Она покачала головой.
– Я вовсе не такая.
– Да ну?
– Не такая.
Он долго молчал, затем заговорил.
– Я думаю, вы именно такая, Фелисити Фэрклот, в вашем симпатичном платьице, с вашими симпатичными волосами, собранными в высокую прическу на вашей симпатичной головке, живущая в вашем симпатичном мире, где никогда не случается ничего плохого.
Это сильно ее царапнуло.
– Я вовсе не такая. И плохое случается.
Он поцокал языком.
– А, да. Я забыл. Ваш братец неудачно вложил деньги. И ваш батюшка тоже. Ваша семья обеднела настолько, что опасается изгнания из общества. Но вот в чем загвоздка, Фелисити Фэрклот, – ваша семья никогда не обеднеет настолько, чтобы бояться нищеты. Они никогда не будут гадать, когда смогут поесть в следующий раз. Они никогда не будут бояться, что у них над головой нет крыши.
Вот тут она повернула голову, услышав в его словах намек на истину: он знает, что такое настоящая нищета. Но Дьявол продолжил раньше, чем она успела ответить:
– А вы… – Его голос понизился. Помрачнел. В нем послышались грубые нотки. – Глупая девчонка! Заявились в Ковент-Гарден, как чертово солнышко, думаете, можете прогуляться среди нас и вас никто пальцем не тронет?
Она посмотрела на него и прокляла про себя тени в его глазах, сделавшие его другим человеком. Куда более пугающим. Но она не испугалась. Будь она честна с собой, сказала бы, что низкий голос и сквернословие вызвали в ней чувства, совсем не похожие на страх. Девушка расправила плечи и заявила:
– Я в полной безопасности.
– И близко нет.
Пусть она не знает это место, пусть она даже не догадывается, какую жизнь ведут здешние обитатели, зато она знает, каково это – хотеть больше того, чем ты можешь иметь. И еще она знает, что прямо сейчас она может это получить, пусть и всего на одну ночь.
Вспыхнуло острое желание бросить ему вызов, и Фелисити вздернула подбородок.
– В таком случае нам лучше войти внутрь, вам не кажется?
На мгновенье ей показалось, что он ее прогонит. Затолкает в кеб и отправит домой, в точности как в прошлый раз.
Но вместо этого, после долгой паузы, он протянул руку ей за спину и без малейшего усилия открыл громадную дверь, а затем его рука легла ей на талию и подтолкнула в похожее на пещеру помещение. Хорошо, что руку он так и не убрал, потому что Фелисити застыла на пороге, в недоверии широко распахнув глаза.
Она никогда не видела ничего похожего.
То, что снаружи казалось просто большим зданием, внутри оказалось по величине схожим с Сент-Джеймс-парком. По периметру единственного громадного помещения тянулись стеллажи, заставленные бочонками и ящиками, по шесть-семь штук в высоту. В потолок над стеллажами были вделаны длинные стальные балки, с которых свисали огромные железные крюки.
Это было великолепно. Она посмотрела на Дьявола, наблюдавшего за ней куда настороженнее, чем ей бы польстило.
– Это все ваше?
В его глазах вспыхнула гордость, и в груди Фелисити что-то сжалось.
– Да.
– Это великолепно.
– Да.
– Сколько времени вам понадобилось, чтобы это построить?
И гордость внезапно исчезла – испарилась. Сменилась чем-то мрачным.
– Двадцать лет.
Она покачала головой. Двадцать лет назад он был еще ребенком. Невозможно. И все-таки… она поняла, что он говорит правду.
– Но как?
Он покачал головой. Похоже, это все, чего она может добиться от Дьявола на эту тему.
Фелисити сменила тактику – вернулась обратно, на твердую почву под ногами.
– А для чего эти крючки?
Он проследил за ее взглядом и просто сказал:
– Грузы.
Пока она смотрела, к одному из крюков подошел мужчина, перекинул через него веревку, подтянул его к полу, а двое других зацепили крюком обмотанный веревками ящик. А затем начали толкать его вдоль периметра, причем казалось, что они не прикладывают к этому никаких усилий. На другом конце помещения ящик отцепили и загрузили в один из пяти фургонов, стоявших недалеко от Фелисити. В каждый были запряжены шесть крепких лошадей. Их окружали несколько дюжин работников – одни таскали в фургоны тюки сена, другие проверяли упряжь лошадей, третьи сновали туда-сюда, тянули из дальнего конца склада, слишком темного, чтобы его как следует разглядеть, большие железные крюки с массивными глыбами…
– Это и правда лед, – ахнула Фелисити.
– Я вам так и сказал, – ответил Дьявол.
– Но для чего? Лимонные деликатесы? Малина?
Он усмехнулся.
– Любите сладости, Фелисити Фэрклот?
Она вспыхнула, хотя даже ради спасения своей жизни не смогла бы объяснить, почему.
– А разве не все их любят?
– Ммм.
Этот негромкий звук рокотом отдался в ней, и Фелисити кашлянула, прочищая горло.
– И это все лед?
– А разве вам кажется, что в фургонах есть еще что-то, кроме льда?
Она помотала головой.
– Не все вещи являются тем, чем они кажутся.
– Господь свидетель, это правда, Фелисити Фэрклот, невзрачная, непритязательная, неинтересная пристенная фиалка, старая дева, взломщица замков. – Он помолчал. – А что ваши заслуживающие всяческого сожаления ужасные друзья думают о вашем хобби?
Она покраснела.
– Они о нем не знают.
– А ваша семья?
Фелисити отвела взгляд, чувствуя досаду и раздражение.
– Они… – Она помолчала, тщательно обдумывая свой ответ. – Им это не нравится.
Дьявол покачал головой.
– Вы собирались сказать не это. Скажите мне то, что хотели сначала. Правду.
Она, нахмурившись, посмотрела ему прямо в глаза.
– Они его стыдятся.
– Это они напрасно, – произнес он просто. Искренне. – Им бы, черт побери, следовало вами гордиться.
Фелисити вскинула брови.
– Моими преступными наклонностями?
– Что ж, здесь ваши преступные наклонности не встретят критики, милая. Но нет. Им следовало бы гордиться, потому что всякий раз, когда вы держите в руках шпильку для волос, вы держите в них будущее.
Когда Фелисити услышала столь необычную оценку ее порочного умения, у нее на мгновенье перехватило дыхание, а сердце отчаянно заколотилось. Он первый человек, который сумел понять! Не зная, как на это отвечать, Фелисити сменила тему.
– А что еще в фургонах?
– Сено, – сказал он. – Оно отделяет лед сзади от дверок.
