— Да ничего, — пожал он плечами. — Велели стать в центре комнаты. Ко мне подвели Ярославу. Я должен был на нее замахнуться. Всё. Меня отпустили.
— Вы говорите на французском. Спросите его, — затеребила Степу Эмма, — Кто еще находится в комнате? Там много людей? Кто свидетель?
Степа перевела Стасу просьбу Эммы.
— Я не понял, кто свидетель. Там, кроме Ярославы и этого Террье, находится еще один тип, похоже, из полицейских. А, — вспомнил он, — там занавески раздвинуты. Значит, кто-то сидит в гостинице напротив. Когда я покрутился в центре комнаты, раздался звонок, сразу после этого меня отпустили.
— А где Алина? — спросила я Стаса.
— Там есть еще одна комната. Наверное, она там.
— Поздравляю, друг! Ты им не подошел! — сказал Валерий и похлопал Стаса по плечу.
— Теперь вы! — Меркурьев пригласил Валерия. — Предупреждаю, никто не расходится.
Валерий пробыл в комнате Ольги еще меньше, чем Стас. Следующей была Степа. Я ожидала ее увидеть сразу — Меркурьев прекрасно знал, что мы прилетели сюда, когда Ольга была уже мертва. Степа на эксперимент шла за компанию, но ее почему-то не отпустили и пригласили Орлова.
— А где моя подруга? — с претензией спросила я у Меркурьева.
— До окончания эксперимента никаких комментариев.
Я замолчала. Скоро вышел Орлов — один, без Степы.
— Я, кажется, понял! — воскликнул Валерий. — Убийца не мужчина, а женщина!
Меркурьев неодобрительно на него посмотрел:
— Я же просил, до окончания эксперимента — никаких комментариев.
— Ничего вы не просили, — обиженно пробурчал Валерий. — Вы сказали, что это мы от вас не дождемся комментариев.
— Эх, надо было развести вас по комнатам, — без злобы сказал Аристарх Бенедиктович. — Порядка было бы больше. Вы! — теперь его выбор пал на Веню.
Веня вышел практически сразу. Пригласили меня:
— Теперь вы, Марина.
На диване сидела Ярослава. Я не сразу поняла, что это она, поскольку на голове у нее был белокурый парик. Мой взгляд упал на фотографию Ольги, которая стояла на полке. Сходство сестер было потрясающим.
Помимо Ярославы в комнате находились еще двое мужчин, один из которых был Террье. Второй был постарше и посолидней. Оба стояли у окна и курили в приоткрытую створку. Террье кивнул мне и жестом показал уйти в спальню. Там я и нашла своих подруг.
— И что здесь происходит? — с негодованием набросилась я на Степу, застав ее мило щебечущей с Алиной. Мне почему-то стало обидно, что не меня, а ее пригласили первой. — Не понимаю, в чем состоит следственный эксперимент? И почему вы сидите тут, а не там? Почему вы отпустили Орлова?
— Марина, не мы здесь главные, — спокойно напомнила мне Степа. — Мы вообще вне конкурса. Как оказалось, Меркурьев причислил нас к работникам консульства. Вроде есть даже бумага, дающая нам право присутствовать на следственных мероприятиях.
— Вот как?! Хорошо. Тогда скажи: кто эти мужчины? Они полицейские?
— Да, они помогают Меркурьеву. Вернее, он помогает им. Попросили перерыв. Слушай, ну этот адвокат и жук! — радостно воскликнула Степа. — Оказывается, Алина уже со вчерашнего вечера живет в нормальных условиях, а мы даже не догадывались.
Алина, не произнеся ни слова, кивнула. Меня всегда добивала ее манера держать паузу. Актриса! Или, может, ей запретили разговаривать? Но Степе ведь она успела шепнуть на ушко! Хорошо, что та с радостью поделилась со мной информацией:
— Алину отпустили вчера вечером, поселили в отеле. Правда, попросили никуда не выходить и никому не звонить, пока следствие не поставит в этом деле точку.
— Отпустили? — переспросила я. — И что это значит? Что тебя уже не подозревают? Но тогда, кто под подозрением? Кому нужно было убивать Ольгу?
Алина обиженно на меня посмотрела.
— Мне так точно не надо было!
— Да знаю-знаю. Прости, если тебя обидела. Нервы ни к черту. Устали мы. Бегаем-бегаем, а потом понимаем, что бег у нас на месте. Лучше скажите, что говорят полицейские?
— Ничего, — вздохнула Алина.
— Вот как?! А зачем тогда нужен этот эксперимент? Все понимают, что через окно мало что увидишь! Кто-кто, а Орлов это сам озвучил. Кстати, как он себя вел на эксперименте?
— Орлов был очень спокоен. В эксперименте участвовал с любопытством. Веня и тот больше волновался, как бы на него не подумали, — хмыкнула Алина.
— Теперь Веню будем подозревать?
— Веню? — удивилась Алина. — В последнюю очередь! В тот вечер он сам был как труп. Меркурьев собрал людей не для того, чтобы переложить вину на Куропаткина. На ком-то шапка точно сгорит! Кстати, тот второй товарищ — психолог, — Алина кивнула на дверь. — Работает в полиции, преступников распознает по запаху.
— Так уж и по запаху?
— Если не по запаху, то по мимике, по жестам или взглядам. О! Кажется, антракт закончился.
Мужчины перекурили и продолжили эксперимент. Я, Степа и Алина имели возможность наблюдать за всем происходящим из спальни. Для этой цели дверь специально оставили не до конца прикрытой.
Пригласили Викторию. Увидев пред собой призрак Ольги, она отшатнулась. Но когда признала в этом призраке Ярославу, заставила себя улыбнуться.
— Предупреждать надо.
Ярослава поднялась и встала на том самом месте, где лежал Ольгин труп. Женщины постояли, посмотрели друг на друга. Потом Виктории сунули в руки статуэтку и заставили поднять руку. Раздался телефонный звонок. Видимо, в здании напротив действительно находился кто-то третий, кто координировал ход эксперимента.
— Спасибо, вы свободны. Следующий, — скучающим тоном изрек психолог.
Следующим был Дмитрий. Появление мнимой Ольги впечатления на него не произвело. Или нервы у него были крепкими, или Виктория успела шепнуть, чего ему ждать. Он проделал все, о чем его попросили: стал напротив Ярославы, замахнулся на нее, а потом не удержался и пошутил:
— Я понарошку.
Вновь раздался звонок. Дмитрия отпустили.
Зашла Эмма. Эта остановилась как вкопанная. Вот на кого подействовало перевоплощение Ярославы! Ну да это понятно — горничная увидела хозяйку, которую несколько дней назад нашла лежащей в луже крови.
— Пройдите вперед, — попросили ее.
И хотя просьба была произнесена на французском языке, Эмма не шелохнулась. Она изменилась в лице до неузнаваемости. Красное с испариной лицо в одно мгновение стало серым, как будто сердце остановилось, и кровь перестала поступать к голове.
— Пройдите вперед, — повторил Террье.
— Я не могу, — прошептала Эмма.
— Почему?
— Мне нехорошо. Я очень впечатлительная.
