Убийство Декстера Белла потрясло Эрни, как большинство чернокожих в округе Форд. После того, как это случилось, сложилось мнение, что столь влиятельного человека, как Пит Бэннинг, судить не станут. Если бы он убил черного, его бы даже не арестовали. Вот когда черный расправляется с черным, требуют правосудия, и только белые. Такие понятия, как мотив, положение в обществе, состояние опьянения и криминальное прошлое, принимаются во внимание, однако преобладающим фактором является то, на кого работает обвиняемый. Если хозяин нормальный, можно отделаться несколькими месяцами в окружной тюрьме. Если нет, существует вероятность, что тебя пристегнут к электрическому стулу.
Но даже теперь, когда стало ясно, что Пит Бэннинг предстанет перед равными себе присяжными, никто, по крайней мере в Лоутауне, не верил, что он понесет наказание. Бэннинг богат и может нанять опытных адвокатов. С деньгами не сложно подкупить присяжных и надавить на судью. Белые знают, как употребить деньги, чтобы добиваться всего, чего хотят.
Особый интерес у Эрни вызывал факт, что ни один черный не фигурировал в деле и ни на кого из них не повесят вину. Не искали чернокожих козлов отпущения. Обычно после убийства белого возникает круг подозреваемых черных. На сей раз ничего подобного – говорилось лишь о сваре двух белых, – и Эрни хотел быть свидетелем того, что произойдет на процессе. Как и остальных, его интересовало, почему Бэннинг это сделал. И он не сомневался, что здесь замешана женщина.
Эрни доел печенье и посмотрел на циферблаты. Пар скоро можно пускать в трубы. Когда температура поднялась до 175 градусов, Эрни медленно потянул за рычаги и дал пару свободу. Тот потек по трубам к радиаторам в каждом помещении суда. Глядя на приборы, Эрни подкрутил регуляторы горелок и, довольный, поднялся по служебной лестнице на второй этаж и вошел в зал суда через дверь рядом с местом присяжных. В зале было холодно и темно. Он включил одну лампу. Остальные подождут до семи часов утра. И направился через барьер вдоль скамей к стене, где клокотал, оживая, черный чугунный радиатор. Снизу в него рвался пар, посылая в воздух первую волну тепла. Эрни улыбнулся, гордясь, что обслуживаемая система работает отлично.
[6]
Половина седьмого. Учитывая размеры зала суда с потолком высотой тридцать футов и балконом и то, что в замерзшие окна дуло, шести батареям потребуется более часа, чтобы температура поднялась до семидесяти градусов. Основную дверь здания откроют в восемь часов, но Эрни не сомневался, что служащие, завсегдатаи, чиновники и, наверное, кто-нибудь из юристов начнут просачиваться в боковые двери раньше, чтобы не пропустить открытия процесса.
Судья Рейф Освальд пришел без четверти восемь и увидел, что Пенрод подметает пол в его кабинете за залом суда. Они обменялись приветствиями, но вахтер понял, что судья не в настроении. Тут же появился Эрни Доудл и спросил, нормальная ли температура. Температура, как всегда, была отличной.
Джон Уилбэнкс и его брат Рассел заняли свой стол у скамьи присяжных и начали выкладывать на него юридические документы, папки и материалы для суда. На них были дорогие темные костюмы и шелковые галстуки, отчего они имели вид процветающих, успешных адвокатов, какими их и хотели видеть горожане. Майлз Труитт представлял штат. С ним пришел помощник окружного прокурора Мэйлон Пост, молодой выпускник юридического факультета университета Миссисипи. Труитт обменялся рукопожатием с Джоном Уилбэнксом и, глядя, как заполняется зал суда, завел с ним дружескую беседу.
Никс Гридли появился с двумя коллегами – Роем Лестером и Рэдом Арнетом – все трое в чистой, отглаженной форме и черной блестящей, начищенной обуви. Никс отправил на процесс двух волонтеров, дал им форму, оружие и строгие инструкции поддерживать порядок в зале. Он обошел помещение, пообщался с секретарями, посмеялся с адвокатами и раскланялся со знакомыми на скамье присяжных.
Левую, или южную, часть зала отвели зрителям, и скамьи быстро заполнялись. Среди просто любопытных были репортеры, им выделили места в переднем ряду.
Правую часть бейлиф Уолтер Уилли предоставил тем, кого пригласили на процесс. Семьдесят известных избирателей отобрали судья Освальд и секретарь окружного суда и за две недели до события разослали им письма. Четырнадцать отвели по разным причинам. Остальные нервничали в зале, не зная, то ли гордиться тем, что выбрали их, то ли опасаться участия в таком печально прославившемся разбирательстве. Хотя в письмах не сообщалось, кого судят, весь округ знал: Пита Бэннинга. Из пятидесяти шести человек в прошлом лишь один участвовал в суде в качестве присяжного. Громкие процессы были редкостью в аграрном Миссисипи. Среди отобранных были только белые и всего три женщины.
[7]
Балкон наверху заполнялся исключительно неграми. Указатели в вестибюле суда поддерживали расовую сегрегацию, направляя людей к комнатам отдыха, водяным фонтанчикам и входам в кабинеты и зал в соответствии с их цветом кожи. Пенрод подметал на балконе пол и объяснял своим соплеменникам, как действует судебная система. Это была его территория: он насмотрелся на процессы и многое знал. Эрни Доудл ходил вверх и вниз по лестнице, задерживаясь у балкона, чтобы пококетничать с дамами. На балконе все смотрели на Хоупа из методистской церкви, ведь его должны были вызвать в качестве свидетеля. Он был главным свидетелем стороны обвинения и постарался, чтобы чернокожие об этом узнали. Хоулу желали удачи.
Ровно в девять часов Уолтер Уилли, который, сколько все помнили, всегда был волонтером шерифа, занял место перед скамьей, встал по стойке «смирно» – или, по крайней мере, как он ее представлял, – и объявил: «Встать, суд идет». Его визгливый голос удивил тех, кто его раньше не слышал. Из двери за скамьей появился судья Освальд.
Уолтер Уилли откинул голову назад и, вперив взгляд в потолок, продолжал верещать:
– Слушайте, слушайте! Окружной суд двадцать второго судебного округа великого штата Миссисипи призывает к порядку. Председательствует его честь Рейф Освальд. Всех, кто задействован в процессе, просим вперед. Боже, храни Америку! Боже, храни Миссисипи!
Подобные фразы невозможно найти ни в законодательных актах, ни в инструкциях и правилах по проведению судебных процессов, однако бейлиф Уолтер Уилли с тех давних пор, как получил работу, постоянно совершенствовал свой призыв к порядку. И теперь его сокрушающий барабанные перепонки голос стал неотъемлемой частью открытия заседаний. Судье Освальду было безразлично, а вот адвокаты относились к этим крикам с презрением. Уолтер же возглашал независимо от важности процесса.
Другой частью его ритуала была самодельная форма, нисколько не похожая на те, которые носили секретари суда. Рубашка и брюки цвета хаки, над карманом вышита крупными желтыми буквами фамилия и бессмысленные вензеля на рукавах. К этому Уилли цеплял на себя купленную на блошином рынке в Мемфисе яркую золотую бляху и черный патронташ, из которого торчали светлые гильзы, отчего возникало впечатление, будто этот человек сначала стреляет, а вопросы задает потом. Это было не так, поскольку он не имел оружия. Никс Гридли отказался назначать его своим помощником, не хотел иметь ничего общего с Уолтером Уилли.
