Будущий король явно переоценил свои силы.
Агата прижимала к себе Потрошителя, держась за ржавые прутья клетки, которую немилосердно трясло, пока повозка спускалась по заснеженному Кладбищенскому холму. Стефан сидел на козлах, правил лошадью, а внизу, на освещенной зажженными факелами деревенской площади, уже начинала собираться толпа.
– Так вот какое наказание придумали тебе за мой побег Старейшины! – сказала Агата, обращаясь к матери. – Заставили тебя стать стражником. Потому-то стража никогда и не обыскивала наш дом. Понятное дело: кого у тебя искать, если ты сама одна из них, сама защищаешь свой город от своей собственной дочери!
Взглянув на приближающийся эшафот с грудой хвороста и столбами, Каллиса побледнела, затем перевела взгляд на Агату:
– Когда люди объявили тебя и Софи виновными в нападениях на Гавальдон, Старейшины назначили меня и Стефана командирами нового патруля и отдали приказ схватить тебя на месте, если только ты осмелишься сунуть сюда свой нос. Это было, разумеется, своего рода проверкой нашей со Стефаном благонадежности. Выбор, который нам предложили, был невелик – либо мы клянемся поймать наших детей, если они здесь объявятся, чтобы их отправили на костер, либо отправят на костер нас самих, – Каллиса внимательно посмотрела на дочь и добавила: – Разница между мной и Стефаном в том, что он, в отличие от меня, слишком серьезно отнесся к своей клятве.
– Но как мог Стефан предать свою дочь?! Ведь это Старейшины предали Софи, намеренно отдали ее пришельцам из леса. Старейшины – исчадия ада! Почему он подчинился им?
Но тут повозка вкатилась на освещенную факелами и лунным светом площадь, и ответа на свой вопрос Агата не дождалась. В толпе она увидела Онору – она стояла с краешку со своими маленькими мальчиками, Якобом и Адамом, и оттуда следила за Стефаном. Агата знала, как много значат для отца Софи эти мальчишки. Стефан любил их, пожалуй, намного сильнее, чем свою собственную дочь. Однако сейчас ее внимание привлекли не мальчишки, а золотое обручальное кольцо, сверкнувшее на безымянном пальце Оноры. Так вот оно что!
– Он был вынужден подчиниться им, – тихо сказала Каллиса. – Старейшины заставили Стефана выбирать между своей старой семьей и новой.
На это потрясенная Агата смогла лишь молча покачать головой.
– Пустите меня! – раздался откуда-то снизу сердитый голос, и Тедрос, с трудом поднявшись на ноги, втиснулся между Агатой и ее матерью, заставив их вжаться в прутья клетки.
– Они пробудили во мне зверя! – продолжал кипятиться Тедрос, пытаясь разлепить веки своего подбитого глаза. – Никто из этих грязных мужиков не посмеет поднять на нас руку!
Наивный принц!
Дверь клетки распахнулась, двое Стражников бесцеремонно вытащили Тедроса наружу, ловко заткнули ему рот какой-то грязной тряпкой и, схватив под руки, поволокли к эшафоту. Затем таким же не слишком вежливым способом двое других выпихнули из клетки Каллису. Когда же пришла очередь Агаты, всех опередил Стефан. Он сам помог ей выйти из клетки, сам же повел сквозь толпу, кричащую «Ведьма!», «Предательница!» и швыряющую в принцессу снегом, грязью, объедками и другой подвернувшейся под руку дрянью.
– Послушай, Стефан, Софи нужна наша помощь, – негромко взмолилась Агата. – Я знаю, теперь у тебя новая семья, но не можешь же ты отказаться от нее…
– Отказаться?! Ты думаешь, я отказался от нее?! От моей единственной дочери?! – вскипел Стефан, втаскивая Агату на эшафот вслед за Тедросом, брыкавшимся и поносившим на чем свет стоит своих конвоиров. – Это ты предала ее, Агата. Обещала мне, что спасешь Софи, вернешь ее домой, а вместо этого бросила мою девочку… там. Ничего, скоро ты получишь по заслугам, ведьма!
– Стефан, мы все еще можем спасти ее! – захлебываясь, проговорила Агата. – Тедрос и я!
– Я всегда думал, что моя дочь в один прекрасный день бросит тебя ради парня, – сказал Стефан. – К моему сожалению, все вышло ровным счетом наоборот.
Он вывел Агату на эшафот и привязал ее длинной веревкой к столбу. Ко второму столбу конвоиры привязали Тедроса. Над головами осужденных на казнь жарко потрескивали зажженные факелы.
– Стефан, ты должен поверить мне! Мы единственная надежда Софи…
Стефан заткнул рот Агате кляпом, но в последний момент девушка успела шепнуть:
– Она попала в руки Директора школы!
Стефан замер и взглянул в лицо Агате округлившимися синими глазами. Крики в толпе резко оборвались, и по наступившей тишине Агата поняла, что конец уже близок.
У эшафота появились Старейшины.
4. Смерть на эшафоте
– Боюсь, места на костре хватит только для двоих, – усмехнулся поднявшийся на помост Старейшина в сером плаще и с длинной седой бородой. Свою шляпу-цилиндр он держал в руке. Затем Старейшина нашел глазами Каллису – собственно, что было ее искать? Она стояла перед самым эшафотом, и ее крепко держали за руки двое молодых дюжих стражников в серых плащах и высоких черных шапках. – Что ж, тогда дадим матери возможность полюбоваться, как горит ее дочь, а уж потом сожжем и саму старую ведьму, – задумчиво проговорил Старейшина и махнул рукой стражникам. Они оттащили Каллису в сторону, подальше от эшафота.
Агата заметила тень, отделившуюся от матери и метнувшуюся в направлении Кладбищенского холма. Потрошитель. В зубах у него была зажата трепыхавшаяся на ветру полоска, издалека похожая на клочок пергамента.
Девушка дергалась, безуспешно пытаясь ослабить веревки, которыми она была привязана к столбу От этих усилий и от жара горящего над головой факела на лбу у нее выступили капельки пота. Агата с сожалением и горечью думала о том, что, приди ее мать в дом на пару секунд позже, они с Тедросом успели бы вернуть себе магическую силу и были бы сейчас далеко-далеко отсюда – в Бескрайних лесах, а ее мать была бы в безопасности. Сглатывая слезы, Агата искала глазами Каллису, но не находила ее в казавшейся мечущимся морем теней толпе. Толпа. Люди. Земляки, черт их побери! Они с самого рождения называли Агату ведьмой, грозились сжечь ее на костре. Что ж, сегодня их заветные мечты сбудутся. Правда, внимание зевак привлекала сейчас не только Агата, но и ее принц. В переднем ряду в толпе стояли несколько розовощеких мальчишек и девчонок, они во все глаза пялились на Тедроса, прижимая к груди сборники сказок, со страниц которых пришел в их город этот самый настоящий сказочный принц.
– Но мы, конечно же, не дикари какие-нибудь, – сказал Старейшина, поворачиваясь к Агате и Тедросу. – Правосудие совершится только в том случае, если будет доказано преступление.
Толпа недовольно и нетерпеливо загудела. Всем хотелось поскорее увидеть огненное шоу да пораньше разойтись по домам, чтобы лечь спать.
– Давайте познакомимся с нашим гостем из Бескрайних лесов, – Старейшина окинул Тедроса бойким, почти веселым взглядом. – Как вас зовут, юноша?
