Тамм встал из-за стола, подошел к холодильнику, достал мой любимый коньяк, плеснул в кружку и молча выпил:
– Я же сам их на Нарву вывел! Сам, своими руками! У меня там полно знакомых, как среди русских, так и эстонцев. В Ивангороде тоже много. Литовец и латыш быстро чухнули, что к чему, и выбрали глухие деревни. Оттуда местные, по привычке, разбегутся, пострадают только полицейские. Как же мне хреново-то!!! – обхватил он голову руками.
Сказал как можно жестче и сухо:
– Возьмите себя в руки! – как можно суше и жестче проговорил я. – Вы на войне. Невидимой, но от этого не менее кровопролитной. Надеюсь, вы не раскисли при Брауне?
Роберт оторвал руки, посмотрел на меня:
– Нет. Там я выдержал, даже руки спрятал за спину, потому что хотел свернуть шею этому мозгляку, который рассуждал о потерях, как в шахматы играл. Подумаешь, потеря нескольких фигур для превосходства на поле. Нет. Я выстоял. Извините, что сейчас раскис.
– Продолжайте. Что было дальше?
– Он сказал, что производство зарина возможно и в полевых условиях. Ингредиенты поставят из химической компании «Чех» и украинского завода удобрений. Меня и представителей Латвии и Литвы откомандировывают в свои страны. Я – старший группы, он же – координатор по трем странам. С нами едут американцы. Вы их знаете, они часто бывают у вас в кафе. Непонятно, то ли руководить нами, то ли надзирать. Что мне теперь делать?
– Что делать? Честно исполнять свои обязанности. Добросовестно. Дотошно. До мелочи. Затаскивать на «свои баррикады» всех и вся! Делегировать ответственность всем. Особенно вашим, как их, «КаПо»?
– Да, – кивнул Тамм.
– Вот. Чтобы они пахали как проклятые. Искали националистов, фашистов, провокаторов. Работы у вас много. И совещания. Побольше совещаний! Под протокол. Распределение обязанностей. Жесткие сроки. Контроль исполнения. Не жалейте себя, ненавидьте остальных, требуйте, чтобы все делалось точно и в срок, будьте дотошны, скрупулезны. И чтобы американские сопровождающие видели ваши организаторские способности. Их тоже не щадите. Гоняйте, чтобы они сами, своими ручками проверяли каждую мелочь. Даже перед прибытием группы, оборудования, исходных материалов будет много работы. Очень много.
– Но как?! – недоуменно посмотрел на меня Роберт. – Я же убью всех!
– Не думаю. Все пойдет иначе, чем задумали товарищи Брауна из НАТО. И вы же будете там не одни, мои коллеги будут рядом. Слушайте их. Но самое главное – ваше служебное рвение, неутомимая энергия, ум, холодный расчет должны всем внушить уважение и трепет. Понятно?!
– Так точно! – воспрянул духом Тамм.
– Ну и хорошо. Когда в путь?
– Через три дня.
Я объяснил ему, как сообщить мне, что у него все идет по плану, и он убывает вовремя. Мы еще поговорили. Также обговорил, что в Таллине он будет через день посещать ресторан «Третий Дракон». Там всегда полусумрак, лиц толком не видно. Там и произойдет встреча. В Нарве, как запасной вариант, – «Viva». С ним свяжутся. Пароль-отзыв прежний.
Мы с ним тепло попрощались. Я ему дал тысячу евро, он написал расписку.
И понеслось! Мне нужно срочно все передать в Центр! Очень срочно! Времени мало. И снова аврал, и снова мотания по городу, нет ли слежки. Контейнер, закладка, отметка о закладке тайника, снятие ответа. Хорошо! Уф! Как только будет ясно, что Тамм убыл в Эстонию, можно закрывать тему с подбором квартир и выносить еду из тех, которые уже подготовил.
На третий день, когда я сидел у себя в кабинете, позвонила Эллис:
– Шеф, вас спрашивают.
Вышел. Ба! Тамм собственной персоной. Поздоровались. У него ловко получилось провести «моменталку», хотя я не был уведомлен. Он передал мне «ручку» при рукопожатии. Быстро соображает.
– Добрый день! Вы меня помните?
– Если не ошибаюсь, вы были изображены на одном из фото в прежней экспозиции, – пожав плечами, равнодушно ответил я.
– Да-да! – радостно закивал он головой. – Понимаете, я уезжаю домой, хотелось бы увезти эту фотографию с собой.
– Увы! – вздохнул я. – Вернул ее хозяевам, но могу дать телефон, они с радостью вышлют вам, куда скажете.
– Буду очень признателен!
Я сходил в подсобку, написал ему номер, название фирмы, «ручку» спрятал. Ничего ему не дам больше. Вы что, считаете, что весь арсенал разведчика я постоянно таскаю с собой, в том числе и закамуфлированный фотоаппарат?
Тамм заказал себе пиво, выпил, расплатился, вышел, на улице его ожидал автомобиль.
Я не мог проверить, он просто избавился от «авторучки», чтобы не рисковать, или сделал снимки. Все равно в Центр отправлять.
Отправил по прежнему каналу, стал ждать. Дел много. До дня «Д» – двадцать второго июля – оставалось не больше месяца, когда на электронную почту пришло письмо. С виду обычный спам. В адресной строке – больше ста получателей.
Смысл сообщения – подпишитесь на наш сайт – дайджест новостей. Ну что, предлагают товар, надо ознакомиться. Много всяких новостей, как правило, ссылки на крупные новостные агентства. Но были и местечковые новости. Например, как в Польше два грузовика, перевозившие удобрения, съехали в кювет, все химикаты погибли. Местность заражена. Проводятся работы по очистке. Неизвестные угнали два грузовика на Украине с удобрениями. Не везет им с удобрениями. В Германии из-за короткого замыкания загорелся грузовик, перевозивший оборудование для химической промышленности, второй грузовик пытался прийти на помощь, но также загорелся. Водители не пострадали. Груз и автомобили уничтожены. А вот и вести из Турции. Грузовое судно, перевозившее нелегальных мигрантов в Европу, было остановлено двумя турецкими пограничными сторожевиками, по ним со стороны мигрантов открыли огонь из автоматического оружия. Судно расстреляно. Много погибших. Кого спасли – допрашивают. Боевики воевали на стороне запрещенной ИГИЛ. Все – выходцы из бывшего СССР. В Эстонии прекратились митинги русских, требовавших равноправия с местными.
Я сидел у себя в кабинете и улыбался в тридцать два зуба. Позвонил Эллис, попросил принести мне большую порцию моего любимого коньяка и кофе. Потом чокнулся с экраном монитора, выпил одним глотком, закурил. Хорошо!!! Редко когда Центр информирует об итогах операции, когда ты всего лишь звено. Не положено. А тут… Спасибо, коллеги! Спасибо!
– Шах и мат, герр Браун! – мысленно проговорил я. – Хрен тебе, а не Третья мировая война! Не здесь и не сейчас! Хрен тебе!
Спустя две недели. Толкнул деревянную тяжелую дверь, стекло только от середины вверх. Висит табличка «Закрыто». На стекле надпись «Bière Bruxelles mastodonte». Но разве меня может интересовать какая-то табличка на двери моего кафе «Брюссельский пивной бегемот»? Посетители называют его просто «Бегемот».
Растягиваю рот в улыбке. Она должна быть искренняя. Хотя так хочется послать все к черту и завалиться спать. Только в восемь утра я приехал из Франции со встречи. Потом думал, шифровал информацию, перегонял в Центр. Ждал подтверждения получения.
