Пит не знал, где его товарищи по двадцать шестому полку. Он, Сэл и Юнг пока держались вместе, но понятия не имели, куда девались остальные. В колонну то и дело вливались новые группы истощенных людей, а на следующий день на стоянке куда-то исчезали. Пленные падали, умирали, их сотнями убивали. Пит больше не думал ни о ком, только о себе.
На четвертый день движения они вошли в Лубао. Некогда шумный городок в тридцать тысяч жителей вымер – во всяком случае, на улицах не было ни души. Но из верхних окон вниз смотрели горожане. Когда колонна остановилась, окна открылись и пленным полетели фрукты и хлеб. Японцы разозлись и приказали еду не трогать. И когда из-за дерева выскочил мальчик и бросил пленным батон хлеба, охранник выстрелом убил его наповал. Тех, кто умудрился поднять хлеб и пару раз откусить от него, вытаскивали из строя и били. Кого-то ударили в живот штыком и повесили в назидание на фонаре.
Пленные продолжали идти. Приходилось собирать всю волю, чтобы сделать следующий шаг, одолеть еще одну милю. От истощения и обезвоживания умирало так много людей, что японцы чуть снизили темп и позволяли наполнять водой фляги, как правило, из придорожных рвов и прудов для водопоя скота.
На пятый день колонна снова наткнулась на японские войска – тяжелые грузовики с пехотой. Полотно дороги сужалось, и охранники распорядились построиться в одну шеренгу. Вид идущих так близко от них грязных, небритых американцев воодушевил солдат в кузовах. Некоторые из них впервые увидели ненавистного врага. Японцы насмехались над пленными, швыряли в них камни, ругали, плевались. Водитель машины, заметив, что американец вышел из шеренги, ударил его тяжелым бампером. Если бы несчастный упал под колесо, то непременно погиб бы. Если бы грузовик спихнул его в кювет, с ним покончил бы «взвод стервятников». Но он ткнулся в спины товарищей, и японцы, уезжая, громко смеялись.
Пит задыхался от поднятой колесами пыли, когда японец перевесился через борт и взмахнул винтовкой. Ложе угодило ему по затылку, и он, потеряв сознание, свалился в грязную яму рядом с шиной выжженного изнутри грузовика. Сэл и Юнг ушли вперед и не видели, что произошло.
Впереди на дороге возникла пробка, и пленных опять увели на рисовое поле для нового сеанса «солнечной терапии». Сэл и Юнг, не обнаружив товарища, стали шепотом расспрашивать всех вокруг. Нашлись те, кто видел, как упал Пит. Первым порывом был идти его искать. Однако японцы били за любое неподчинение. Пытаться помочь Питу было бы самоубийством. Они молча погоревали о товарище и еще больше возненавидели японцев. К тому времени они видели столько трупов, что их чувства притупились, эмоции потухли или вовсе исчезли.
Они шли до темноты, потом им оказали милость – разрешили поспать на рисовом поле. Поблизости не было даже подобий навесов. Охранники раздали липкие рисовые комья и воду. Сэл и Юнг, пытаясь расслабиться, ждали знакомых звуков пистолетных выстрелов. И вскоре дождавшись, гадали, какая из пуль досталась Питу Бэннингу.
Сознание к Питу вернулось, но перед глазами все плыло и мутилось. Однако ему хватило здравого смысла притвориться мертвым. Колонна была бесконечной, Пит слышал, как тащились мимо несчастные. Проехали грузовики с хохочущими и распевающими солдатами. Когда стемнело, он прополз по грязи и спрятался под сожженным фургоном. Японские войска наконец ушли, но пленные продолжали двигаться. Перерыв наступил ближе к полуночи. Дорога, по крайней мере на время, опустела и затихла. Пит услышал приближающиеся пистолетные выстрелы и вскоре увидел оранжевые вспышки – «взвод стервятников» добивал ослабевших и стрелял в уже мертвых. Он свернулся в ком и затаил дыхание. «Стервятники» прошли мимо.
Пит решил добраться до леса и бежать. Только куда? Он понятия не имел. Не сомневался в одном: далеко ему не уйти. Но он и так уже мертвец – так какая разница? Пит ждал, часы шли, и он крепко уснул.
Сон нарушил штык. Солдат достаточно крепко вдавил его в грудь, чтобы Пит проснулся. Солнце поднялось и блестело на лезвии десять дюймов длиной. Японец велел ему встать и толкнул в сторону дороги, где Пит влился в очередную колонну несчастных. Снова идти вперед. Первые шаги дались нелегко – мышцы свело, и ноги не повиновались, но Пит собрался и пошел. Никого из тех, кто находился рядом, он не знал, но все пленные теперь казались на одно лицо.
Через шесть дней они добрались до первого места назначения – Сан-Фернандо. Их разместили под очередным наспех возведенным навесом с колючей проволокой, но есть не дали. Голод больше не ощущался, люди осознали, что они на марше к смерти. Под навесом они были не первыми, здесь до них уже побывали, и земля пропиталась испражнениями и кровью. Разлагающиеся трупы привлекали личинок и мух.
Сан-Фернандо стал последней точкой Батаанского марша смерти. Сюда силой переместили 70 тысяч пленных – 60 тысяч филиппинцев и 10 тысяч американцев. Для Пита испытание длилось шесть дней, для многих – больше недели. На протяжении шестидесятимильного пути скончались от истощения, болезней или были убиты около 650 американцев и 11 тысяч филиппинцев. Погибло также множество гражданских. Лишь немногих из них похоронили.
Однако худшее было впереди.
В первую ночь в Сан-Фернандо Питу удалось найти место без испражнений и грязи и уснуть, привалившись спиной к колючей проволоке. На территорию набили столько людей, что сидеть было негде. Счастливчиков вроде Пита постоянно просили подвинуться и уступить немного пространства. Не сохранилось даже подобия дисциплины. Немногие офицеры пытались навести порядок, но это оказалось невозможно. Кулачные потасовки исключались, не хватало сил – несчастные ограничивались тем, что ругались и грозили. Тронувшиеся рассудком бродили, наступая на товарищей, и просили еду и воду. Большинство страдали дизентерией, и, поскольку ни туалетов, ни выгребных ям не было, каждый ходил под себя, где стоял.
На рассвете ворота открылись, и под навес хлынули охранники. Выкрикивая приказания и раздавая тумаки, они сумели организовать пленных в ряды согбенных скелетов. Вкатили три больших котла с рисом и стали раздавать в подставляемые ладони. Поели те, кто находился ближе к воротам. Когда рис закончился, охранники ушли и закрыли за собой створки. Еду получили меньше половины пленных, и дорогого стоило, если кто-нибудь делился крохами с товарищами.
Из-за забора японцы обещали еще еду и воду, но пленные знали цену их словам. Пит был слишком далеко от ворот, и ему ничего не досталось. Он уже не помнил, когда последний раз ел. Пит сидел в ступоре, пока солнце разгоралось до яростного блеска. Время от времени оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать среди мрачных лиц Сэла, Юнга или кого-нибудь из знакомых. Он проклинал себя за то, что заснул под фургоном и не воспользовался шансом бежать. Рана на голове кровоточила, но не сильно. Пит боялся занести инфекцию, но понимал, что это лишь новый пункт в списке того, каким способом он умрет. Да и что он мог поделать? Разыскать среди пленных врача? Скорее всего тот окажется тоже больным.
В середине дня ворота опять открылись. Охрана стала выводить заключенных по одному и составлять группы из ста человек. Когда их получилось пять, пленных повели через город. Пит попал в последнюю группу.
