— У вас Перстень работает? — Николай Константинович безуспешно пытался активировать свой. — Смилуйся, государыня… Нужно вызвать спасателей.
— Мой тоже скис, — коротко ответила Мелисса. — Но гораздо важнее — какого дьявола этот проклятый трамвай никуда не едет? Это что, восстание транспорта? Нас возненавидели все средства передвижения? Сначала платформа, теперь это…
Трамвай внезапно дернулся вперед, буквально на несколько миллиметров, потом резко сдал назад, от чего толстушка повалилась на представительного пассажира в голубом цилиндре и превратила его классический головной убор в нечто вроде смелого берета. И, наконец, замер окончательно.
Мелисса даже не шелохнулась на своих высоченных шпильках. С таким чувством баланса, отметил про себя Николай Константинович, ей не в политику нужно было идти, а в цирк. Хотя иногда выступление премьера перед журналистами и напоминает хождение по канату над завороженной публикой, только и мечтающей, чтобы ты оступился.
— А знаете что, Николас? Я все поняла, — заявила Мелисса. Николай Константинович старался смотреть не на нее, а в окно. Под ними зеленели поля питомника «Дерево из Верева». Верево — так называлась деревушка, в которой располагался головной офис процветающей фирмы по продаже генетически модифицированных новогодних растений. Двухметровые пушистые ёлкокапусты казались с этой высоты смешными изумрудными шариками не больше обыкновенных кочанов, место которым в щах, а не на праздничных площадях столицы. — Да, теперь мне все ясно, как дважды два. Покушения продолжаются. Сначала платформа, теперь трамвай. Алексея мы арестовали, но его сообщники пока на свободе. Это они орудуют. Нужно только выяснить — кто является их целью: вы или я. Мы же оба были и тут и там. Думаю, все-таки вы их больше интересуете. Я-то теперь вне игры, с политической точки зрения ничем не отличаюсь от вон той очаровашки в розовом костюмчике. А вы до конца жизни останетесь Романовым.
Разговаривать с Мелиссой не о любви, а о деле было гораздо легче. Николай Константинович достаточно непринужденно возразил:
— Не думаю, Мелисса Карловна, что к делу причастны мои подданные — больше похоже на некий глобальный сбой. Возможно, что-то случилось со спутниками… А может быть, — грустно пошутил он, — это Вселенная дает понять, что нам с вами нельзя находиться в одном месте, как натрию и воде. По отдельности — два чудесных элемента. Соприкасаются — получается взрыв.
— Что? Взрыв? Какой взрыв? Тут будет взрыв? — Рассуждения Николая Константиновича прервала взбудораженная толстушка, которой, очевидно, надоело валяться на головных уборах своих соседей по вагону. Мари подбежала как раз вовремя, чтобы услышать два последних слова экс-императора и мгновенно сделать свои выводы. — Господа, миленькие! — заголосила она. — Сейчас весь наш «хомяк» взлетит на воздух! Держитесь, родненькие, взрыв ожидается нешуточный, это его величество сказал, а кому еще и верить, как не ему! Вот и наступил конец света, а я так и не купила себе те сапоги, которые видела у Лидваля в витрине…
Пассажиров накрыло новой волной паники. Теперь уже все повскакивали со своих мест и бросились к наглухо закрытым дверям трамвая, толкая Николая Константиновича с Мелиссой и не замечая этого.
— Они ведь затопчут друг друга, Николас! Что за джунгли!
Мелисса в ужасе прижималась к поручню — не к сильному мужчине в миллиметре от нее, а к бездушному стальному поручню. Разве нужны еще доказательства, что этот мужчина ей безразличен даже на подсознательном уровне, горестно подумал Николай Константинович.
Потом встряхнул головой и взял ситуацию в свои руки.
— Сограждане! — объявил он самым зычным своим голосом, который не раз звучал над Дворцовой площадью и из экранов телевизоров по всему миру. — Дамы и господа, внимание!
Пассажиры перестали колошматить по антивандальному стеклу ботинками и зонтами (у настоящего петербуржца зонт всегда с собой), и обернулись.
Николай Константинович — легко для своих сорока девяти лет — запрыгнул на ближайшее кресло и простер руки к пассажирам:
— Друзья, взрыва не будет. Серьезно, тут нечему взрываться. Успокойтесь, прошу вас. Наш вагон на воздух не взлетит, даю вам слово Романова. А слово Романова — что?
Пассажиры хором подхватили:
— Крепче карбона!
— Правильно, — удовлетворенно кивнул Николай Константинович. — Да, мы с вами оказались в чрезвычайной ситуации. Трамвай сломался. Это очевидно. Но ничего страшного не происходит. Упасть на землю с высоты вагон не может. Мы же внутри трубы — со всех сторон нас защищает прочное стекло.
— У меня клаустрофобия! — нервно сказал какой-то паренек с компьютерной сумкой в руках. — Я хочу на простор!
— Не волнуйтесь, сударь, я как раз собирался вам сообщить, что знаю, как открываются двери трамвая механическим способом. Разумеется, мои коллеги-инженеры, создатели вакуумки, предусмотрели все возможности эвакуации пассажиров даже в случае отключения электричества. Сейчас я разблокирую двери, и мы с вами цепочкой, или гуськом, если угодно, пойдем по стеклянной трубе к ближайшей лестнице, чтобы спуститься на землю по комфортным ступенькам, которые я сам тестировал перед запуском трамвая в эксплуатацию.
— Если позволите, ваше величество, — несмело поднял руку мужчина в сплющенном цилиндре, — в трубе же вакуум. Чем мы будем там дышать? Я читал, что под воздействием вакуума в крови человека образуются пузырьки, кровь фактически закипает.
— Ой, а у меня кровь сегодня и так вскипела, как я с Николашей познакомилась! — не преминула сообщить толстушка, хотя никто ее об этом не спрашивал. Едва заслышав голос государя, она тут же угомонилась и теперь смотрела ему в рот, как будто он был мамой-птицей и принес ей червячка на обед.
— Приятно встретить понимающего человека, — Николай Константинович слегка поклонился начитанному господину в цилиндре, — однако на этот счет волноваться не стоит. Я заметил, что электричество отключилось не только в нашем составе, обесточена вся вакуумная дорога — погасли даже сигнальные огни, видите? Это значит, что не работает в том числе и система насосов, обеспечивающих в трубе разреженную атмосферу. А без насосов нет и вакуума. Уверен, что за последние минуты воздух в трубе стал идентичен наружнему.
— Красавец, да еще и умный! — умилилась толстушка.
— Но что, если электричество дадут, пока мы находимся в трубе? — спросил мужчина в цилиндре. — Насосы сразу включатся, мы все погибнем.
— Об этом инженеры тоже позаботились, — кивнул Николай Константинович, — в стенах встроенные датчики, которые не позволят насосам включиться, если по трубе кто-то бродит.
— До лестницы-то далеко? — Паренек-компьютерщик уже весь покрылся испариной от страха. — Я долго ходить не могу. Я же вам не Колобок из игры «Догони лису».
— А вы, сударь, как я погляжу, проигнорировали недавний подарок от правительства — бесплатный фитнес каждому гражданину империи, — съязвила Мелисса.
