Он буркнул:
– До нашей встречи я жил мирно и счастливо в своем герцогстве, а с вашей подачи прозябаю в королевском дворце. И проблем все больше… А теперь еще и вы. Явно что-то гнусное принесли в своем отвратительном клюве.
Я улыбнулся, на несколько секунд замер, а на столе под моим взглядом появилась большая тарелка с моим любимым сахарным печеньем и две большие, но изящнейшие фарфоровые чашки с горячим кофе.
Людвиг, ничего не спрашивая, взял ближайшую, сделал глоток, обжигая губы, прислушался к ощущениям, опустив набрякшие верхние веки.
– Это лучшее, – произнес он, – что у вас получалось.
Я указал взглядом на печенье.
– А это?
– Тоже хорошо, – согласился он, – но зато все остальное, что от вас исходит в отвратительном изобилии… До сих пор судачат!.. Вы не забыли, что перед… перед отбытием вы сообщили, что теперь вы здесь Великий Маг? И любого, кто появится, сотрете в пыль?
– Жизнь скучная, – сообщил я с видом знатока. – Интриги, флирт, охота, снова флирт на ровном месте… А мне удалось малость встряхнуть это болото.
– Да? – спросил он с тяжелым сарказмом. – Но теперь вас за каждым углом видят!.. И где бы что ни случилось, сперва на вас говорят, а только потом… Да и потом на вас, это ж так удобно! Ходите неузнанным, все подвластно, даже муха не пролетит без вашего разрешения… В общем, вас видят за каждым углом и за каждым кустом. И детей вами пугают.
– Непослушных? – уточнил я.
– Да, – согласился он, – но и вообще… Уже появилось ругательство «Чтоб вас Ричард взял!».
– Гм, – сказал я в затруднении, – вроде бы повышает мою значимость, но как-то криво… Ладно, люди такие, но, признайтесь, сэр Людвиг, в королевстве под вашей рукой стало жить лучше и спокойнее!
Он буркнул:
– Может быть, но мне стало хуже и беспокойнее. Я же никогда не рвался к трону, помните?
– Вы даже отказывались, – подтвердил я, – и уступили право сесть на трон младшему брату Хенригу. Что делать, жизнь силой заставляет нас делать добровольные поступки!.. Думаете, я в восторге от короны, что пришлось водрузить на свою бедную и больше красивую, чем умную голову?
Он насторожился, но сделал еще глоток, даже взял печенье, хотя задержал в руке.
– Корону?.. У вас уже корона?.. Думаю, речь не о короне маркиза?
Я вяло покачал головой, тоже сделал глоток, чуть не поперхнулся, слишком горячая струя пошла по нежной гортани императора, переставшего быть полевым вождем.
– Что вы, сэр Людвиг! – сказал я искренне фальшивым голосом. – Сколько времени прошло, просвистело… Теперь на моих плечах императорская мантия. Вы ее не видите? Я тоже, но от ее тяжести уже хребет трещит.
Он некоторое время рассматривал меня в упор.
– Императорская?
– Я же говорю, – напомнил я, – столько времени прошло! Даже проползло. Хотя для кого-то и пролетело.
Он поинтересовался неприятным голосом:
– И какой империи? Где-нибудь среди неведомых племен?
– В точку, – ответил я. – Среди неведомых племен и королевств Севера. Но сюда явился с императорской армией на захваченной у филигонов Багровой Звезде Зла, пообщался с императором Германом, надо ж было и лично познакомиться, а затем взял под свою руку империю Клонзейд. Слыхали о такой?
Он буркнул:
– Разве там императором не Скагеррак?
– В почетной отставке, – сообщил я. – Наслаждается покоем. Что так смотрите? Никого убивать и грабить не пришлось, хоть и хотелось. Да и стоило вообще-то. Все попрятались, едва увидели в небе Багровую Звезду Зла, как таких грабить?.. Даже насиловать неинтересно. Попрятали же только головы, а задницы наружу.
Он продолжал рассматривать меня с недоверием и неприятием взрослого человека, что видит перед собой слишком экзальтированного юнца с буйной фантазией.
– Багровая Звезда… Вы сказали, Багровая Звезда?
– Теперь мой личный транспорт, – сообщил я. – Правда, я прихватил с собой и армию, очень уж мои орлы хотели посмотреть Юг и пощупать задницы местных баронесс.
Он поморщился.
– Понятно, завоеватели…
– Сэр Людвиг, – напомнил я с достоинством, – мы принесли не смерть, а спасение, разве не видно?..
– Спасение? Вы?
– Мир все еще цел! – указал я. – А где ура спасителям?
Он молчал долго, я видел, как старается переваривать сказанное, но не может, такое в голове не укладывается, наконец поднял на меня тяжелый взгляд.
Белки глаз покраснели от множества полопавшихся мелких сосудов, веки стали еще толще, а в глазах я рассмотрел тщательно упрятанное замешательство и нечто похожее на страх.
– Значит, Багровая Звезда… в самом деле…
– Теперь да, – ответил я с небрежностью. – И куча прочей мелочи. Всякой-разной. У государя должно быть под рукой больше всяких инструментов власти, чем даже у герцога. Думаю, вы это ощутили на своем примере.
Он проговорил надтреснутым голосом:
– Империя Клонзейд крупнее и могущественнее, чем наша. Я не могу представить себе, что ее властелину что-то могло потребоваться даже у императора Германа! Но насчет короля далекого и мелкого Гессена вообще в недоумении… Ваше величество?
Я ответил с укором:
– Ну вот, сразу «ваше величество». Я сообщил о своем статусе вовсе не для того, чтобы… Меня же с вашим королевством, которое тогда еще не было вашим, столько связывает!.. Багеры, первая схватка с Великим Магом Гатонисом, интриги, поединок за город Блэйн… Кстати, как ваша прелестная племянница?
Он посмотрел на меня с подозрением.
– Вы о леди Элизабет? Она приняла предложение его императорского величества Германа посетить его двор. Пока не вернулась.
– Там красиво, – подтвердил я. – Мне понравилось. Хотел было тоже остаться, но император Клонзейда настойчиво требовал у Германа передать ему маркизат Черро, чего я допустить не мог, пришлось воспрепятствовать…
Он спросил с иронией:
– Говорите, Скагеррак еще жив?
– Вы плохо обо мне думаете, – упрекнул я. – Жив-здоров. Живет в своем дальнем имении на покое. Стража следит, чтобы его не беспокоили. Муха не пролетит! Так что все хорошо. Только на освободившийся трон пришлось сесть мне. Как всегда, поневоле. Я же подневольный! Увы, жизнь заставляет, как уже сказал, многие неприятные вещи делать добровольно.
– Только и всего, – подытожил он сухо. – Да, а что особенного?.. Пользуясь хаосом, сместили Скагеррака, начали рушить империю… да-да, я вас уже знаю. А не подумали, что Великие Маги не одобрят того, что вы натворили?
– В вашем возрасте, – заверил я, – тоже не буду рисковать. Хотя, как мне кажется, именно в вашем уже рисковать можно и нужно.
