– Аллора, амичи э анимали! Внимание, друзья и животные: тайник теперь в «Пещере ужасов»!
– Супер! – воскликнула Кира. – Бежим же скорее туда!
Балотелли замахал руками, давая понять, что стоит немного умерить пыл:
– Пиано, тико-тико! Сандра говорит, целый день они носить туда краденое. Аллора, этот Ральф приходить за добычей только вечером, когда в Луна-парк уже нет посетитель.
– Верно, – единодушно согласились ребята.
– Значит, сегодня вечером, когда уйдут туристы, нужно устроить там засаду, – предложила Паули. – Наверное, этот Ральф явится туда только с наступлением темноты, не раньше. Мы спрячемся в «Пещере ужасов», а потом раз! – ловушка захлопнется!
Ах святые сардины в масле! Нам что, и правда придется прятаться в этом жутком месте?! Да еще и в темноте?! Я, конечно, бесстрашный кот, но при этой мысли даже у меня усы свернулись в спиральки.
– Но только сегодня вечером проблема, – вставил Балотелли. – У нас представление в гостиница. А после него мы, наверное, уже не успевать.
Точно. Представление в гостинице. Значит, мы, к сожалению, не сможем спрятаться в «Пещере ужасов». Печально, но ничего не поделаешь!
– Нет, – покачала головой Кира, – это вообще не проблема! Нас ведь много – есть еще Том, Паули и я. Да и бабушка наверняка нам поможет. К тому же с нами будет самый смелый кот на свете – мой Уинстон! Для него это дело – пара пустяков, вот увидите, господин Балотелли! Мы точно поймаем этого типа.
Муррр-мяу, ой-ой-ой! Похоже, мне все-таки придется занять пост в этой зловещей «Пещере ужасов». Увиливать нельзя – я ведь не хочу, чтобы Кира во мне разочаровалась. Да и кому еще по плечу такое задание: если не кот, то кто? Горе вздумавшему связаться со мной преступнику! В общем, я просто обязан туда пойти. Это мой моральный долг, уговаривал себя я.
– Ну корошо, Кира. Тогда мы делаем так. Вы караулить пещеру ужаса, а после шоу мы тоже можем приходить, если вор еще не поймали. Но с твоей-то бабушка вам это раз плюнуть – о, это замечательный женщина!
На этих самых словах директора за цирковым шатром появилась бабушка. Очевидно, она услышала комплимент Балотелли – мне даже показалось, что на ее щеках выступил легкий румянец. У людей это значит, что их что-то приятно смутило.
– Пррривет! – поздоровалась она с собравшимися. – Есть уже новости от бедняжки Сандры?
– Да! – хором отрапортовали ребята и Балотелли, а затем директор цирка объяснил ей наш план. Бабушка покачала головой.
– Жаль! – сказала она. – Вообще-то я хотела посетить большое вечернее пррредставление – полюбоваться вашим искусством!
– Мадам, – со всей галантностью поклонился ей Балотелли, – для меня будет большой честь и радость приветствовать вас сегодня днем в лучший ложа моего цирка!
Бабушка еще сильнее залилась румянцем и смущенно замахала руками:
– Ах, не беспокойтесь! Я пррросто сяду где-нибудь.
Балотелли энергично замотал головой:
– Ма но! Ни в коем случай! Прикодите к шатер примерно через полчаса, все будет готов в лучший вид!
Тут он ей подмигнул. Ну и ну! На что это он намекает? Все ведь уже и так готово. Дети почистили и сложили в ящик весь реквизит, все номера прекрасно отрепетированы… Ну ладно – все, кроме нашего с Бартоломео двойного прыжка, он-то запросто может пойти наперекосяк! Как бы то ни было, я даже не мог предположить, что такого еще Балотелли собрался подготовить.
Впрочем, наверное, Балотелли просто набивал себе цену в глазах бабушки. Такой вот выпендреж – важная составляющая ритуала ухаживаний человеческого самца за человеческой самкой. Бартоломео и Флойд были совершенно правы. Теперь я и сам склонялся к тому, что Балотелли пытается произвести впечатление на бабушку, потому что испытывает к ней нежные чувства. Ну что ж, пускай, подумал я. Мне же пора сосредоточиться на двойном прыжке и последующей поимке преступника. Вот справлюсь и с тем и с другим – и список дел на сегодня можно будет считать выполненным.
Возмутительно! Видимо, посмотреть грандиозное цирковое представление бабушке так и не удастся, подумал я – ведь на столе ее ложи громоздится какой-то огромный куст, закрывающий весь обзор. По крайней мере, с моей позиции под куполом цирка это выглядело именно так. Что это вообще такое? Почему Балотелли подсунул прямо под нос бедной бабушке этот несуразный веник-переросток? Кажется, там рядом еще и какая-то бутылка. Ей что, эту растительность вдобавок поливать предлагается?
Я повис на веревке, к которой крепилась моя корзинка, и, подтягиваясь на лапах, попытался подобраться поближе и разглядеть, что происходит внизу. Наверное, бабушка рассердилась на Балотелли, из-за которого ей придется выполнять обязанности помощника садовника, вместо того чтобы спокойно смотреть шоу. Думаю, сейчас она закатит ему громкую сцену. Не хотелось бы такое пропустить!
– Эй, Уинстон, – зашипел на меня Бартоломео, – ты что делаешь?! Будь любезен, сиди на месте! Или хочешь провалить номер еще до начала?!
– Ерунда, – прошипел я ему в ответ. – Наша очередь еще не скоро. Я просто хочу выяснить, что такое стоит на столе в бабушкиной ложе. Похоже, Балотелли вообще не хочет, чтобы она видела наше выступление, – иначе зачем он соорудил перед ней целую зеленую изгородь?
– Какую еще изгородь? – Бартоломео стал пробираться мне навстречу со своего конца веревки; та начала опасно раскачиваться.
– Да вон же, внизу. Посмотри! – Я продвинулся по веревке еще немного ближе к середине купола циркового шатра и уставился на стол. К сожалению, столешницу скрывала темнота и разглядеть, что на ней стояло, было трудно.
– Никакая это не живая изгородь, – пробормотал Бартоломео. – Скорее уж это выглядит как… секундочку… нужно еще раз взглянуть…
Он подобрался еще на полметра ближе ко мне. Теперь мы оба оказались довольно далеко от тех точек, где веревка крепилась к куполу, и она начала раскачиваться. Я почувствовал, как мои лапы слегка обмякли. Выполняя этот номер, я обычно до самого прыжка сидел на чем-то твердом.
На этот раз мы с Бартоломео должны были одновременно прыгнуть в обруч навстречу друг другу, и Балотелли протянул под куполом канат, закрепив его на противоположных стенках шатра. Он проходил ровно по цент ру под обручем – так, готовясь к прыжку, мы могли удостовериться, что заняли позиции точно напротив. Теоретически очень удобно, но на практике оказалось, что канат сильно раскачивается, если начать одновременно двигаться по нему с обеих сторон. В общем, положение наше было довольно шатким!
Бартоломео тем временем изо всех сил вцепился в канат когтями.
– Коллега, пожалуй, этот фокус для меня слишком опасен. Предлагаю плюнуть на зелень на столе и вместо этого постараться достойно закончить номер.
