Наполеон учил своих генералов: чтобы оценить возможности страны, посмотрите на их географическое расположение. Страны Балтии лежат на пути Европы в Россию и на пути России в Европу. И пусть мнят они из себя «авангардом Европы на охране восточных рубежей», «пограничники» на войне умирают первыми. Тамм, далеко не дурак, понимает это. Ему жалко свою родину, тем более что и родители там живут. Понимает, что от Эстонии не оставят ничего. Пусть даже русские не введут войска, но это никого не волнует, первая задача – внушить всему миру мысль об агрессии. А для этого нужны картинки – кровавое месиво от обстрелов русских самоходных установок, «Град», «Ураган», «Тайфун». Горы трупов, отдельно – детские трупики на руках безутешных родителей. Солдаты НАТО, оказывающие помощь гражданскому населению. Эта технология уже обкатана и доведена до совершенства на Украине и Ближнем Востоке.
Вот поэтому и ценен Тамм, как свидетель, а также копии документов, что удастся ему добыть. Приставить бы к нему телохранителей, но это из области утопии. А вот подготовить несколько «лежек» в случае экстренного побега – реально. А там уже хоть в фуре вывози в ближайший порт или в багажнике машины, это не важно. Главное – спасти, доставить живым в Москву. Офицеров-нелегалов, как я, мало, конечно, а вот таких, как Тамм, – вообще уникальное явление в этой жизни. Тем паче по идейным соображениям.
И я начал искать убежища для него. Первое – недалеко от места его службы. Путь возможного отхода должен быть такой, чтобы выйти из зоны наблюдения видеокамер, как уличных, так и зданий, магазинов, банков, кафе. Попутно осматривал, где можно безопасно и надолго спрятать телефон. Его придется выбросить, а связь нужна, вот и думай, разведчик, как скрыть в тайник телефон. Хорошо, когда можешь пройти по одному и тому же маршруту пару десятков раз. Но в случае непредвиденных событий контрразведка и полиция отмотает записи на три месяца назад и начнет анализировать. И мой задумчивый портрет будет виден по маршруту бегства представителя Сил самообороны Эстонии подполковника Тамма. Гуляет тело в одиночном порядке туда-сюда, по сторонам зыркает, иногда наклоняется и пытается вытащить кирпич из фасада старинного здания. Понаблюдал издалека – запомнил. Забыл – включай Интернет, просматривай фото туристов, видео с мест отдыха. Плохо то, что люди тщеславны, и в кадре, как правило, их лица, а не исторические здания и маршруты возможного отхода агента «Анатоль». Но курочка по зернышку клюет, да и память меня пока, слава богу, не подводит. Вот так мысленно восстанавливал путь, вспоминая, где видеокамеры и где у них «слепые зоны».
В кафе народ шел по-прежнему, поднимая мне выручку. Эллис как-то вскользь обронила, что, мол, неплохо было бы взять еще одного бармена, одной ей уже тяжело.
– Милая Эллис, если вы готовы разделить свое жалованье пополам, то я не против, – пожал я в ответ плечами. – У меня кредитов на развитие бизнеса – внукам хватит. А это временное явление. Делайте «подушку безопасности», накапливайте средства. Кто-нибудь из конкурентов придумает что-то новое, и посетитель убежит туда. И вы это прекрасно знаете. Пережили голод, переживем и изобилие. Был такой царь Соломон, который любил говорить: «И это пройдет».
Эллис зарделась, вскинула голову и вышла. У меня дел с Робертом было выше головы, а тут еще обиды бармена терпеть.
Состоялась плановая встреча с Таммом. Он был возбужден, хотя и сдерживал себя. Передал мне «авторучку», я выдал ему такую же. Не смогу проверить, что он там наснимал, но надо переправить срочно в Центр.
Он начал рассказывать. Браун откровенничал с ним, тем более когда он стал поддаваться в шахматах. Немец вел себя порой по-барски, начинал рассуждать с ноткой менторства в голосе:
– Мы стоим на грани большого передела мира. Запускается большой механизм движения тайных сил. В Ираке уже отобрано американцами пятьсот боевиков из числа ИГИЛ. Они бежали из Сирии. И не просто боевики, а выходцы из бывшего Советского Союза. Многие уже забыли русский язык или говорят на нем так, что никто понять не может. Таких мы отсеиваем. Их передислоцировали на отдельную территорию. Разбили по командам. Выстроили макеты, условные, конечно, что им предстоит захватить. В Нарве – крепость, ну и так далее, как выбрали вы и ваши товарищи. Для таких вот псов войны это не составит труда. Все разговоры, команды – только на русском языке. Радиоперехват в Сирии работал прекрасно, спасибо друзьям из Израиля. Команды, обращения, порой даже юмор – все идет в ход. Ни у кого не должно быть сомнений, что перед ними русский спецназ.
– А если они попадут в плен? Не к нам, а, например, к полиции?
– В плен?! – Браун посмотрел на Тамма, как на первоклассника смотрит выпускник. – Не будет пленных. О чем вы говорите! Сначала будет неудачный штурм силами полиции, но боевики и «ряженые националисты» с большим перевесом отобьют. Потом будет самое интересное. Зарин. Что вы глаза выпучили? Я у вас об этом спрашивал при первых встречах. Именно зарин. Чтобы потом у мирового сообщества не было сомнений, что в Сирии все химические атаки были проведены Асадом и русскими. После одномоментного проведения химических атак в Эстонии, Латвии, Литве все поймут, что во всем виноваты коварные русские. И что выводы подконтрольной нам совместной комиссии ООН – ОЗХО (Организация по запрещению химического оружия), что все атаки зарином были проведены проправительственными силами Сирии, верны.
– Будут жертвы. – Тамм с трудом сглотнул слюну, пересказывая диалог.
– Друг мой! Вы же военный человек! Жертвы необходимы на войне, иначе это не война. За военных и силы НАТО не волнуйтесь. За две недели до начала событий все они будут выведены из района возможного поражения. А как только случится неудачный штурм полиции, то начнут неспешно выдвигаться в район химической атаки и добьют тех, кто воюет против демократического режима в Прибалтике. Ядовитое облако накроет их самих…
– И мирное население, что рядом…
– Увы, все так. Но, по нашим подсчетам, ущерб не должен превысить более тридцати тысяч человек. Это максимальный ущерб. Если ветер будет попутный, то и в России, в Ивангороде, тоже будут жертвы. Так сказать, возмездие! Поэтому и берутся максимальные жертвы. Но боюсь, что будет не более пяти тысяч.
– А как доставите такое количество зарина? Да и экспертиза сможет установить, где он произведен, хотя бы приблизительно. Россия же заявила, что уничтожила все запасы химического оружия.
– Вы умны для военного, – внимательно посмотрел на Роберта Браун. – Я говорил вам об этом неоднократно. Гитлер принимал всегда половинчатые решения. В Германии, под видом разработки борьбы с насекомыми, согласно Версальскому договору, в 1938 году был изобретен этот газ. Он поступил на вооружение немецкой армии. Тогда уже стояли на вооружении «Табун», «Фосген». Все было готово к боевому применению – и артиллерия, и минометы, и авиация. У Франции также были значительные склады с химическим оружием, они достались вермахту. Тем самым немцы значительно увеличили запасы химического оружия, но Гитлер так и не применил его. Травить евреев и русских «Циклоном» в концлагерях мог, а вот на поле боя использовать не смог. Вот такой он был. Обвиняли немецкую армию в использовании боевых отравляющих веществ в каменоломнях под Керчью. Но там было иное. Смесь угольного оксида и этилена. Потом подрыв этой смеси, и объемный взрыв, с высокой температурой. Жаль, что не поставили на вооружение эту технологию, тогда Красной армии был бы нанесен значительный урон и ущерб. Ну, да ладно. Надо извлекать уроки даже из неудач. Так вот, зарин будет изготавливаться на месте. Специалисты уже выехали на места проведения операций, оценили. Понравилось. Что выбранная вами крепость в Нарве, что в Литве и Латвии. Там, правда, ущерб будет минимальный. Но они – массовка на сцене. Солирует Эстония. Все остальное – декорация.
