Как всегда, Лиза была эффектна – одета по моде, не забыла про духи. Они целовались, шептались и плакали и, казалось, будто время для них остановилось. На виду у соседей Пит гладил ее по заднице, и Лиза не возражала. Прижимал ее к груди, и было понятно, что все теперь в мире наладилось.
Они долго-долго тихо ворковали. Обсудили Стеллу, Джоэла, Флорри, все городские слухи. В основном говорила Лиза, потому что Пит не хотел рассказывать, через что ему пришлось пройти. Явились врачи и объяснилиЛизе, каково состояние больного и что ему еще предстоит. Они предполагали, что потребуется еще несколько операций и долгий период восстановления, но со временем Пит будет, как новый.
Лизе принесли удобный стул с подушкой и одеялом, и она устроила себе «лагерь». Набрала книг и журналов и говорила, говорила, говорила. Ушла из госпиталя только вечером и вернулась в гостиницу.
Вскоре Лиза узнала имена соседей мужа и бессовестно с ними флиртовала. Раненые взбадривались в ее присутствии, радуясь, что им уделяет внимание такая живая, красивая женщина. Она фактически рекрутировала палату. Писала письма девушкам, звонила матерям и всегда сообщала только оптимистические новости, какие бы ни были ранения. Читала, часто сдерживая слезы о том, что отвечали из дома. Если могла найти, приносила шоколадки и карамельки.
Пит был из тех, кому повезло. Его не парализовало, не изуродовало, руки-ноги были на месте. Некоторые парни пострадали сильнее других, и Лиза оказывала им больше внимания.
Пит гордился женой и радовался ее способности повышать настроение в больничной палате. Лиза пробыла с ним две недели и уехала только потому, что домой к Флорри и Ниневе вернулась Стелла. После ее отъезда палата впала в прежнее уныние. Каждый день Пита спрашивали, когда опять появится его жена. Она появилась в середине марта и привезла с собой детей. Стелла и Джоэл были на весенних каникулах, и им нетерпелось повидать отца. Они образовали «лагерь» у его кровати и перевернули в палате все вверх тормашками. Когда дети уехали, Пит, приняв седативные препараты, отсыпался два дня.
4 мая санитарная машина отвезла Пита на вокзал, где его погрузили в военный госпитальный вагон, чтобы переправить через всю страну. Поезд много раз останавливался, и другие выходили, чтобы продолжать лечиться в тех госпиталях, которые находились ближе к их дому. 10 мая вагон прибыл в Джексон, штат Миссисипи, где Пита ждали Лиза, Стелла и Флорри. Они ехали следом за санитарным автомобилем к фостерскому генеральному госпиталю, где Питу предстояло провести следующие три месяца.
Часть 3
Предательство
Глава 36
Через две недели после казни завещание Пита Бэннинга было официально утверждено канцелярским судом округа Форд. Джон Уилбэнкс оформил его вскоре после суда, вынесшего Питу приговор. Завещание было предельно ясным: Бэннинг оставлял свое состояние в доверительную собственность Лизе с Уилбэнксом в качестве попечителя. Свою главную ценность – землю – он заранее поделил в равных долях между Джоэлом и Стеллой. Сюда же входил их уютный дом. Пит настоял на замечании, что Лиза имеет право жить в нем до смерти при условии, что не выйдет больше замуж и ее когда-нибудь отпустят из неврологической больницы. Адвокат предупредил его, что проконтролировать выполнение этого замечания окажется непросто, если дети не пожелают жить вместе с матерью. В завещании были другие слабые места, на какие указал Уилбэнкс, однако клиент упрямо проигнорировал его слова.
На момент смерти Пит владел оборудованием фермы, автомобилями и банковскими счетами, из которых было изъято имя Лизы после того, как ее поместили в Уитфилд. До этого супруги владели ими совместно. Но Пит не хотел, чтобы жена имела доступ к его деньгам. На его личном счету было 1 800 долларов, на счету фермы – 5 300, на сберегательном – 7 100. За неделю до казни Пит перевел 2 200 долларов Флорри на покрытие расходов на образование Джоэла и Стеллы. Еще он ей дал маленький металлический сейф, где содержалось 6 000 долларов наличными и в золотых монетах – сумма, которую никак невозможно было отследить. Он не имел ни займов, ни долгов, что часто сопровождает управление фермой.
Пит дал указание Джону Уилбэнксу как можно быстрее оформить завещание на имущество и заполнить налоговую декларацию. Своей душеприказчице Флорри в письменной форме велел выплатить фирме адвоката все, что ей причиталось, и дал другие необходимые распоряжения.
В 1947 году в округе Форд плодородная земля ценилась примерно по 100 долларов за акр. Пит оставил наследникам недвижимость, включая дом, на сумму примерно 100 тысяч долларов. Жене – около четверти того в доверительной собственности и, как не уставал подчеркивать адвокат, на шатких юридических основаниях, если бы Лизе вздумалось оспаривать волю супруга в суде.
Пит был уверен, что этого не произойдет.
В соответствии с правилами, Уилбэнкс трижды публиковал в газете округа объявления, извещающие потенциальных кредиторов, что они в течение девяноста дней могут предъявлять свои претензии на недвижимость. Никто не откликнулся.
Но в Роме, штат Джорджия, газету округа Форд получил Эррол Маклиш и тоже ждал, не появятся ли кредиторы.
Вскоре после похорон отца Стелла и Джоэл покинули красный коттедж. Это было хорошее место, куда можно приехать из колледжа: еда на плите, зимой огонь в камине, музыка из проигрывателя, чудачества Флорри и животные. Но ее присутствие было настолько очевидно, что казалось, вокруг смыкаются стены.
Они обосновались в своих прежних спальнях и попытались взяться за невыполнимое – вдохнуть в дом жизнь. Открыли окна и двери, чтобы впустить внутрь воздух. Стояло лето, и округу душили жара и влажность. Беспрестанно звонил телефон: друзья и незнакомцы говорили добрые слова, кто-то задавал нелепые вопросы, кто-то приставал с назойливыми просьбами. В итоге они перестали отвечать. Приходили потоки писем, они распечатывали и читали каждое. Большинство было от ветеранов, хваливших отца. Какое-то время Джоэл и Стелла пытались кратко отвечать, но затем устали и, поняв, что это бессмысленно, перестали. Их отец умер. С какой стати переписываться с незнакомцами? Корреспонденция скапливалась в заброшенном кабинете. Добрые горожане приносили еду и сладкое – обычный ритуал после чьей-нибудь смерти. Но вскоре Джоэл и Стелла сообразили, что большинство являются из любопытства, и перестали подходить к двери.
Заглядывали журналисты в поисках пикантного материала, но удалялись ни с чем. Один из какого-то журнала стоял до тех пор, пока Джоэл не пригрозил ему ружьем.
Нинева не могла ничем помочь, она была буквально раздавлена смертью хозяина и постоянно плакала. По утрам еще вяло пыталась занять себя в кухне и уборкой дома, но к обеду совершенно выдыхалась. И Стелла с облегчением отсылала ее домой.
По вечерам, когда спадала жара, Стелла и Джоэл шли к старому платану и «беседовали» с отцом. Гладили могильный камень, плакали, молились и возвращались рука об руку домой, тихо вопрошая: почему все это случилось с их семьей? Со временем они смирились с мыслью, что никогда не узнают, почему отец убил Декстера Белла. Как не узнают, почему у их матери вдруг возникло такое сильное душевное расстройство.
