Он загрустил, свесив голову набок.
— Товарищ Головастиков, не отвлекайтесь, — строго сказала Лиза. — Значит, так. Мы сейчас выходим на улицу, смотрим сюрприз, если он еще там, конечно, а потом едем все вместе к вам домой и смотрим место преступления. Договорились?
— А?
— Я спрашиваю, вы готовы показать агентам Личной Канцелярии свою квартиру? А точнее, комнату, из которой украли вашу Камиллу? Надеюсь, это была ваша спальня…
«Главное — доставить его домой и уложить спать, а завтра он протрезвеет и забудет про свою дурацкую курицу», — тихо сказала она графу. «Начнутся опять вечеринки, ему будет не до нас». Фон Миних кивнул.
Ангел неохотно встал и, покачиваясь, набросил на плечи роскошную шубу из искусственного красного меха.
— Готов, милочка, так и быть, покажу, — милостиво отозвался он. — Только, чур, гадкий городовой с нами не пойдет! А то лезут всякие в мои личные покои. Это место не для плебеев в твидовых штанах.
«Гадкий городовой» фыркнул и сказал «не очень-то и хотелось».
«Только у господина Абрикосова есть полномочия вести это расследование, дело вне нашей юрисдикции, мы потом документы не сможем оформить, Ренненкампф всех уволит», прошептал граф, наклонившись к Лизе. «Максим должен быть с нами».
— Мы берем лучшего унтер-офицера столичной полиции, чтобы он вас охранял, — нашлась Лиза. Этот поворот, кажется, устроил капризулю Головастикова. — Всё, утрясли? Вот и ладусики. Протрезветь быстро хотите? Аврора может организовать.
— Неа, — отказался Ангел. — Я пьяный себе больше нравлюсь.
— Странно, — хмыкнула Лиза, — но пусть так. И главное: жалобу на нас писать будете?
— Я? — безмерно удивился Ангел. — Зачем? Вы такие миленькие. Охотитесь за моими автографами, охотитесь за гадкими преступниками… Друзьяшки, да я же вас обожаю!
На этой оптимистичной ноте Ищейки наконец-то вырвались из холодных металлических объятий «Глобализации» на кипящую, бурлящую, искрящуюся огнями и весельем ночную улицу Корюшки. Следом за ними защелкнулась стальная дверь ресторана.
* * *
Впрочем, «ночной» улица Корюшки оставалась совсем недолго.
Ищейки успели к самому началу императорского сюрприза.
Нет, это были не фейерверки. И не фонарики. И не какой-нибудь там бумажный дракон или, скажем, оленья упряжка рождественского толстяка, любителя эля и бретцелей Санта-Клауса.
Это был по-настоящему крутой, немыслимый, достойный Вселенского монарха сюрприз.
Далеко-далеко, в темном небе, выстроились торжественным караулом сотни искусственных спутников Земли. Очевидно, отечественных, потому что сложились они в гигантские русские буквы: «СВЕТЛОГО ГОДА!». На одну только точку восклицательного знака ушло, наверное, не меньше пары десятков летающих объектов. Они сверкали, как звезды из детской книжки, отражая солнечный свет.
Впечатление от незабываемого зрелища несколько смазывали стенания Ангела, отморозившего себе голую грудь при смешных трёх градусах выше нуля. Впрочем, его хныканье тут же заглушил знакомый мощный рык:
— Дамы и господа, мы с вами наблюдаем уникальный космический танец семисот семнадцати спутников, принадлежащих различным компаниям Российской империи… Двести летательных аппаратов запущены при помощи космических лифтов, девяносто три выпущены из космических пушек…
Лиза узнала ведущего Ричарда Кинга, Пуськиного любимца. Звук доносился из огромного экрана, вмонтированного в фасад довольно мрачного ресторана с наглухо зашторенными окнами. Ресторан назывался «Народ безмолвствует: обед в полной тишине», и орущий на его стене телевизор не очень-то вписывался в концепцию заведения.
— Еще и на этого дешевого Дика смотреть! — окончательно раскуксился Ангел. — Метит, подлец, на мое место, надоело в новостях сидеть, хочет свое ток-шоу. А я не отдам! Друзьяшки, ну когда уже домой? На моей груди можно уже соревнования по фигурному катанию устраивать!
— Так застегните шубу, сударь, — прагматично посоветовал Макс, честно исполняя роль телохранителя. — Сразу станет теплее.
Ангел закатил глаза:
— Вот сразу видно — не разбираются простые жандармы в высокой моде. Шубу застегнуть! Так это весь образ рухнет. Что же за «Икона стиля» я буду после этого? А ведь такую награду мне тоже вручили на днях. Нужно держать марку, пусть даже я и скончаюсь в страшных муках от переохлаждения, у всех своих фанатов на глазах… — Головастиков всхлипнул от жалости к себе.
— Сейчас пойдем, — с досадой сказала Лиза. — Сюрприз досмотрим и пойдем. Может, спутники падать начнут или взрываться. Хочу поглядеть на позорище.
— С чего это они должны падать, бейби? — удивилась Аврора.
— Ну так — российские же, — пожала плечами Лиза.
— Значит — самые прогрессивные, — непонимающе уставилась на нее Аврора. — Или у вас как-то по-другому?
— Ну, в моем мире спутники, конечно, не такие разумные, как у вас, — сказала Лиза с вызовом, — но новогодние сюрпризы для народа не хуже. Вот, скажем, «Голубой Огонёк», он еще древнее дурацкого космоса… А там Киркоров выступает, и танцует он пободрее ваших глупых спутников, а ему, между прочим, уже лет сто…
— Мда, — только и сказала Аврора, быстро потеряв интерес к Лизиному бормотанию.
Тем временем с парящей в невесомости надписью и впрямь стало твориться что-то странное. Спутники подозрительно замигали и судорожно задергались, как вышеупомянутый Киркоров.
— Ага! — торжествующе воскликнула Лиза. — Взрываются! Я знала, что чудес не бывает! Это же Россия, товарищи!
В этот момент спутники превратились в 717 маленьких ярких солнц. Ослепительный свет залил столицу. А может, и половину Евразийского континента впридачу — Лиза, не будучи астрофизиком, не могла сказать наверняка. Что она точно могла сказать — что при таком освещении можно было провести нейрохирургическую операцию.
Толпа ахнула — и взорвалась аплодисментами. Люди щурились, моргали, но продолжали смотреть на удивительные искусственные солнышки.
— Дамы и господа! — объявил Ричард Кинг голосом Левитана. — Мы стали свидетелями успешного тестирования первых в истории Земли космических зеркал! Спутники развернули уменьшенные копии светоотражающих парусов, разработанных для проекта «Второе солнце». Поздравляю вас с грандиозным прорывом вселенского масштаба. В этом году мы сделали решительный шаг к званию Новой Империи, над которой никогда не заходит солнце…
* * *
— Кто включил свет? Уберите иллюминацию! — возмутился Ангел, закрывая лицо локтем. — Все мои морщины напоказ. Что за бред, это «Второе солнце». Никакого удовольствия от вечеринки, если за окном вечный полдень.
Тренировочные паруса начали складываться один за другим, ночная тьма постепенно возвращалась в Петербург. Праздник окончился, пора было заняться «расследованием века».
