Показали экзальтированную дамочку со светодиодной свечкой в руке:
— Вообразите, сударь, своими глазами я видела чудо, вот этими самыми глазами! Я просто переходила канал по Львиному мостику, часа два назад. Шла себе и шла по своим делам, хотела купить новую шляпку в «Ламе», как у Императрицы, видела недавно по телевизору…
— Что конкретно вы видели, сударыня?
— Вы про шляпку императрицы? Такая, знаете, зелененькая с белыми цветочками…
— Я про происшествие на мосту.
— Ах да, настоящее чудо, сударь, истинное! Вообразите — совершенно из ниоткуда ровно на середине моста вдруг появляется черный котик, такой миленький и мокренький, насквозь мокренький, а ведь погода великолепная, ни снежинки, ни дождинки. Вот только что его не было — и раз! Является прямо из воздуха. И кидается мне под ноги с оглушительным мяуканьем. У меня на замшевых сапожках даже шерсть осталась, я ее сегодня же в медальон спрячу. В «Ламе» есть такие милые медальончики на длинной цепочке…
— Сударыня, сударыня. Возможно, кот просто-напросто прибежал на мост с другого берега?
— Да говорю же вам, сударь, из ниоткуда он взялся, из воздуха! Небеса его нам прислали! Я сразу поняла, что это Он — Усус, и все вокруг тоже поняли…
— Куда же кот направился после того, как едва не сбил вас с ног?
— Конечно, сюда, в Заповедник! Ну а куда еще Усусу идти, как не в Храм Святого Котца, который и есть Его Домик на земле! Мы все, все, кто видел Его Явление, бросились за ним по пятам, и вот он привел нас сюда, на Никольскую площадь. Так жаль, что в такой знаменательной день я в какой-то ужасной старой шляпке!
— Филипп Петрович… — потрясенно прошептала Лиза. — Вы слышите? Да это же про Пуську моего!
В кадре вновь появился корреспондент.
— Ричард, насколько нам удалось выяснить, пресловутый кот сейчас находится в Храме Святого Котца — вот он за моей спиной, — и с минуты на минуту верующие ожидают выступления главы Котолической церкви, Папы Мяурисио дель Муро Второго…
Филипп Петрович неожиданно проворно вскочил с дивана.
— За мной, сударыня, — бросил он через плечо Лизе и с ловкостью, удивительной для столь курпулентного мужчины преклонных лет, принялся лавировать в потоке посетителей, устремившихся к дверям. Все горели желанием поглазеть, что там творится на Никольской площади, которая и правда располагалась совсем рядом с Львиным мостиком.
Похоже, зевак хватает во всех мирах, успела подумать Лиза, торопливо вдевая ноги во влажные еще ботинки и кидаясь за Филиппом Петровичем в людской водоворот. Конечно, она никогда не позволила бы незнакомцу собой командовать, но ей и самой необходимо было проверить — Пуся там в центре внимания или какой-либо другой мокрый чёрный котик.
На заднем плане продолжался бубнеж телеведущего:
— Нам удалось разыскать съемки камер видеонаблюдения, направленных на Львиный мостик, и, по необъяснимому совпадению, все устройства дали сбой в момент предполагаемого появления кота. На записях сплошные помехи. Остаётся только догадываться, чудо ли это или хорошо спланированная церковная пиар-акция… Мы вернемся к событиям на Никольской площади буквально через несколько мгновений — сразу после рекламы.
Из телевизора полилась задорная музыка, а затем к ней присоединился бодрый голос, поразительно напоминающий баритон Филиппа Петровича:
— Пропала курица? Это к нам. Если только она не резиновая…
Набережная канала Грибоедова ещё раз поразила Лизу экстраординарным освещением, квадрокоптерами и небесными поездами. Вокруг затевалась суматоха. На мостовой скапливался возбужденный народ, мешая проезду автомобилей.
Кряхтя и отдуваясь, но при этом мечтая о посткофейной сигаретке, Лиза едва поспевала за стариком, уверенно прокладывающим себе путь в этой плотной толпе, будто ледокол среди торосов и айсбергов.
— Почему же Пусино появление люди заметили… уфф… а на меня всем плевать? — пропыхтела Лиза в кашемировую спину шефа Седьмого отделения. — Я же тоже возникла там из воздуха… уфф… тоже вся мокрая…
— Котики всегда, без остатка, забирают себе всё внимание окружающих, — предположил Филипп Петрович, не оборачиваясь. — Это как выйти на сцену после всемирно известной певицы Беты… А теперь, голубушка, я должен вызвать подкрепление.
Не снижая скорости (да что ж такое-то, второй Усэйн Болт мне сегодня попался, сокрушенно подумала Лиза), дедуля постучал в особом ритме по Перстню, который немедленно засветился и тревожно замигал.
— Внимание, Седьмое отделение, — сказал Филипп Петрович в Перстень, — на Никольской площади — наш подопечный. Заложник — черный кот Пуссен, в базах не значится. Хозяйка — Елизавета Андреевна Ласточкина, в базах также отсутствует. Граф, жду вас в Заповеднике, добирайтесь на вакуумке. Будьте любезны прихватить с собой парочку городовых… — Видимо, подчиненные что-то отвечали шефу, поскольку он делал паузы между фразами, однако Лиза ничего не слышала. — Аврора, голубушка, для вас спецзадание — найдите всю возможную информацию по главе Котолической церкви Мяурисио дель Муро… Нет, сударыня, по Мяурисио Второму, вы же помните, что случилось с Первым… Сейчас мы с хозяйкой заложника на набережной Екатерининского канала. Предполагаем быть у храма Святого Котца через семь минут. Включаю свою геопозицию. Мои передвижения на ваших картах, коллеги.
— А что случилось с первым Мяурисио? — пропыхтела Лиза.
— Его переманили конкуренты из Церкви Репки, теперь он там руководит. Взял себе священное имя "Дед, Вырастивший Репку Из Семечка".
— Ясно, — сказала Лиза, хотя ничегошеньки ей было не ясно. — Тогда следующий вопрос — Екатерининский канал?
— А какой же еще, милая барышня?
— Так как же — Грибоедова…
— При всем уважении к великому драматургу — канал всегда был Екатерининским. Вы не перестаете меня удивлять, Елизавета Андреевна.
Лиза тоже удивлялась всему окружающему: родные места — здесь дедушка возил ее в коляске, а в этом доме был детский сад, — выглядели совсем по-другому, и все же оставались знакомыми. Странное ощущение. Словно бродяга, которого ты каждый день видел грязным, несчастным, больным, пропил курс витаминов, сменил свои обноски на дорогой костюм в мельчайшую клетку и обзавелся модной прической. И теперь уже ты на его фоне выглядишь так себе.
Она чувствовала себя Кисой Воробьяниновым, попавшим в родной Старгород спустя десять лет после революции.
Лиза остро заскучала по своему миру, уютному, как разношенные тапки, без всяких небесных поездов, квадрокоптеров, разумных перстней и храмовых заповедников. Однако туда ещё следовало найти дорогу. Ну ничего, успокаивала себя Лиза, мы с Пуськой поселимся на этом Львином мостике, будем до голодного обморока ждать, когда откроется дурацкая дождевая дверь между мирами.
Чем ближе к Никольской площади — тем больше вокруг попадалось верующих со светодиодными свечками в руках, скандирующими что-то вроде: «Уксус! Уксус!». Нет, наверное, все-таки Усус, о котором говорили по телевизору.
