— Я совершала ошибки, — признала Швандью.
Вот! Это настоящий обоюдоострый ответ, который должна одобрить любая Преподобная Мать.
— Но ты не делала ошибок, разрушая его, — возразила Луцилла.
— Но я же не могла предвидеть, что другая Преподобная Мать отыщет в нем изъяны, недоступные моему видению, — ответила Швандью.
— Он хочет обладать нашей силой, чтобы убежать от нас, — заговорила Луцилла. — Он думает: «Однажды я буду знать столько же, сколько они, и тогда я сбегу».
Швандью не ответила, и Луцилла продолжила:
— Это было умно. Если он сбежит, то нам придется самим поймать и уничтожить его.
Швандью улыбнулась.
— Я не повторю твоих ошибок, — сказала Луцилла. — Я открыто скажу тебе то, что ты и без этого увидишь. Теперь я понимаю, почему Тараза послала импринтера к такому юному гхола.
Улыбка мгновенно испарилась с лица Швандью.
— Что ты собираешься делать?
— Я привяжу его к себе так, как мы привязываем наших послушниц к их учителям. Я буду обращаться с ним с той искренностью и верностью, с какими мы относимся к своим.
— Но он же мужчина!
— Что ж, ему будет отказано в испытании Пряностью, но это единственное ограничение. Я думаю, он ответит на такое обращение.
— Что будет, когда подойдет время заключительной стадии импринтинга? — спросила Швандью.
— Да, это будет весьма деликатная проблема. Ты думала, что это убьет его, и в этом заключался твой план.
— Луцилла, Община Сестер отнюдь не единодушно поддерживает планы Таразы относительно нашего гхола. Ты, без сомнения, знаешь об этом.
То был самый мощный аргумент Швандью, и она не зря приберегла его напоследок. Опасения породить нового Квисатц Хадераха глубоко укоренились в Общине Сестер и вызвали среди них сравнительно резкий раскол.
— Он происходит от первичного, примитивного генетического материала и не может породить Квисатц Хадерах, — возразила Луцилла.
— Но Тлейлаксу изменили его наследственный генетический аппарат!
— Да, по нашему заказу. Они ускорили проведение импульса по нервам и усилили мышечные рефлексы.
— И это все, что они сделали? — язвительно поинтересовалась Швандыо.
— Ты же видела результаты клеточного анализа, — напомнила собеседнице Луцилла.
— Если бы мы могли делать то же самое, что и тлейлаксианцы, то нам не нужны были бы их услуги, — с жаром проговорила Швандью. — Тогда у нас самих были бы чаны с аксолотлями.
— Ты думаешь, что они от нас что-то скрывают, — констатировала Луцилла.
— Они прятали его от нашего наблюдения в течение девяти месяцев.
— Я слышала все эти аргументы, — устало произнесла Луцилла.
Швандыо в знак капитуляции подняла руки.
— Ну что ж, отныне он твой, Преподобная Мать, и все последствия падут на твою голову. Но ты не станешь удалять меня с моего поста независимо от содержания рапорта, который ты отошлешь в Капитул.
— Удалять тебя? Об этом не может быть и речи. Мне не хочется, чтобы твоя клика прислала сюда кого-то незнакомого.
— Есть предел оскорблениям, которые я готова выслушать от тебя.
— Но есть и предел предательства, которое готова простить Тараза, — отпарировала Луцилла.
— Если мы получим в результате нового Пауля Атрейдеса или, не приведи Господи, нового Тирана, то это будет целиком и полностью на совести Таразы, — сказала Швандью. — Можешь передать ей эти слова.
Луцилла поднялась.
— Ты можешь также узнать, что Тараза оставила на мое усмотрение количество меланжи, которое я буду давать нашему гхола. Я уже увеличила дозу.
Швандью с силой ударила по столу обоими кулаками.
— Будьте вы все прокляты! Вы в конце концов погубите нас!
***
Должно быть, секрет тлейлаксианцев заключается в их сперме. Наши анализы подтвердили, что их сперма не несет прямо распространяющейся генетической информации. Случаются провалы. Каждый тлейлаксианец, которого мы исследовали, прятал от нас свою истинную сущность. В них присутствует естественный иммунитет к Иксианским Зондам на самом глубоком уровне — это их последняя защита и последнее оружие.
Анализ Бене Гессерит
Архивный код:
BTXX441WOR
В тот день, когда исполнилось четыре года пребывания Шианы в Убежище священников на Ракисе, их шпионы донесли, что наблюдатели Бене Гессерит проявляют особый интерес к девочке.
— Так ты говоришь, что она была на крыше? — спросила Мать-Комендант ракийского Убежища.
Тамалейн, комендант, раньше служила на Гамму и знала, чего хочет получить Община здесь, на Ракисе. Прибытие шпионов прервало завтрак Тамалейн, состоявший из фруктов и конфитюра, приправленного Пряностью. Посланница стояла возле стола, пока Тамалейн, продолжая есть, перечитывала рапорт.
— Да, на крыше, Преподобная Мать, — подтвердила посланница.
Тамалейн взглянула на посланницу. Кипуна, местная уроженка, послушница, отличившаяся на службе. С полным ртом конфитюра Тамалейн спросила:
— «Верните их назад!» Это были ее доподлинные слова?
В ответ Кипуна коротко кивнула. Она поняла вопрос.
Выражалась ли Шиана предсуществующими командами?
Тамалейн снова начала читать рапорт, выискивая в нем что-либо существенное. Как хорошо, что она послала на это задание именно Кипуну. Тамалейн уважала способности женщин Ракиса. У Кипуны было круглое лицо и растрепанные волосы, однако под волосами были отнюдь не растрепанные мозги.
— Шиана была недовольна, — заговорила Кипуна. — Низко над крышей пролетел орнитоптер, в котором она увидела двух заключенных, закованных в кандалы. Она поняла, что этих несчастных везут на смерть в Пустыню.
Тамалейн отложила в сторону рапорт и улыбнулась.
— Значит, она распорядилась вернуть ей заключенных. Я нахожу, что она очаровательно подобрала для этого нужные слова.
— Верните их назад? — спросила Кипуна. — Мне кажется, что это просто приказ. Что в нем очаровательного?
Тамалейн восхитила прямота, с которой послушница выразила свой интерес. Кипуна не упустит шанс узнать, как работает разум Преподобной Матери.
— Меня заинтересовала не сама эта часть ее поведения, — ответила Тамалейн. Она склонилась над рапортом и прочла вслух:
— Вы слуги Шайтана, а не слуги слуг, — Тамалейн подняла глаза и снова взглянула в глаза Кипуны. — Ты сама видела и слышала все это?
— Да, Преподобная Мать. Я сочла необходимым сама доставить вам рапорт, чтобы в случае необходимости самой ответить на ваши вопросы.
