Глава 30
Амато с сыновьями пришел на рассвете, когда бухта оживала. Из трех самым высоким был Теофило, но тоже едва дорос до пяти футов восьми дюймов. Его одежда не подошла бы ни Питу, ни Клэю. Проблема была в длине, а не в талии. Американцы настолько исхудали, что могли бы дважды обернуться своими прежними поясами.
Накануне вечером после ужина Амато навестил приятеля, который считался самым высоким мужчиной в деревне. Он попросил продать двое рабочих брюк, две куртки цвета хаки и две пары носков. Приятель сначала отказывался – это был практически его весь рабочий гардероб – и сказал, что будет обсуждать продажу, если Амато объяснит, кому это нужно. Когда «высокий мужчина» понял, кому требуется одежда, то отказался взять деньги. И просил пожелать американцам удачи.
Жена Амато выстирала и выгладила одежду. Когда он поставил рюкзак на койку в каюте, на его глаза навернулись слезы. Пит и Клэй тоже растрогались.
А вот ботинки Амато достать не сумел. Ступни американцев длинные и узкие, а у филиппинцев широкие и короткие. В поселке только один обувной магазин, и его хозяин не заказывает товар для иностранцев. Амато долго извинялся за то, что ничего не мог сделать.
Пит наконец прервал его и сказал, что есть важный вопрос, который он желал бы обсудить. Они очень хотели бы написать письма женам. С Рождества не связывались с семьями и понимают, что родные сходят с ума от беспокойства. Просьба вроде бы простая, однако Амато она не понравилась. Он объяснил, что почтовая служба ненадежна и полностью контролируется японцами. На Филиппинах затерялись тысячи таких же, как они, американских солдат, и каждый стремится отправить весточку домой. С островов уходит очень мало корреспонденции. Враг повсюду сует нос. Почтовый чиновник в Сан-Нарсисо владеет бакалейной лавкой, и они подозревают, что он сотрудничает с японцами. Если они принесут ему два написанных американцами письма, будут большие неприятности.
Почта – это слишком опасно. Однако Пит продолжал настаивать. А если отправить письмо из другого поселка? Амато в итоге сдался и послал Томаса в деревню. Тот вернулся с двумя листами тонкой луковой бумаги и двумя конвертами. Амато нашел огрызок карандаша. И Пит, сидя за складным столом в каюте, написал:
Дорогая Лиза! 10 апреля мы сдались, и последние три месяца я провел в концентрационном лагере. Затем бежал и теперь сражаюсь вместе с партизанами на Лусоне. Я многое пережил и полон воли пережить остальное и вернуться домой, как только мы победим. Люблю тебя, Джоэла и Стеллу и думаю о вас каждую минуту каждого дня. Передай мой привет детям и Флорри. Со мной Клэй Уомплер. Его жену зовут Хелен. Свяжись с ней по адресу: 1427 Гленвуд-роуд, Ламар, Колорадо и передай это сообщение. С любовью, Пит.
Он написал на конверте адрес, но обратного не указал, заклеил и отдал карандаш Клэю.
Они вышли из гавани. Старый дизель стучал так, словно этот день мог стать его последним. Лодка плыла, не оставляя следа. Прямо по курсу точно на запад в тысяче миль находился Вьетнам. Справа, чуть ближе, в семистах милях – Китай.
Теофило заварил кофе, и пока они наслаждались напитком, приготовил завтрак из риса, филиппинского хлеба и макрели. Пит и Клэй ели осторожно. Жена Амато передала имбирное печенье, и американцы впервые за несколько месяцев попробовали сладкое. И хотя о сигаретах речи не шло, Амато захватил целую пачку «Лаки страйк», которую как-то достал в Маниле. Пит почувствовал, что нет ничего прекраснее этого табачного дыма.
Через два часа они наткнулись на косяк тунца. Амато и Томас втаскивали рыб в лодку, а Теофило бил деревянной колотушкой, пока они не успокаивались, затем потрошил и чистил. В дымке от табачного аромата Пит и Клэй не могли не восхищаться слаженностью их работы.
В середине дня Томас повернул обратно к Лусону. Горные вершины полуострова ни разу не исчезали из виду. Когда они приблизились к земле, Амато изложил свой план. Лодка остановилась в двухстах ярдах от пустынного скалистого берега. Теофило надул плот, который спас американцам жизни, и помог сойти на него. Амато подал рюкзак с едой и водой и пожелал удачи. Пит и Клэй помахали руками, еще раз поблагодарили филиппинцев и отчалили. Теофило развернул лодку и направился в море.
Когда Пит и Клэй скрылись из виду, Амато достал два конверта, порвал на мелкие куски и бросил в океан. Его судно дважды обыскивали японские моряки, и он не мог подвергать себя такому риску.
Пит и Клэй служили в кавалерии и пехоте, и мало что смыслили в управлении судами любого размера. Выяснилось, что с плотом справиться не так-то просто. На подходе к берегу их ударило о камни, и Пит едва не утопил рюкзак. А Клэя швырнуло в бурун, и он чуть не утонул.
На земле их ждали. Их сумбурное прибытие наблюдал из леса Асеведо, он свистнул и махнул рукой, чтобы они шли к нему.
Это был молодой паренек в соломенной шляпе. Но его суровое выражение лица и худое тело не оставляло сомнений, что перед ними закаленный партизан. А главное – что Асеведо был до зубов вооружен: через плечо винтовка, на каждом боку по пистолету. Он объяснил на хорошем английском, что им предстоит путь по опасной горной тропе, и если все пойдет хорошо, то к темноте они доберутся до первого лагеря. Япошки повсюду, главное, идти тихо, быстро и не произносить ни звука.
Скоро лес превратился в густые джунгли, где лишь Асеведо мог разглядеть тропу. И все эти тропы вели наверх. Через час маленький отряд остановился, чтобы отдохнуть. Пит и Клэй совершенно выдохлись. Воздух становился разряженным, и это добавляло трудностей. Пит спросил, можно ли закурить, провожатый-филиппинец нахмурился и покачал головой. Он знал, что пришлось испытать американцам, и понимал, насколько они слабы. Пообещал, что умерит темп ходьбы. И солгал. Они двинулись вперед еще быстрее. Внезапно Асеведо поднял руку, замер и присел. Переваливая через хребет, они увидели вдали заполненную движущимися японскими войсками дорогу. Американцы пытались отдышаться, смотрели на колонну и молчали. Чуть передохнули и снова отправились в путь. Вошли в распадок и спустились в узкую долину, где журчал ручей. Асеведа оглядел местность, нет ли врага. Никого не заметил и дал знак быстро пересечь долину. На другой стороне они снова углубились в джунгли и начали подниматься. У Пита пылали огнем мышцы ног, он совершенно выдохся и запросил привала. Они сели в чаще, съели по рисовому пирогу и кокосовому печенью.
Асеведо тихо сказал, что его брат был филиппинским скаутом и погиб на Батаане. Теперь его долг уничтожить как можно больше японцев, прежде чем убьют его. Пока на счету одиннадцать врагов, а может, и больше. Японцы мучают и обезглавливают каждого пойманного партизана, поэтому правило такое: сдаваться нельзя. Лучше самому вышибить себе мозги, чем позволить японцам глумиться над тобой. Клэй спросил, когда они получат оружие, и филиппинец ответил, что его в лагере много. Еды и воды тоже. Партизаны не шикуют, но и не голодают.
Пища взбодрила американцев. И когда солнце скрылось за соседней горой, они встали на вьющуюся по склону тропу. Каждый шаг по неверным камням грозил опасностью. Одно неверное движение, и путник угодил бы в бездонную пропасть. Примерно пятьдесят ярдов пришлось идти на виду. Они миновали, пригибаясь и стараясь не оступиться, половину, как с противоположной стороны ущелья раздался выстрел. Снайперы были начеку. Пуля ударила филиппинцу в голову, и он повалился навзничь. Другая пробила правый рукав Пита и чудом не угодила в грудь. Они с Клэем прыгнули вниз, а пули продолжали ложиться вокруг. Ломая молодые побеги, они летели сквозь чащу. Клэй, ухватившись за лиану, сумел остановить падение, а Пит катился кувырком и, ударившись о дерево, едва не потерял сознание.
