– Вот уж нет.
Пауза. Затем Грейс сказала:
– Я тоже это слышала. Что-то насчет того, что ее застали в чужой спальне?
– Откуда ты это знаешь?
Грейс вскинула рыжую бровь.
– Нужно ли тебе напоминать, что это у меня имеется широкая сеть отличных шпионов? Сказать тебе, что я слышала насчет тебя и Конченой Фелисити Фэрклот?
Он пропустил колкость мимо ушей.
– Суть в том, что она не погублена. Она…
«Само совершенство».
Нет. Это говорить нельзя.
– О боже, – сказала Грейс.
Уит снял шляпу и потер голову.
– Вот видишь?
– Что вижу? – спросил Дьявол.
– Эта девчонка тебе небезразлична.
– Ничего подобного.
– Тогда брось ее волку. Подведи к алтарю и погуби. Докажи Эвану, что, покуда ты жив, он никогда не женится. А если и женится, то настоящих наследников не получит, как и его папаша. Что ты уничтожишь любую его надежду получить наследника, как бы он ни старался. Сдержи свою клятву.
Дьявол отвел от сестры взгляд.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что в результате она будет обесчещена. Пострадает от моих рук.
– Дьявол, мои девочки сообщают мне, что она уже обесчещена. Половина Гардена видела, как ты целовал девушку в ту ночь, когда сказал всем, что она неприкасаема.
Не следовало прикасаться к ней в ту ночь. И во все остальные тоже. Но он имел в виду не такое бесчестье. Не глупое бесчестье, что наступает после сорванного украдкой поцелуя. Ночь наслаждения – украденные моменты, которые ничего не значат. Чтобы план Дьявола сработал, ему придется сделать это публично. Перед всем миром.
А после этого Фелисити будет изгнана. Она никогда не станет любимицей общества. Никогда не вернется на свое почетное место. Никогда не будет центром мира, о котором так тоскует.
Не дождавшись ответа, Грейс ухмыльнулась.
– Скажи мне еще раз, что эта девушка тебе безразлична.
– Мать твою!
Конечно, нет. Невозможно не питать к ней нежных чувств. А он напортачил с самого начала, в ту же минуту, как увидел ее на балконе. В ту минуту, как отклонился от плана и прогнал брата, а сам задержался с ней… надавал ей обещаний, которые не собирался выполнять. Надавал обещаний, которые не смог бы выполнить, даже если бы захотел.
– Ты уже бросил ее на съедение волкам, Дев, – сказала сестра. – Есть только один способ ее спасти.
Он повернулся к ней, не в силах сдержать холодную ярость в голосе.
– Эван не получит наследников. И уж точно не получит их от Фелисити Фэрклот.
«Она моя».
Рыжая бровь приподнялась.
– Не Эван.
Он наморщил лоб.
– А кто? Кто из наших знакомых достаточно хорош для нее?
Тут Грейс улыбнулась, широко, открыто и неожиданно. Взглянула на Уита.
– И в самом деле, кто.
– Зверь? – Дьяволу показалось, что он теряет рассудок при мысли, что его брат прикоснется к Фелисити.
– Ой, да ради бога, – прорычал Уит. – Похоже, у тебя и правда мозгов, как у ежа. Она имеет в виду тебя, Дьявол. Ты женишься на девчонке.
Какую-то долю секунды, один удар сердца, в нем бушевали эмоции. Возбуждение, желание и что-то опасно, невозможно близкое к надежде.
Невозможно близкое и невозможное.
Он запретил себе чувствовать.
– Нет.
– Почему?
– Она меня не хочет.
Вранье.
«Марвик не мой мотылек. Это вы».
– А ты ее хочешь?
Да. Конечно. Он не мог себе представить, как мужчина – любой мужчина – может ее не хотеть. Он крепче стиснул серебряного льва – набалдашник трости.
Грейс пропустила его ответ мимо ушей.
– Ты можешь на ней жениться. Спасти ее от бесчестья.
– Это будет не спасение. Это будет обмен одного бесчестья на другое. Что более бесчестно для высокородной леди, чем жизнь какой-то миссис в грязи Ковент-Гардена? Какую жизнь она сможет вести там?
– Прошу тебя, – фыркнула Грейс. – Ты богат как король, Дьявол. Ты можешь купить западную сторону Беркли-сквер.
– Ты можешь купить всю Беркли-сквер, – добавил Уит.
Этого будет недостаточно. Он может купить ей Мейфэр. Ложу в каждом театре. Обеды с самыми влиятельными людьми в Лондоне. Аудиенции у короля. Он может нарядить ее в самые красивые платья, какие только в состоянии придумать Эберт. И все равно они ее не примут. Никогда не позовут назад. Потому что она выйдет замуж за преступника. За того, с кем они радостно водят компанию, но все равно преступника. Незаконнорожденного, выросшего в приюте и воспитанного в трущобах.
Если бы герцогство получил он, все могло бы быть по-другому. Дьявол потряс головой, ненавидя возникшую неизвестно откуда мысль – ту, которая не приходила в голову вот уже два десятка лет, с тех пор, как он был мальчишкой, умирающим от голода и мечтающим хоть разок поспать не на улице.
За спиной послышались быстрые шаги. Перед охранницами Грейс остановилась девочка лет двенадцати, не старше, белокурая, тоненькая, как тростинка.
– Одна из моих, – сказала Грейс и замахала рукой, повысив голос: – Пропустите ее!
Девочка подошла к ней, сжимая в руке бумажный квадратик. Опустилась на колено.
– Мисс Кондри.
Грейс протянула руку, забрала конверт и распечатала, больше не обращая на Дьявола внимания.
Слава богу. Он уже и так сказал достаточно, чтобы предстать перед ними томящимся от любви болваном.
Может быть, сообщение достаточно важное, чтобы она перестала расспрашивать о Фелисити.
Грейс сунула письмо в карман, протянула девочке монету, та повернулась и побежала в темноту.
– Иди осторожней! – крикнула ей вслед Грейс и снова повернулась к Дьяволу. – Похоже, леди сама должна решать вопрос своего бесчестья, тебе не кажется?
Вероятно, сообщение недостаточно важное, и Грейс будет говорить о Фелисити вечно; вот идеальная пытка.
– Она уже приняла решение. Солгала о том, что выходит замуж за герцога, чтобы вернуться в общество. Она выбрала Марвика, герцога, с которым даже не встречалась ни разу.
«Я хотела наказать их, – сказала ему она. – И хотела, чтобы они пожелали принять меня обратно».
– Я совершил ошибку, втянув Фелисити Фэрклот в эту битву.
Уит что-то буркнул.
– Господь свидетель, это правда, – согласилась Грейс.
