Разумеется, тут не было никаких осмысленных действий. Вирус не осознал, что ему выгоднее оставлять кроликов в живых, а кролики не приняли на каком-то тайном кроличьем совете перечень мер по вырабатыванию устойчивости к возбудителю миксоматоза. Все произошло само собой. Могло сложиться и так, что вирус, к великой радости австралийцев, полностью решил бы проблему и исчез бы вместе с кроликами. Но не сложилось. Правило «50 на 50» в этот раз сработало в пользу кроликов.
У человека есть преимущество – медицина, которая позволяет уменьшать риски неблагоприятных исходов при инфекционных заболеваниях. К сожалению, многое еще остается недоступным и непознанным, но все же, в отличие от кроликов, люди не остаются один на один с паразитами. Так что у человечества есть шансы «дожать» ситуацию до превращения паразитизма в комменсализм или мутуализм. И надо сказать, весьма неплохие шансы. Если уж до сих пор дожили, то дальше уж точно будем жить (во всяком случае, очень хочется в это верить).
Тут уместно сделать небольшую паузу для того, чтобы представить себе мир без эпидемий и инфекционных болезней вообще. Розовые очки более чем уместны.
Пауза…
Представили?
Насладились?
А теперь снимите розовые очки, возьмите в руки вилку и аккуратно снимите ею с ушей всю лапшу, которую вам только что навешал автор. И не сердитесь, пожалуйста, на автора, поскольку он сделал это не высокомерного глумления ради (чур меня, чур!), а в профилактических целях. Считайте эту условную «лапшу» прививкой от доверчивости.
Люди в большинстве своем верят научным объяснениям. Это же говорят ученые, а уж они-то знают, что говорят! Но ученые бывают разными, в том числе и недобросовестными, а то и вовсе мошенниками. И научные объяснения тоже бывают разными. Даже то, что кажется правдой и выдерживает проверку в поисковике, может оказаться ложью. Точнее, такой коварной разновидностью лжи, как полуправда. Вроде бы все верно, а на самом деле вас обманывают. Привыкайте зреть в корень, сравнивайте разные мнения, а не следуйте слепо одному, и главное – думайте, ищите новые факты и сопоставляйте их. Короче говоря, семь раз проверьте и только потом верьте. Иначе вам «докажут», что прививки делать нельзя, поскольку от них только вред и никакой пользы. Или же вас напугают какой-то невероятно ужасной эпидемией, и вы потратите кучу денег на покупку бесполезных и совершенно не нужных вам препаратов или защитных средств. Доверчивость – вредное качество, и эволюция его когда-нибудь изживет окончательно. А пока этого не произошло, нужно самим постараться…
С ненаучным и ложнонаучным мы еще не раз встретимся по ходу нашего разговора, а теперь давайте обратим внимание на слабые места теории коэволюции паразитарных систем.
Начнем с конца, то есть с кроликов.
Замечательный во всех отношениях австралийской опыт, одним махом уничтожающий 95 % кроликов, применили в Великобритании, где дикие кролики тоже создавали проблемы фермерам, но, правда, не такие огромные, как в Австралии. Дело было на первом этапе борьбы, когда 5 % австралийских кроликов еще не успели превратиться обратно в 100 %.
И что бы вы думали? Вирус миксоматоза кардинально сократил поголовье диких британских кроликов и никакого обратного скачка, вызванного якобы коэволюцией, здесь не произошло. Неоднократные исследования не выявили в Великобритании ни ослабленного вируса в кроличьих популяциях, ни устойчивых к вирусу кроликов.
Как это объяснить?
Давайте сразу уточним, что эволюция и коэволюция – это природные процессы, подчиняющиеся объективным законам. Объяснения вроде «Ну Англия же совсем другая, это вам не Австралия» не принимаются. И следующее уточнение: данные по Великобритании и Австралии верны. В Великобритании взаимное приспособление кроликов и вируса не имело места, а в Австралии оно было.
Все дело в переносчиках вируса миксоматоза. Этим вирусом кролики заражаются не друг от друга, а с помощью переносчиков – кровососущих насекомых. В Австралии вирус переносили комары, которые не могли переносить даже теплые австралийские зимы. В зимние месяцы, когда комаров становилось значительно меньше или они исчезали совсем (это зависело от климата конкретной местности), оставшиеся в живых, то есть устойчивые к воздействию вируса кролики, активно размножались. Спустя несколько зим в австралийской популяции стали преобладать кролики, не чувствительные к вирусу миксоматоза. Дело в зимних перерывах, а не в коэволюции как таковой. Коэволюция была получена из-за определенных местных особенностей, а не как закономерное явление.
Точно такое же формирование устойчивой популяции происходит при неправильном лечении антибиотиками, когда лечение прекращается раньше положенного. В результате происходит размножение оставшихся в живых микроорганизмов, более устойчивых к дей-ствию лекарства, и в результате вместо их полного уничтожения получаем устойчивую к действию антибиотика популяцию
[19].
А в Великобритании, во-первых, вирус миксоматоза переносили блохи. Во-вторых, британские кролики жили в норах, а не на поверхности земли, как их австралийские собратья. В норах блохи были активными круглогодично и никакой передышки кроликам не давали. В результате никакой «коэволюции» не произошло. Смогла выжить лишь небольшая часть кроликов, которые покинули норы и, подобно австралийским, стали жить на земле. Но они не были устойчивыми к действию вируса, их просто реже кусали блохи.
Что же касается теории коэволюции паразитов и хозяев как таковой, то у нее есть несколько слабых мест. Прежде всего надо сказать, что патогенность (способность вызывать инфекционный процесс, она же заразительность) микроорганизма может не только уменьшаться, но и увеличиваться. Патогенность не является простым следствием сожительства возбудителя и его хозяина, это гораздо более сложное явление. Иначе бы многие болезнетворные микроорганизмы, существующие с древнейших пор (например, туберкулезная палочка), могли бы уже не раз коэволюционировать с человеком, но этого не произошло.
Вот вам первый довод в пользу эволюционного увеличения патогенности микроорганизмов, довод не «личностный», а глобальный. Любая экологическая система, будь то популяция или биоценоз
[20], бессознательно, то есть эволюционно стремится к разнообразию, поскольку чем разнообразнее система, тем она стабильнее. Чем патогеннее возбудитель болезни, тем меньше представителей других видов сможет уничтожить (съесть) организм-хозяин. Высокая патогенность паразитов способствует сохранению видового разнообразия в экосистеме. Так что давайте не будем сводить сложные отношения между паразитом и хозяином к банальному «квартирант в доме».
