Потом они снова лежали на покрывале, и Копытман водил пальчиком по соблазнительным изгибам женского тела, особое внимание уделяя коричневатым, затвердевшим соскам.
Что тут скажешь, снадобье Фомича вновь напомнило о себе, и они в третий раз совершили коитус, а затем снова лежали в сладкой неге, подставив тела послеполуденному солнцу. Отдышавшись, извлекли из корзинки съестные припасы, включая бутылку красного вина. А когда щёчки девушки раскраснелись, Пётр Иванович решился преподнести судейской дочке подарок, доселе скрываемый. Дело в том, что, памятуя о своём подарке Муравьёвой-Афинской, он и Лизоньке также задумал приобрести какую-нибудь безделушку из разряда тех, которые сводят дамское сословие с ума. В той же лавке у Мойши приглядел за 28 рублей серьги с маленькими бриллиантами, игравшими на свету всеми цветами радуги, которые теперь извлёк для объекта своего воздыхания.
– Боже мой, какая прелесть! – ахнула Елизавета Кузьминична, принимая подарок. – Неужели это мне?!
– Так точно-с! – словоерснул в чувствах Копытман, сам зардевшийся не хуже барышни.
– Но что за повод? Как мне объяснить это папеньке? Тем паче он и не догадывается, что мы с вами проводим сегодня день вместе.
– Повод… Нужен ли повод, чтобы рассказать о моих к вам чувствах? Поверьте, сделать вам подарок мне весьма приятно. А папеньке своему… просто не показывайте эту безделицу.
– Но как же я смогу выходить с этими серьгами в свет? Они достойны того, чтобы их все видели.
– Хм, действительно, это я как-то не подумал… Ну, тогда скажите папеньке, что это моя небольшая благодарность за понесённые вами в отношении меня материальные расходы. А встретились мы случайно, когда я как раз возвращался с купленным аккурат для вас подарком из ювелирной лавки. Думаю, Кузьма Аникеевич не будет против такого объяснения и не отправится в лавку проверять, действительно ли украшение было куплено нынче утром.
– Ой… Так у вас же денег не было! – запоздало опомнилась Лизавета.
– Так я вашему папеньке уже рассказывал, что некий инкогнито подсунул мне под дверь конверт с деньгами. Что-то я уже успел потратить, а на оставшиеся решил и вам подарок сделать.
– А вы хитрец, – лукаво улыбнулась Лиза. – Кстати, ваше высоко…
– Лиза, давайте без высокоблагородий, достаточно того, что мы с вами на «вы», хотя и это, как по мне, после сегодняшних событий кажется пережитком. Так что вы хотели мне сказать?
– Пётр Иванович, вы обо мне уже многое знаете, я же о вашей жизни имею лишь весьма общее представление. Понимаю, что ваше положение по службе, может, не предполагает таких подробностей…
– То есть вы хотите узнать обо мне побольше, – констатировал Копытман, сдерживая улыбку. – Что ж, тогда слушайте…
Он подумал, отчего бы не похулиганить, всё одно Лиза ему не поверит, да и самому не помешало бы освежить свои знания о прошлом… То есть о будущем, совсем уже во временах запутался.
– Родился я в семье потомственного налогового инспектора в одна тысяча девятьсот восьмидесятом году, Москва как раз принимала Олимпийские игры. Но я родился в Ленинграде, так тогда назывался Санкт-Петербург… Почему так и в честь кого переименовали город, хотели вы спросить? В одна тысяча девятьсот семнадцатом году случилась рабоче-крестьянская, или, скорее, большевистская, по названию победившей партии, революция, спонсируемая немецкими и американскими врагами царского режима. Императора Николая II вместе с семьёй большевики расстреляли год спустя в подвале одного из домов Екатеринбурга. Так вот, революцию возглавил некто Владимир Ульянов, взявший себе псевдоним Ленин, отсюда и название – Ленинград. После революции случилась гражданская война между сторонниками старого и нового режимов, в которой большевики сумели устоять, а страна, объединившая в итоге шестнадцать республик, получила новое название – Союз Советских Социалистических Республик. Для удобства обычно использовалась аббревиатура СССР. Столицу снова перенесли в Москву… Возвращаясь к моей персоне… Учился я в обычной ленинградской школе, правда, заканчивал я её уже в Санкт-Петербурге. СССР развалился в 1991 году, тут свою роль сыграли и прогнивший социалистический строй, и происки западных империалистов, но в итоге бывшие советские республики Украина, Белоруссия и прочие, включая Закавказские и Среднеазиатские, обрели самостоятельность, Россия также стала самостоятельным государством, хотя и чуть меньшего размера. Тут же городам стали возвращать прежние названия, Николая II с семейством возвели в ранг святых, и если в СССР твердили, что Бога нет, то теперь первые лица государства стали завсегдатаями церковных праздников. Храмов, к слову, понастроили немало, тогда как после революции их переоборудовали под клубы, МТС или вовсе взрывали… Простите, Лизонька, снова ухожу в сторону. В общем, школу я закончил почти отличником, с одной четвёркой, затем закончил Санкт-Петербургский филиал Финансового университета и поступил на государственную службу. Во время поездки в Выборг в финансовой отчётности местного предпринимателя нашёл кое-какие нестыковки, за что меня попытались физически устранить. Но я сумел сбежать, плутал по лесу, ночь провёл в каком-то овраге, а утром вышел на Симбирский тракт, каким-то чудом переместившись почти на двести лет назад и за тысячи километров от Выборга. А затем встретил вас, сударыня, и с первого взгляда понял, что пропал. И кстати, в прошлой жизни я так и не успел связать себя узами брака. Теперь же с такой особой, как вы, уважаемая Елизавета Кузьминична, с радостью пойду под венец.
Лизонька, до этого постоянно менявшаяся в лице, после таких слов смущённо зарумянилась.
– Ну вы и сочинитель, Пётр Иванович, вам бы только романы писать, – не в силах сдержать довольную улыбку, ответила Мухина. – Такие ужасы нарассказывали, что я едва в обморок не упала… Надеюсь, ваши последние слова не такая же фантазия, как всё сказанное прежде?
– О нет, мои чувства к вам – истинная правда! – пылко воскликнул Копытман и поцеловал ручку возлюбленной.
А затем запястье, плечо, и так дело дошло до налитой груди, и от покусываний им сосков Лизонька так завелась, что Пётр Иванович снова был вынужден брать бастионы, в финале дав победный залп из своего орудия.
Минут десять спустя, кое-как переведя дух, Лизонька вспомнила, что в ближайшую субботу они с папенькой приглашены на ежегодный благотворительный бал, который будет проходить в Дворянском собрании. И она очень хотела бы видеть Петра Ивановича, который, как выяснилось, приглашения не получал. Но если он желает, то она замолвит за него словечко. Копытман желал, удивившись, отчего и в самом деле он не получил приглашения.
– На такой бал приглашаются люди, способные сделать благотворительный взнос, – пояснила Мухина. – О вас же многие думают, что вы, оказавшись в нашем городе без копейки, так и живёте в долг, а потому, будучи приглашённым на бал и не в состоянии сделать взнос, станете чувствовать себя несколько стеснённо.
– Ну, теперь-то вы знаете, что это не так. Но скажите, какая сумма обычно вносится на подобного рода мероприятиях?
