С женщинами на заднем сиденье и таким количеством багажа, что закрывал зеркала заднего вида, они тронулись из Холлинза на север. Через три часа заблудились в Ричмонде, но вскоре выехали на окраину и поели на площадке для барбекю. Горожанин показал им дорогу, и после непродолжительного отдыха они снова оказались на шоссе и двинулись в сторону Вашингтона.
Стратегический план Стеллы был таков: жить в Нью-Йорке, работать в журнале, писать. Но от задуманного до реальности требуется много времени. В редакциях имелось мало вакансий, зато в школах не хватало молодых учителей. Школа Святой Агнессы в Александрии была дневным учебным заведением и одновременно интернатом для девочек. Она предлагала место учителя английского языка для девятиклассниц и одновременно куратора в общежитии. Пока Стелла и Флорри пили чай с директрисой, Джоэл сгружал коробки и пакеты в душную комнатенку, которая была даже меньше предыдущей.
Школа позволила ему поставить машину в безопасном месте. За 10 долларов дворник согласился следить за давлением в шинах и раз в день проворачивать рукояткой мотор. Они вызвали такси, переехали через Потомак и на вашингтонском вокзале Юнион-стейшн сели в идущий в Нью-Йорк поезд.
Они решили потратить какую-то часть из оставшихся денег прежде, чем их захапают Берч Дэнлоп и его жадные клиенты. Стелла завершила учебу и получила работу. Джоэлу остался на юридическом факультете последний год, и он тоже собирался куда-нибудь устроиться. Земля Флорри стервятникам не по зубам, и у нее сохранились какие-то накопления. Лето 1949 года, наверное, последнее, когда они вместе. Так почему бы не провести его достойно?
В порту Южного Манхэттена они сели на плывущий в Лондон лайнер и две недели отдыхали и читали, забыв про все свои домашние печали. На палубе Джоэл и Стелла впервые заметили, насколько сдала Флорри. Она всегда была тучной, но оставалась подвижной и энергичной. А теперь едва волочила ноги и после короткой прогулки начинала задыхаться. Флорри было всего пятьдесят лет, но она как-то резко постарела и осунулась.
В Лондоне они остановились в отеле «Сент-Реджис», побродили по городу и поехали в Эдинбург. Путешествовали по горной Шотландии, а когда устали от замков, поместий и винных заводов, вернулись в Лондон, пару дней отдохнули и отправились в Париж.
Стелла и Джоэл пили кофе в вестибюле отеля «Лютеция», когда пришла новость. Флорри плохо себя чувствовала и решила утром отдохнуть и никуда не выходить. Носильщик подал им телеграмму. Джон Уилбэнкс сообщал, что Верховный суд штата Миссисипи голосованием семь против двух отменил решение Рамболда. Передачу земли признали юридически несостоятельной. Согласно этому решению, земля осталась во владении отца и, таким образом, была подвержена претензиям и удержанию собственности.
– Решение отменено, – повторил, не веря своим глазам, Джоэл.
– Что это значит? – спросила Стелла.
– Это значит, что делу конец. Верховный суд считает, что Рамболд не прав, и принимает решение закрыть дело без слушаний.
– А апелляция?
– Да, мы подадим еще одну апелляцию в Верховный суд США, чтобы выиграть время, а тем временем обсудим с Уилбэнксом банкротство.
Они пили кофе и смотрели на людей в роскошном вестибюле.
– Ответь мне честно, – произнесла Стелла. – Это означает, что настанет день, когда Джеки Белл с детьми вселится в наш дом?
– Не исключено, но я до сих пор в это не верю. В какой-то момент Джон Уилбэнкс сядет с ее адвокатом, нажмет на него и все уладит.
– Каким образом?
– Мы предложим наличные.
– По-моему, мы уже пытались это сделать.
– Пытались, но от суммы 25 тысяч долларов они отказались. Теперь урегулирование стоит дороже.
– Сколько?
– Не знаю. Это будет зависеть оттого, сколько денег останется на счетах и сколько мы сумеем выручить за землю.
– Ты в самом деле хочешь заложить ее? Помнишь же, как отец ненавидел банки!
– У нас нет выбора.
В постановлении Верховного суда штата значилось, что поведение Пита Бэннинга можно считать мошенническим, исходя из следующего: во‐первых, он получал выгоду от земли, поскольку жил на ней, возделывал и имел прибыль. Во-вторых, он ничего не получил оттого, что передал ее детям. В-третьих, передача собственности родственникам всегда подозрительна. В-четвертых, в момент подписания дарственной Бэннинг полагал, что настанет момент, когда в результате его действий его начнут преследовать кредиторы.
Джон Уилбэнкс, перечитав документ десятки раз, нашел логику суда основательной. Оставалась последняя попытка – обратиться с апелляцией в Верховный суд США, с минимальными шансами выиграть дело. Он проконсультировался с приятелем в Мемфисе, который считался специалистом по банкротствам, и разговор получился неутешительным. Подвергнуть собственность Пита Бэннинга банкротству означало отсрочку окончательного краха, но не успех.
Уилбэнкс вернулся в суд, и Рамболд, разумеется, выполнил все, что он просил. Дэнлоп ответил кучей апелляций. Даже такой повязанный судья, как Рамболд, не мог предотвратить неизбежного.
После слушаний невозмутимый и еще более уверенный в себе Дэнлоп пообщался с Уилбэнксом и сделал ему предложение. Хватит увеличивать адвокатские расходы – пора взглянуть правде в глаза. Апелляции ни к чему не приведут, и банкротство тоже. Почему бы просто не отдать Джеки Белл землю – все 640 акров – плюс дом с мебелью? Если Бэннинги на это согласятся, то она откажется от претензий на банковские счета.
Уилбэнкс поморщился и, уходя, бросил:
– Бэннинги, прежде чем подписать такой документ, сожгут и дом, и урожай!
– Отлично, – кивнул Дэнлоп. – Только напомните своим клиентам, что поджог – это карающееся длительным тюремным сроком уголовное преступление.
Когда в конце июля Джоэл и Флорри пересекли границу штата Миссисипи, то, как обычно, стали присматриваться к тому, каков урожай, и поняли, что он отнюдь не обнадеживающий. Весной сильные дожди задержали сев, и в те два месяца, которые они провели в Англии и Европе, погода была не на стороне землепашцев. В хорошие годы хлопок к 4 июля зацветал, а на День труда вырастал до груди. Теперь же урожай был самым плохим за несколько лет. И чем дальше они продвигались на север Миссисипи, тем казался все хуже. Ни цветочка, стебли едва до колена. В низинах целые акры вымыло водой.
[11]
Нинева заварила кофе и спросила, как они съездили. Они поинтересовались, какой была погода, и получили целый ворох жалоб. Чуть не каждый день дождь, и даже если его не было, небо затягивали облака. Хлопок нуждается в длинной череде сухих дней и жарком солнце. Погода убивала урожай. Эймос изо всех сил трудился в огороде, но результат был намного хуже обычного.
За что такое наказание? Неужели на ферме Бэннингов и без того не хватает проблем?
