабли! И много.
Осмелев, ко мне начали обращаться другие старые знакомые, а потом и новые, поднявшиеся в верха в последнее время. Разговор постепенно терял строгость, становился живее, но я заметил, как в комнату вошел один из младших пиратов-дворян, какой-то странный, взъерошенный, пошептался с Гитардом, бросая в мою сторону пугливые взгляды.
Тот кивнул, наклонился через стол ко мне, а то в комнате от постоянно втискивающихся гостей становится слишком шумно.
– Ваше величество, – шепнул он тихонько, – там, во дворе, ваш конь… Не знаю, как он там оказался, был же здесь…
Я ответил с небрежностью:
– Не обращайте внимания на житейские мелочи, граф. Вы же граф?
– Граф, – ответил он с усмешкой. – Никогда бы раньше не подумал, что когда-то из пиратов… вот так сразу.
– Герцогство тоже возможно, – сообщил я. – Маркизат растет и развивается. Уже не маркизат, как я слышал, а королевство?
Он ответил с неловкой усмешкой:
– Это ваша жена Маргарита заявила. Уж очень хочется быть королевой.
– Будет, – пообещал я. – Хоть и поторопилась, но… так иногда тоже выигрывают. А в королевстве должны быть и герцоги, дорогой друг!
Он заулыбался, как осчастливленный ребенок, все-таки как ни бахвалься своей пиратскостью, но втайне хочется принадлежать к благородному сословию.
Я поинтересовался:
– А что с конем? Вроде бы смирный.
– Не ест, – сказал он еще тише. – И вообще как будто выкованный из железа. Ему принесли лучшего овса, а он даже глазом не повел!..
– Зажрался, – сообщил я доверительно, – все мы животных балуем.
– Ни ячмень, – добавил он, – ни пшеницу не восхотел…
За столом, как и во всей комнате, народ насторожился, и так ловят каждое мое слово, а теперь вытянулись, как подсолнухи к солнцу, стараясь не пропустить ни звука.
– А-а, – сказал я с облегчением, – так это просто спит. Намаялся, бедный. С таким седоком, как я, да не замориться? Я поправился на императорских харчах, вон вторую дырку на поясе проколол, потому коник и заморился.
Кто-то вздохнул с облегчением, остальные все еще вслушиваются с напряженными лицами.
– Рамиро его пощупал, – сказал Гитард все так же тихо, – а он холодный и твердый, как камень!
– Хорошо спит, – ответил я с удовлетворением. – Не обращайте внимание. У вас император еще тот, не знали? И конь у него тоже… императорский.
Старые знакомцы начали улыбаться, переглядываться горделиво, а Гитард откинулся на спинку стула, на лице испуг медленно начал уступать пока еще нерешительному восторгу.
– Да наш маркиз, – произнес с расстановкой, – и маркизом был еще тем… Значит, не волноваться?
Я ответил с достоинством:
– Волноваться нужно тем, кто со мной рядом. Я всегда приношу перемены.
– Вы наш, – возразил он, – вот и волнуемся! Своего маркиза надо беречь.
Во взглядах, устремленных на меня со всех сторон, я прочел бесхитростную любовь к удачливому вожаку, который никогда не оставит команду без богатой добычи.
– Продолжаем, – сказал я деловым тоном. – Как у вас дела с городом и миром, а также международными связями?.. Под связями я имею в виду не совсем то, о чем вы сразу подумали. Как к вам в Люнебурге? Вы же знатные люди!.. Титулованные.
В комнате повисло тягостное молчание, наконец Гитард проговорил тяжелым голосом:
– Мы пока под запретом, ваше величество. То есть к нам доставляют любые товары, раз платим хорошо, но нам самим в столицу нельзя.
Рамиро уточнил с ехидцей:
– Репутация, как вы говорите, не позволяет!
Гитард пояснил:
– Раньше нам столица была не нужна, но сейчас расширяемся, ваша светлость, как вы и велели!.. Потому уже начинаем замечать ограничения. Хоть пока это и не важно, но ущемляется самолюбие.
– Постепенно устаканится, – пообещал я. – По одному, по двое начнете появляться уже открыто. Сперва в Люнебурге, это столица вашего королевства Гессен, вдруг кто забыл, а потом и в столице империи.
– Сэр Ричард?
– Я посодействую, – пообещал я. – Мы с императором Германом почти кореша, у нас даже бабы были общие… уверен, а это как бы роднит. Ну, вы поняли. Скажете, вы из моего маркизата и пили со мной за одним столом. Это откроет все двери надежнее любого королевского пропуска!
Это заметно ободрило, но все равно поглядывают с суеверным восторгом, разве что Эрнест, самый недалекий и простецкий, сказал с завистью:
– Конечно, что вам теперь королевы?.. Теперь, поди, только императрицы снятся…
– Да, – сказал я с сарказмом, – вот только о них и думаю!.. Как жить, не поимев императриц?.. Там же у них все особенное, да?
Гитард и Рамиро нагло заулыбались – кто о чем, а вшивый о бане, – а Эрнест поспешно запротестовал:
