– От вас?
Казалось, что герцог мучительно выбирает ответ. Наконец, он остановился на этом:
– Вам нечего опасаться с моей стороны.
Фелисити кивнула.
– Особенно потому, что у вас нет намерения общаться со мной после венчания. Чего бы мне бояться… заблудиться среди груды ваших денег?
Он не улыбнулся.
– А вы рассчитывали, что мы будем общаться?
Этот вопрос не должен был вызвать перед ее мысленным взором картинку случившегося две ночи назад – способа общения, предложенного ей Дьяволом. Или воспоминание о поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание и который надолго лишил ее способности мыслить. Если это считается обычным общением семейных пар, то она совершенно точно ни на что подобное не рассчитывала.
Приложив ладони к щекам, чтобы скрыть, как они заполыхали от воспоминаний, Фелисити ответила:
– Не знаю. Я вообще не ожидала ничего из того, что происходит сейчас. – Он промолчал, и она спросила: – Почему вы на мне женитесь, ваша светлость?
– Я бы предпочел, чтобы вы меня так не называли.
Она склонила голову набок.
– Ваша светлость?
– Мне это не нравится.
– Хорошо, – медленно произнесла девушка, удивленная не столько самой просьбой, сколько тем, как просто он попросил, словно это самая обычная вещь. – Так почему вы на мне женитесь?
Он не отрывал взгляда от живой изгороди в дальнем конце сада.
– Вы уже спрашивали. И мой ответ не изменился – вы удобная.
– И я от этого просто в восторге, – сухо отозвалась она.
Он бросил на нее короткий взгляд, и Фелисити улыбнулась. Но герцог остался серьезным.
– Почему вы жертвуете собой ради семьи?
– А какой у меня выбор?
– Вы можете выбрать такую жизнь, какую пожелаете сами.
Она мягко улыбнулась.
– Разве кто-то живет такой жизнью?
– У некоторых из нас такая возможность есть, – ответил он, снова отводя взгляд.
– Но не у вас.
Он покачал головой.
– Не у меня.
Интересно, что же стало причиной того, что этот человек – принц среди мужчин, красивый, богатый, титулованный – настолько потерял интерес к своему будущему, что предпочел брак без любви возможности вести такую жизнь, какую хочется?
– А семья у вас есть? – спросила Фелисити.
– Нет, – коротко и бесстрастно ответил герцог.
Она знала, что его отец умер много лет назад, но…
– И матери нет?
– Нет.
– А братья, сестры?
– Их больше нет.
Как трагично. Неудивительно, что он такой странный.
– Мне жаль, – сказала Фелисити. – Вот я, к примеру, сейчас сильно злюсь на Артура, но, вообще-то, я его люблю.
– Почему?
Она немного подумала.
– Ну, он хороший брат и хороший муж. Хороший отец.
– Я не видел, какой он муж и отец, но могу точно вам сказать, что хорошим братом он мне не кажется.
Фелисити поджала губы.
Наступила тишина, и в конце концов девушка почти забыла, что герцог тоже тут. Он пустым взглядом смотрел на далекую живую изгородь, а затем, после долгого молчания, сказал:
– Должно быть, неплохо иметь в прошлом товарища.
Это правда. Артур страшно ее бесил, и прямо сейчас она злилась на него за то, что он скрывал от нее состояние семейных финансов, злилась даже сильнее, чем за то, что ради денег он пытался манипулировать ее будущим. Но он был ее братом и другом, и она не могла поверить, что он не желал ей добра. И несмотря на завесу неуверенности, она знала, что вся семья желает ей добра. В конце концов, они не заставляли ее выходить замуж, она сама так решила.
Хотя и не хочет этого.
Хотя прямо сейчас она хочет совсем другого.
Хотя прямо сейчас она мечтает о другом мужчине. Другом будущем. Невозможном. Но для герцога ничего невозможного нет, и она чувствовала, что должна указать ему на это.
– Вы же понимаете, что без меня… вы еще можете найти себе более подходящую невесту?
Казалось, что он возвращается к ней откуда-то издалека, и она вдруг поняла, как близко к ней он стоит, увидела внутренний конфликт в его прекрасных золотисто-карих глазах, неуловимо напоминающих глаза другие, те, что грозили полностью ее поглотить.
Но прежде, чем ее мысли опять вернулись к Дьяволу, герцог заговорил:
– Я не могу ее найти.
– И я не она. – Фелисити слабо улыбнулась.
– А я не он.
«Верно. Ты не он».
Она глубоко вздохнула.
– И что из этого следует?
– Из этого следует, что состоится оглашение и я подам объявление в «Ньюс фор Манди». – Вот так просто. – А через три недели вы сможете начать все сначала – в качестве герцогини, с семьей, которая вернула свои деньги, власть и успех. На одном условии, – рассеянно добавил герцог, снова уставившись на живую изгородь. – Один поцелуй.
Фелисити застыла.
– Прошу прощения?
– Мне кажется, я выразился ясно, – сказал герцог. – Я хочу поцелуй.
– Прямо сейчас?
Он кивнул.
– Совершенно верно.
Брови девушки сошлись на переносице. Надо признать, что о мужчинах ей было известно совсем не много, но у нее не возникло ни тени сомнения в том, что этот конкретный мужчина целовать ее не хочет. Ну, по-настоящему.
– Почему?
– Разве это имеет значение?
– Честно? Учитывая, что вы более чем ясно дали мне понять, что не испытываете ко мне страсти – да. Имеет.
Он шагнул еще ближе.
– Довольно справедливо. Причина одна – я этого хочу.
– Я… – Она осеклась. – Один поцелуй?
Он наклонил к ней голову, перекрыв своими широкими плечами и красивым лицом вид на сад.
– Только один.
«Почему нет?» – подумала Фелисити. Почему бы не поцеловаться с ним и проверить, все ли поцелуи так же великолепны, как тот, с Дьяволом, в ледовом хранилище?
Герцог стоял уже совсем близко.
– Я не буду вас целовать, если вы не позволите.
Она посмотрела ему в глаза. Может быть, в поцелуях с Дьяволом не было ничего особенного. Может быть, это был самый обычный поцелуй.
– Почему бы всем поцелуям не быть одинаковыми? – прошептала она. Не узнаешь, пока не поцелуешься с другим мужчиной, а ей как раз повезло, этот другой подвернулся.
