– Потому что вы ко мне не пришли.
Он замер, услышав намек на то, что она хотела и ждала его появления.
– А мы назначали встречу?
– Нет, – спокойно ответила Фелисити, как будто они находились в Гайд-парке посреди дня, а не в одном из самых опасных районов Лондона глухой ночью. – Но я думала, что вы придете и проверите, как у меня дела.
Он проверил, как у нее дела. За ней наблюдали каждую минуту каждого дня.
– Зачем?
– Чтобы убедиться, что ваше обещание выполнено.
– Мое обещание?
– Герцог Марвик без ума от меня.
Дьявол стиснул зубы, вспомнив губы Эвана на ее обтянутых шелком костяшках пальцев. Сейчас на ней перчаток не было, и Дьяволу хотелось выжечь все воспоминания о прикосновении Марвика собственными губами. На ее обнаженной коже.
– И как, выполнено?
Она не ответила. Ее отвлекали шпильки в замке.
– Фелисити Фэрклот.
– Ммм? – Она помолчала. Затем произнесла: – А, вижу. – Еще пауза. – Прошу прощения, что?
– Мое обещание. Оно выполнено? Вы встретились со своим герцогом?
– О, – снова сказала она. – Да. Мы встретились. Он был очень красивый. И вероятно… ну… то, что о нем говорят, может оказаться правдой.
– А что о нем говорят?
– Что он сумасшедший.
Эван не сумасшедший. Он одержимый.
– Он танцевал как в моих мечтах.
Дьявола не должно раздражать это заявление. Разве не этого он добивался? Чтобы Эван был уверен, что завоевал Фелисити, тогда, когда Дьявол ее отнимет, ему станет особенно больно.
Ему хотелось ударить кулаком в стену при мысли, что они танцевали. И он не смог удержаться от насмешки.
– Как во сне?
– Ммм, – рассеянно протянула девушка. – Он в отличной форме. Заставляет тебя почувствовать себя облачком.
– Облачком, – повторил Дьявол, стараясь, чтобы зубы его не скрипели.
– Ммм, – снова промычала она.
Он пришел в такое раздражение, представив себе танцующее облачко, что рявкнул:
– Нельзя просто являться повидать меня, Фелисити Фэрклот!
– Почему? Мне нужно кое-что с вами обсудить.
– Не имеет значения. Когда у нас появится предмет для обсуждения, я сам вас найду. А вам нельзя просто так появляться в трущобах.
– Это трущобы? Я никогда еще в них не бывала.
Он бы расхохотался, да только это было совсем не смешно.
Трущобы полны грязи и вони, смерти и разрушения. В них собрано все самое худшее, что есть в мире, и оно слишком часто достается тем, кто заслуживает лучшего. Разумеется, леди Фелисити Фэрклот никогда не бывала в трущобах. Это все равно что побывать на Луне.
– Здесь очень тихо. Я-то думала, в трущобах все по-другому.
– Здесь тихо, потому что вы оказались в самой их защищенной части. Но вы запросто могли заблудиться.
– Чепуха. Я шла следом за вами. – Она наклонилась к двери и прошептала: – Ну вот, милый.
В ответ на ее шепот у Дьявола все затвердело, как камень. Он выпрямился, отлепился от двери и сунул руки в карманы, чтобы она не заметила, в каком он оказался положении. Прокашлявшись, он сказал:
– Дать вам мой адрес было огромной ошибкой. Похоже, вы не в состоянии, как любая нормальная женщина, послать письмо в мою контору. – Он помолчал. – Может быть, вы не умеете писать? Или из-за обнищания вашего брата дома нет чернил? Бумаги?
– Бумага – не самый дорогой товар, – заметила Фелисити.
Щелк.
У Дьявола отвалилась челюсть. «Невозможно!»
– Распрекрасный, чудесный мальчик! Отлично сработано. – Фелисити Фэрклот встала и подняла руки, очевидно, возвращая шпильки на положенное место. – Ну что, посмотрим, насколько вы законопослушны?
Глава четырнадцатая
Она его потрясла.
Непоколебимый Дьявол, такой могущественный, несокрушимый и не допускающий возражений – и она его потрясла. Она это поняла, потому что глаза его широко распахнулись, челюсть расслабленно отвисла, и какое-то мгновение он выглядел так, будто проглотил что-то чересчур большое. Он посмотрел на Фелисити, затем на замок, затем снова на Фелисити.
– Вы это сделали.
– Да, – радостно ответила она.
Он покачал головой.
– Но как?
Она не смогла сдержать гордую улыбку.
– Осторожней, Дьявол. Я начинаю думать, что вы считали меня совершенно бесполезным созданием.
– Предполагается, что вы и должны быть бесполезным созданием.
– Прошу прощения, – сказала она. – Леди не должны быть бесполезными созданиями. Считается, что мы должны разговаривать на нескольких языках, играть на фортепиано, искусно шить и вышивать, а во время домашних приемов быть ведущими увлекательной игры в жмурки.
Он отвернулся и глубоко вздохнул. У Фелисити возникло впечатление, что он пытается успокоиться.
– Все это исключительно полезно. И вы все это умеете?
– Я говорю по-английски и плохо по-французски.
– А все остальное?
Она поколебалась.
– Я неплохо управляюсь с иголкой. – Он внимательно взглянул на нее, и она добавила: – Терпеть это не могу, но шью довольно прилично.
– А фортепиано?
Она склонила голову набок.
– С этим хуже.
– А жмурки?
Девушка пожала плечом.
– Не помню, когда играла в последний раз.
– Значит, остается взлом замков.
Она широко улыбнулась.
– Вот это я умею очень хорошо.
– А это полезное умение?
Не понимая, откуда у нее вдруг взялась эта дерзкая отвага, Фелисити взялась за ручку тяжелой стальной двери, которую только что отперла.
– Вот сейчас и увидим.
Она не стала дожидаться ответа – слишком хотела посмотреть, что скрывается на складе, и слишком боялась, что он ей помешает. Просто изо всех сил потянула дверь на себя, чтобы открыть ее на какие-то полдюйма, и тут он, конечно, вмешался.
Дверь захлопнулась, одна его огромная ладонь распласталась прямо у нее над головой. Фелисити уставилась на эту ладонь, на серебряные кольца, блестевшие даже в темноте, а он наклонился к ее уху и прошептал:
– Вам не стоит туда входить.
Она сглотнула, отказываясь признавать поражение.
– Почему?
– Потому что это опасно, – спокойно ответил он, и Фелисити вздрогнула и тут же поверила. – Потому что трущобы не место для привлекательных девушек, которые, затаив дыхание, предвкушают приключения.
