– Кракандельт, услышь свое тайное имя и явись перед мои бесстыжие имперские очи!
В комнате громыхнуло, качнулись массивные портреты на стенах. Посредине помещения в огне и сизом дыме возник огромный красный краб, где-то с круглый стол двенадцати паладинов короля Артура.
Дым быстро рассеялся, оставив приятный аромат горячего металла. Краб превратился в плотную фигуру размером с быка, поднявшегося на задние копыта. От него пахнуло жаром, но краснота быстро поблекла, а демон, не сдвигаясь с места, проревел мощно и грохочуще:
– Повинуюсь, мой господин!
– Тихо ты, – сказал я, – народ перепугаешь. И не господин я тебе больше. Ты свободен, но если по ритуалу нужно, то вот как господин даю вводную…
– Слушаю, господин.
Я сказал веско:
– Ты как никто способен учуять магические вещи! И уже зарекомендовал себя на этом сомнительно благородном поприще археолога сбором ничейных ценностей в прошлый раз.
Он молчал и не двигался, в поблескивающих металлом глазах под нависающими утесами надбровных дуг никакого отклика, хотя слышит, как надеюсь.
– Потому, – закончил я, – промчись по тем местам, где стояли Башни Великих Магов! Прямо под ними на малой глубине прятались от Багровой Звезды сами хозяева этих величественных сооружений, которые я пустил в распыл. Даже не подумал, что стали бы теперь историческими памятниками…
Демон молчал, просто послушное орудие, я ощутил неловкость за бахвальство и почти брехню.
– Кстати, Великих Магов всех умертвил вам на радость и нам на счастье ваш друг и соратник, а в данном случае временном, твой господин. Так что тебе никто не помешает!
Серфик описал над нами огненный круг и вспискнул:
– А говорили, Великие Маги неубиваемы!
– Вообще-то, – пояснил я, – получилось нечаянно. Это хорошо, а то я еще раздумывал над мирным соглашением и разделом полномочий, будто какой-то Иммануил Кант на валаамовой ослице, я же интеллигент неприличными местами… Главная проблема: на мертвых трупах, убитых до насильственной смерти магов, остались кольца, амулеты и всякие талисманы, дававшие им неоправданные преимущества перед остальными как бы честными гражданами. Есть красивые, есть не совсем, но все опасные. Представляешь, если попадут в руки младших магов? Сразу начнут, как только узнают!
Серфик от избытка чувств за долю секунды начертил в кабинете целую огненную паутину, а Кракандельт сказал гулким голосом:
– Приказывай, господин.
Я перевел дыхание и сказал уже просительно:
– Если тебе не противно снимать с почти мирно усопших мертвяков вещи, то собери все эти кольца и прочие штуки. Но только те, в которых зачуешь магию.
Он прогрохотал ровным голосом:
– Приказывай, господин.
– В общем, – сказал я, – за вашу и нашу свободу!.. Весь мир насилья мы разрушим. Я уже начал, но пока только раззуделся. Хотя уже почти весь, пусть и местами. Отправляйся, собери все и сложи где-нить в недоступном месте в горах, чтоб сюда с каждым колечком не шастать, а то и так говорят, что ко мне бабы гуськом… Я потом заберу. Или сам принесешь. Карта, где были эти Башни, нужна?.. У меня есть.
Серфик запищал счастливо:
– Он и сейчас чует, где они были!..
– Тогда велю, – сказал я. – Собери кольца, браслеты, амулеты, талисманы и прочие вещицы, которыми пользовались Великие Маги!..
Мощный голос громыхнул, как отдаленный гром:
– Слушаюсь и повинуюсь, господин.
– Выполняй, – велел я.
Он отступил на шаг, словно опасаясь, чтоб меня не втянуло в его поле. Сухо хлопнуло, исчез, на миг взметнулась то ли пыль, то ли в то место ударили волны воздуха, заполняя пустоту.
Серфик снова завис прямо передо мной так близко, что могу нечаянно проглотить при вдохе.
– Господин?
– Отправляйся в свой плазменный океан, – велел я. – Потом доложишь.
Он исчез без хлопка, а если тот и был, то могли заметить разве что две-три бактерии, плававшие рядом во взвешенном состоянии.
Я пересек большими шагами кабинет и, приоткрыв дверь в коридор, взглянул на встревоженно беседующих Хрурта и Ульмана.
– Хрурт, можешь занять свое место.
Хрурт вошел следом за мной, плотно прикрыл за собой дверь и сказал в спину торопливым шепотом:
– Ваше величество, я слышал какие-то голоса.
Я сказал небрежно:
– Иногда сам с собой разговариваю. Сейчас трудно найти умного собеседника, вот и приходится все самому.
– Но другой голос был… не ваш.
– Наверное, с ангелом, – пояснил я. – Да, иногда прилетают. Я же император, с кем еще на равных?.. А хочется. Не бери в голову, Хрурт, а то умным станешь, а все горе от ума, как сказал один дипломат, за что и погиб, так разумничался. Ты же армия, а зачем мне умная армия? Разбежится с мыслями о непротивлении злу насилием.
Он спросил осторожно:
– А мы… уже зло?
– Еще какое, – ответил я хвастливо. – Но только для врагов, только для врагов! А для Церкви верноподданные. Ты с Церковью как?
– Не ссорюсь, – ответил он. – Разве что по пьяни скажу, что…
– Про попов?
– Да…
– Про попов можно, – разрешил я. – Они к вере в Господа никаким боком, даже Церковь для них не Церковь. И вообще, что слова? У нас демократия, поносить можно что угодно и кого угодно. Кроме меня, естественно.
Он ушел на свое место, все еще обеспокоенный, а я подумал, что у меня, похоже, оформляется репутация настоящего правителя. Никаких баб, только работа и работа с утра до вечера. В постели довольствуюсь жалкими четырьмя любовницами, совершенно не вмешиваясь в календарь, по которому приходят на ложе. Иногда кто-то две ночи подряд, иногда кого-то не вижу неделями.
Их ложе в соседней комнате, но я демократ, не могу оставить женщину вот так зябнуть в ожидании и опасливом томлении, всякий раз по доброте приглашаю перебраться под одеяло ко мне, а дальше они уже сами догадываются, что нужно лечь на спину и раздвинуть ноги.
Сегодня поздно вечером пришла герцогиня Херствардская, самая старшая из них по возрасту и по рангу. Иногда стесняется, что остальные трое намного моложе, так мне показалось, зато лучше других чувствует мое настроение, потому хороша и в постели, и как собеседница, знающая исключительно много о самой империи, в отличие от остальных, что в курсе о нарядах и любовных похождениях двора, но их мир заканчивается за пределами городской стены, даже стены дворцового ансамбля зданий.
– Ваше величество, – шепнула она, когда слез с нее и в блаженстве вытянулся во весь рост рядом, – а что при дворе говорят, что вы… заключили некий союз с Великими Магами?
