– Но раз вы все равно здесь, господин Шмидт, у меня к вам еще одна просьба, – продолжал мужчина. – Моя знакомая хочет продать свой автомобиль. Я порекомендовал ей вас как человека, который поможет ей привести машину в порядок. Сами знаете – ухоженный вид повышает цену на пару сотен евро. Да еще запах нового авто в салоне – и вот она, мечта покупателя!
Мужчины рассмеялись. А я из их беседы ничего не понял. Мы сидели в буквальном смысле слова на двух миллионах евро выкупа за похищенную девочку, а эти двуногие говорили о том, как выгоднее продать подержанный автохлам! Невероятно!
– Ладно, я сделаю все, что смогу, – пообещал Шмидт.
– Не скромничайте! Вы настоящий мастер чистки автомобилей, – похвалил его мужчина. – Машина моей подружки будет как новенькая. И самое смешное, что она как две капли воды похожа на мою: тоже голубой «Гольф». Вы можете сразу его взять?
– Конечно, никаких проблем, мне все равно надо вернуться на свалку. Где же ваше сокровище? – спросил Шмидт.
– Вон там. Пойдемте!
Сокровище? Он имел в виду автомобиль? Или, может, все-таки Эмилию? Клянусь своей когтеточкой, я должен был действовать! Я собрался с духом, вылез из-под пледа и сел так, чтобы можно было смотреть в окно. Теперь мужчины стояли перед другой машиной, и когда человек, говоривший с завхозом, повернулся и направился к нашему автомобилю, я сразу узнал его: это был господин Салемке, наш пианист. Это он давал Эмилии уроки игры на фортепиано!
Мне сразу все стало ясно: все это время мы шли по ложному следу! Господин Шмидт никакой не похититель. Он даже и не догадывался о том, что участвовал в преступлении. Ясно, что он, ничего не подозревая, привез господину Салемке автомобиль – а с ним и выкуп. Поэтому фрау Штеттен так тщательно спрятала пластиковую сумку под передним пассажирским сиденьем: чтобы Шмидт случайно ее не увидел. Причем задолго до того, как нужно было передать деньги. Наверняка такими были новые указания Салемке, о которых полиция ничего не знала. Теперь Шмидт, опять же ничего не подозревая, отвезет на свалку другой голубой «Гольф» – и полиция будет вести наблюдение не за той машиной, а Салемке тем временем скроется в голубой дали вместе с выкупом! Да, все произойдет так – или примерно так! Святые сардины в масле! Какой коварный, но гениальный план!
Одетта тоже выбралась из-под пледа:
– Уинстон, что там? Ты действительно знаешь этого двуногого?
– Да, это учитель музыки Эмилии, господин Салемке. Он учит ее игре на фортепиано. Я несколько раз видел его в нашей школе; он помогал нам репетировать мюзикл.
– Правда? Какое совпадение, что он знает господина Шмидта.
– Нет, – возразил я, – это не совпадение, я уверен. По-моему, Салемке и есть тот самый похититель. И он подстроил все так, что Шмидт, сам того не подозревая, привез ему выкуп.
– Почему ты так думаешь? Ведь все письма пахли хвоей, как этот Шмидт.
– Ну, как это получилось, я пока еще не разобрался, но какое-то логическое объяснение этому есть наверняка. Остальное я расскажу тебе потом, а пока нужно придумать, как нам отсюда выбраться. Потому что Шмидт на другом автомобиле сейчас снова вернется на свалку, а мы останемся тут, в этом подземном гараже, вместе с преступником. В общем, мы должны…
В этот момент распахнулась задняя дверца. От неожиданности я так растерялся, что не успел нырнуть под плед и оказался нос к носу с Салемке. Проклятье! Это не к добру!
– Шмидт! – удивленно воскликнул Салемке. – Вы привезли с собой двух кошек?
– Кошек? – Он подбежал к машине. – Ох, мерзавцы! Просто невероятно! Какого черта вам опять тут надо?!
– Вы что, их знаете? – Салемке спросил это так резко, что его голосом можно было бы нарезать на мелкие кубики только что сваренную куриную печенку.
– Ну что значит знаю? Вчера они обе что-то вынюхивали на моей свалке. В сопровождении странной пожилой дамы. Русской или типа того. У меня возникло впечатление, что они здесь что-то искали. – Он замолк, потом рассмеялся. – Сумасшедший дом, правда? Что могли у меня искать две кошки?
Но Салемке не засмеялся. Он пристально посмотрел на нас, и от его взгляда мне стало ужасно не по себе. Я впервые в жизни пожалел, что я такой красивый и породистый, и даже попытался съежиться. Увы, все было бесполезно!
– Где-то я тебя уже видел, приятель. – Он задумался. – Точно! В школе. Ты кот из «Кота в сапогах» – этой Киры, или как там ее зовут. – Снова задумался. – Она тоже русская или откуда-то оттуда. Пожалуй, это не случайно, да, котик?
Теперь и Шмидт тоже присмотрелся ко мне:
– Хм-м, вот вы сказали – и точно: это действительно тот кот, которого дети притащили в школу на первую репетицию. Я сразу хотел его выгнать, но эти артисты меня не послушались.
– Да-да. Эти артисты. – Салемке произнес эти слова так холодно, что у меня по хребту побежали мурашки. Потом он снова повернулся к Шмидту: – Ну ладно. Предоставьте мне позаботиться об этих кошках. Поезжайте на свалку на машине моей подружки, а я тут подумаю, что делать с этими бродяжками и как отправить их домой к хозяевам целыми и невредимыми.
Я был готов поспорить на огромную порцию куриной печенки, что, во-первых, у Салемке не было никакой подружки, а во-вторых, он не собирался отправлять нас домой. И уж точно – не целыми и невредимыми. А совсем наоборот!
Спасение в последнюю минуту! Или все-таки нет?
i Я почувствовал, как меня охватывает паника. Вероятно, то же самое испытывал Чупс, когда застрял в мусорном контейнере, – абсолютную беспомощность и беззащитность. Голос Салемке приглушенно проникал снаружи в картонную коробку, куда он нас запихнул.
– Хватит устраивать театр. Здесь вас все равно никто не услышит. Оба пенсионера с первого этажа уехали на Мальдивы, а сумасшедшая фрау Шнейдер постоянно забывает выносить мусор и не выходит из дома. Ну вот, примерно через два часа здесь будет мусоровоз, и вы, кошечки, не успеете сказать «Вискас», как отправитесь на свои кошачьи небеса.
«Вискас»? С какой стати я должен говорить в отчаянной ситуации слово «Вискас»? И что это вообще такое? Впрочем, не важно – я изо всех сил продолжал царапать коробку и биться о ее стенки.
– Тихо! – снова закричал Салемке. – Маленькие паршивцы! Просто не могу поверить! Полиция не смогла меня выследить – а парочке четвероногих это удалось. Никогда не пойму, зачем вам понадобилось вмешиваться в историю с Эмилией и в чем заключался ваш план. Но то, что он у вас был, это очевидно. Конечно же, вы не случайно всюду появлялись. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Во всяком случае, мне вы больше неприятностей не причините.
