– Отвали, – задыхаясь, ответила Агата. Она вырвалась из рук Софи, вслепую нашарила край портьеры, рванула на себя, но не сумела раздвинуть плотную ткань, только запуталась в ней и вывалилась наружу, упав на песчаный пол пещеры.
– А громче говорить вы не могли? – раздался недовольный голос Питера Пэна.
Агата подняла голову и увидела, что рядом со стоящим на страже Хортом собралась вся Лига. При этом старики неуклюже делали вид, что оказались в этом месте случайно и вовсе не думали подслушивать.
– Старики, как правило, становятся тугими на ухо, моя дорогая, – попрекнула Агату Красная Шапочка. – Мы почти ни слова не разобрали из того, о чем вы там говорили!
Остальные старики из Лиги забормотали и закивали головами в знак согласия.
А затем Агата увидела Мерлина. Он с непроницаемым лицом стоял в дальнем углу и теребил бороду. Мерлин был единственным, кто не приближался к Хорту, но при этом Агата догадалась, что он, и только он, слышал весь разговор между ней и Софи. Целиком, от первого до последнего слова. Великий маг, что тут скажешь.
– Ну что? – спросил низкий звучный голос.
Это был Тедрос. Он с надеждой улыбался, стоя рядом с принцессой Умой.
– Софи готова сделать это? – спросил он. – Готова уничтожить кольцо?
Тедрос заулыбался еще шире – похоже, был абсолютно уверен, что Агата смогла сделать то, что не удалось ему самому. Несмотря на все их ссоры, стычки, неудачи, принц продолжал верить в нее больше, чем в себя. У Агаты сладко заныло сердце. В эту, может быть самую ужасную в ее жизни, минуту, она любила Тедроса сильнее, чем когда-либо.
Тедрос увидел выражение лица Агаты, и улыбка слетела с его губ:
– Или… Или мы все же переезжаем в другое место?
За плечом Тедроса Агата заметила гнома Юбу, он смотрел на прикрепленные к стене книги. Самые старые из сказок – не менее десяти – были раскрыты на последних страницах, и там появились рисунки, иллюстрирующие новые окончания всем известных историй. Жуткие, жуткие окончания, ужасные рисунки. Прекрасные принцессы с отрубленными головами, благородные принцы с выпущенными кишками, сваренные в суповом котле дети…
При виде этих «веселых картинок» у Агаты подогнулись ноги.
Да, Директор школы не дремал, не терял зря времени и все быстрее переделывал старые сказки на новый, злой лад.
А значит, воскресшие злодеи вышли на охоту.
Агата посмотрела на членов Лиги – все они пристально смотрели на нее. Бедные великие добрые герои, такие беззащитные перед надвигающимися силами Зла…
Чье «долго и счастливо» важнее – их или ее?
Проще говоря, стоит ли ее личное счастье их жизней?
И будет ли она счастлива, вступив в битву с Софи за Тедроса?
«Так же, как Гвиневра, – эхом прозвучало у нее в голове. – Ты кончишь так же, как Гвиневра».
Из задумчивости ее вывело зеленое пятнышко, мелькнувшее в зеркале как всегда любовавшейся в него Золушки.
Агата присмотрелась и увидела отражение изумрудно-зеленого глаза, наблюдавшего за Тедросом сквозь дырочку в портьере.
Да, не только старые воскресшие злодеи вышли на тропу войны – молодые злодейки тоже.
Агата ждала, что сейчас ее охватит гнев, заставит броситься на Софи, вцепиться ей в горло, борясь за принца…
Нет, ничто ее не охватило и никуда не позвало.
Еще раз взглянув на тринадцать старых легендарных героев, Агата поняла, что Софи права. Не может, не должна Агата рисковать их жизнями ради какой-то короны. Да и нужна ли ей вообще эта корона? Стоит ли сражаться за королевство, если она заранее знает, что не сумеет им управлять? За короля, который скорее рано, чем поздно, поймет, какую ужасную ошибку совершил, выбрав себе такую королеву?
Как вообще можно бороться за то, чего подспудно не хочешь? Особенно если есть гораздо более важные битвы, и вот их-то как раз просто необходимо выиграть.
Наверное, Софи все это давно просчитала, потому и не сомневалась, что Агата согласится на ее условия. Согласится потому, что никогда не сможет стать королевой, достойной Тедроса, – как бы сильно при этом она ни любила его самого.
А еще Софи не сомневалась, что в глубине души Агата всегда будет на стороне Добра, ради которого принесет любую жертву. Она готова проиграть сражение, чтобы победить в войне.
Даже если для этого придется отказаться от своего принца.
С трудом сдерживая слезы, Агата подняла взгляд на Тедроса.
– Мы переезжаем, – сказала она.
22. Старое становится новым
К тому времени, когда бледное солнце поднялось над лесом, члены Лиги покинули свою штаб-квартиру.
Агата стояла рядом с Мерлином под больным, покрытым плесенью дубом в нескольких шагах от входа в пещеру, следя за тем, как расходятся в разные стороны двенадцать легендарных сказочных героев. Они уходили в Бескрайние леса, неся за плечами рюкзаки с одеждой, запасом еды и воды. Питер Пэн, фея Динь-Динь и Золушка отправились на запад, Пиноккио и Красная Шапочка – на восток, Джек и Брайер Роуз – на север, а Ума, Юба и Белый Кролик – на юг. Следом за ними покатили и Бензель с Гретель в своих инвалидных креслах. Подошел Тедрос, заговорил заискивающим тоном:
– Знаешь, меня такая гордость распирает, когда я гляжу на этих старых перцев! – Он поежился на свежем ветерке в своей расстегнутой почти до пояса кружевной рубашке. – Как ты думаешь, мы еще увидимся с ними, Мерлин?
– Надеюсь, надеюсь, мой мальчик. Потому что это будет означать, что мы еще живы, – ответил маг, вытаскивая из своей шляпы два черных плаща и протягивая один Тедросу. – А пока нам предстоит найти ответы на более существенные вопросы, – Мерлин покосился на Агату. – Например, когда же Софи уничтожит кольцо.
– А как ты думаешь, чего она тянет? – спросил Тедрос, сражаясь с пуговицей на слишком тесном ему плаще. – Слушай, Мерль, ты уверен, что это мой плащ?
Агата посмотрела на Мерлина, молча спрашивая его, должны ли они сказать Тедросу правду. Сказать, что Софи солгала, обещая уничтожить кольцо, что она не убьет Директора до тех пор, пока Тедрос не поцелует ее и не поймет, что он потерял… До тех пор, пока он не назовет ее королевой Камелота…
Но Мерлин стоял, плотно сжав губы, глядя перед собой невидящим взглядом, и Агата поняла, что старый волшебник напряженно о чем-то думает.
Софи предупредила ее, что сможет раскусить ложь Тедроса, едва он успеет раскрыть рот. А это означает, что Софи уничтожит кольцо не раньше, чем Тедрос по-настоящему ее полюбит.
Да, отличная ситуация, ничего не скажешь.
