– Софи…
– Что еще, леди Лессо? – обернулась, стоя возле двери, Софи.
– Ты не смогла убить Агату и Тедроса, когда они пришли, чтобы спасти тебя, – негромко сказала леди Лессо. – Почему ты думаешь, что сможешь убить их теперь?
– Потому что именно за этим я и вернулась к Злу. Сердце сопротивляется Злу, как парус сопротивляется ветру, но только до тех пор, пока не наполнится им.
Леди Лессо проводила уходящую Софи взглядом – последним за дверью исчез длинный, похожий на змею шлейф ее черного платья.
– Хорошо сказано, дитя мое, – улыбнулась леди Лессо, возвращаясь к своей работе. – Славно сказано.
А вскоре по всему замку завопили, закричали от боли юные голоса.
Софи не обманула – сдержала свое обещание насчет боевого оружия старых злодеев.
29. Проваленные задания
Тем временем далеко-далеко, в безопасном солнечном убежище, Агата лихорадочно обдумывала способы прибить Золушку.
Мерлин поставил ее в пару с этой омерзительной принцессой точно так же, как поставил всех остальных молодых людей в пару со старыми сказочными героями. Агата понимала, что другого выбора у мага просто не было. Поставь он в пару с Золушкой Эстер, Анадиль или Хорта, они разнесли бы голову этой неуправляемой жирной хулиганке. Что вы говорите? Дот? Нет, Дот не вариант – Золушка раздавила бы ее как мошку.
Отказаться от чести быть в паре с Золушкой Агата просто не успела, потому что сразу после собрания Мерлин исчез из фермерского домика Гвиневры и Ланселота, и с тех пор его никто больше не видел.
Поначалу Агата искренне верила, что в самом деле сможет чему-то научиться у бывшей принцессы. Во-первых, Золушка была несколько моложе остальных героев. Во-вторых, у них обеих была одна и та же тайная фея-крестная – профессор Кларисса Доуви. Ну и в-третьих, если вспомнить хорошо известную историю Золушки, – разве им обеим в поисках настоящей любви не пришлось преодолевать неуверенность в себе?
Но к концу недели Агата научилась только одному – считать до десяти каждый раз, когда ей хотелось проломить Золушке череп. И случалось это по сто раз на дню. Вот и сейчас происходило то же самое.
– Это волшебная палочка, а не сковородка! – завывала Золушка, хлопая своими жирными щеками так, словно собиралась взлететь на них как на крыльях. – Пять дней прошло, а ты так и не научилась правильно держать ее, идиотка!
– Потому что вы постоянно дергаете меня и сбиваете с толку! – крикнула в ответ Агата, пытаясь направить волшебную палочку профессора Доуви на Белого Кролика, который спокойно стоял под деревом и меланхолично жевал бутерброд с сыром.
– Представляю, как ты начнешь психовать, когда на тебя двинется целая армия злодеев!
– Будь у меня возможность поговорить с Мерлином, он бы понял, что нельзя было ставить нас с вами в одну…
– Но Мерлина нет. Ах, какая жалость!
– Да почему вообще именно я должна это делать? – сказала Агата. Волшебная палочка дрожала в ее руке так сильно, что от этого тряслась даже королевская корона у нее на голове. Вот-вот свалится. – Почему это не может сделать кто-нибудь другой?
– Потому что по какой-то непонятной и явно ошибочной причине Мерлин вбил себе в башку, что именно ты должна заставить Софи уничтожить кольцо! – проорала Золушка своим похожим на звук полковой трубы голосом. – Хотя я думаю, что лучше было бы накрутить из тебя котлет, пожарить и предложить злодеям вместо трубки мира!
Какое-то время они обе молча пыхтели, сердито глядя друг на друга.
– Ладно, слушай сюда, ты, снайперша слепая. Нам нет никакого смысла влезать в эту войну, если ты не сможешь заставить Софи раздолбать ее проклятое кольцо, – заворчала Золушка. – А для этого ты должна будешь прижать Софи так, чтобы у нее не было другого выбора – или раздербанить кольцо на куски, или самой ласты склеить. А прижмешь ты ее только в том случае, если на самом деле будешь готова это сделать. Не будешь готова – не поверишь, что сможешь с ней справиться. А если ты в это не поверишь, то и она в это не поверит тоже. Дошло, талантливая ты наша?
– Но зачем мне нужно тренироваться на кролике? Ему же будет больно, – возразила Агата, указывая рукой на неподвижную фигурку под деревом.
– Агата, душенька, мы на войну собираемся, а не на танцы, – с трудом сдерживая себя, ответила Золушка. – Если ты какому-то кролику боишься сделать больно, как же ты тогда собираешься свою лучшую подругу в бараний рог скрутить?
– А можно я просто оглушу ее с помощью заклинания? Почему обязательно нужно, чтобы с помощью волшебной палочки…
– Потому что Софи ты своим жалким заклинанием не оглушишь и не испугаешь! Твоими школьными приговорками только лягушек в пруду пугать! – взвилась Золушка. – По-настоящему она испугается только волшебной палочки профессора Доуви, когда увидит, что ты собираешься шарахнуть из нее. А для особо тупых объясняю, что волшебной палочкой управляют точно так же, как и всей магией в мире, – четко зная цель и твердо веря в свои силы. Как ни странно, Мерлин почему-то решил, что ты способна и на то, и на другое. Ошибся, конечно, старик, но что поделаешь.
Агата скрипнула зубами и безнадежно вздохнула:
– Ладно. Один раз, договорились? Я делаю это один раз, и все. И отстаньте от меня.
– Ну, если после всей фигни, которой ты тут занимаешься, у тебя хотя бы раз получится, это уже будет успех! – вскинула вверх свои пухлые ручки Золушка.
Агата отвернулась от толстухи, медленно подняла волшебную палочку вверх и снова направила ее на Белого Кролика.
Потом представила яростно сражающиеся вокруг нее армии Добра и Зла… представила, что судьба сражения – да что там сражения, всего мира! – находится в ее руках…
Агата задержала дыхание и крепче сжала волшебную палочку.
«Во имя Добра, – подумала она. – Я делаю это во имя Добра. И всего один раз…»
И теперь вместо кролика она увидела перед собой Софи с горящими изумрудными глазами и пылающими щеками. Софи, которая столько раз пыталась стать частью Добра, но в конце концов примкнула к Злу.
Вот так и должно будет все закончиться в их сказке. Она встанет напротив Софи, готовясь убить ее… Желая заставить Софи поверить, что она может убить ее… Чтобы помочь Софи в последний раз послужить Добру.
Добро и Зло всего в одном взмахе волшебной палочки.
Любовь и ненависть.
Дружба и вражда.
И все же Агата видела перед собой только свою подругу. Свою лучшую подругу.
– Я не могу, – прошептала Агата, опуская волшебную палочку. – Я не могу сделать ей больно.
