— Так ведь и Василий может подкупить судью, — покачала я головой.
— Может, но не даст. Сейчас у него денег нет.
— Как же он в круиз поехал? — удивилась я.
— Кто-то ему одолжил, — махнула рукой Оксана. — Он и вобле своей сушенной глаза замылил. Соврал, дескать, со счета снял. Нет у него счета, и не было. Я ему давала деньги и на спортзалы, и на бассейны, и на бары, чтобы с мужиками посидел, пива попил. Додавалась, — с досадой проговорила она.
— А если Рада за свой счет его везет?
— Нет, он точно соврал. Я в самолете сидела позади них и слышала, как Рада спросила, сколько он со счета снял и хватит ли им наличных денег, чтобы ни в чем себе не отказывать. Каково?! У него отродясь своих денег не было. А еще я слышала, что он по Трускавцу деньги сшибает. У одного просил взаймы довольно приличную сумму, у другого… кто дал, не знаю. Я бы не дала ни за что.
По мере того как мы разговаривали, Оксана успокаивалась. Голос ее стал ровным, краснота спала с лица, ушла дрожь.
— На маскарад пойдешь? — сменила я тему.
— Пойду, девчонки мои рубах арабских набрали, рядиться будут. Да и я вместе с ними, мне сейчас только в маскарадном костюме ходить. Стыдно-то как!
— Оксана, забудь обо всем, — велела я и, чтобы опять не завестись на ту же тему, стала прощаться. — Встретимся вечером.
— Если узнаем друг друга, — внесла поправку Оксана.
Глава 6
Карнавал начался в девять вечера — ждали темноты, чтобы зажечь факела, густо расставленные вдоль бассейна, и разноцветные фонарики, развешенные по борту теплохода. Обилие живого света родило ощущение праздника. Восточный колорит внесли египетские торговцы. Палубы, словно по мановению волшебной палочки, оказались в разноцветных палатках. На выбор пассажирам были представлены самые разнообразные сувениры, изделия из верблюжьей кожи, серебряные побрякушки, восточные сладости и пряности.
Каким-то образом затащили на борт теплохода двух ослов! Где их прятали весь сегодняшний день, не знаю, скорее всего, что в трюме — ослы радовались свежему воздуху и вечерней прохладе, оглашая нильские берега заливистым «иа-иа!». Дети были в восторге от животных. Каждый ребенок норовил прикоснуться к ослику, сунуть ему в пасть ломтик яблока или банана.
Праздник набирал силу. Народ толкался на палубе, переходя от одной палатки к другой. На первый взгляд казалось, что мы находимся на настоящем восточном базаре — большая часть пассажиров были обряжены в арабские рубахи, причем не брезговали мужским одеянием и женщины. Только потом я поняла, почему в костюмерной не было женских костюмов.
Сегодняшний Египет — религиозная мусульманская страна. Женщина не носит паранджу, но не имеет права оголять руки выше запястья, ноги — выше щиколотки, показывать свои волосы. Платье до пят, с длинным рукавом, на голове платок — так выглядит современная египтянка. Они даже купаются в море или в платьях, или в костюмах, похожих на спортивные трико.
Впрочем, среди псевдоарабов и псевдоарабок встречались дамочки вполне европейского вида, одетые в дорогие вечерние платья. Среди этих дамочек были и мы: я, Алина и Степа. Куликов на нашем фоне в своей арабской рубашке смотрелся как шейх, решивший вывести свой гарем на прогулку. На его изначально скромный наряд Степа успела нашить бижутерию. Мы с Алиной охотно поделились с Петром цепями, брошами и браслетами. Получилось весьма-весьма неплохо. По-моему, Куликову самому нравилось, как он выглядит. Он с удовольствием ловил на себе завистливые женские взгляды и подолгу не мог оторвать глаз от стеклянных поверхностей, в которых отражался его силуэт.
— Пить хочется, — промурлыкала Степа.
Не смотря на царский вид, Куликов тут же бросился исполнять желание жены. Оставив нашу милую троицу в сторонке, он пошел за коктейлями.
— Я поняла, — сказала Алина, обозрев пришедшую на карнавал публику, — кто захватил достойный наряд, тот пришел на вечеринку в своем. А кто не подумал, понадеялся на авось, вышагивает сейчас в арабской рубахе на вырост. Не все же такие рукодельницы, как Степа. Это же надо, как она украсила Куликова! Как рождественскую елку. Из тряпки сделала произведение искусства. Кстати, как я выгляжу?
— Глаз не отвести.
— А я? Мне, между прочим, это платье Петя из Германии привез, — доложила Степа, приглаживая на себе платье из плотного шелка. Если бы не крупные пуговицы, украшенные стразами, выглядело бы оно более чем скромно. — В фирменном магазине «Валентино» покупал. Как я в нем?
— Нормально, — поскупилась на похвалу Алина. — Куликов платье на свой вкус подбирал?
— А что, плохо? — как-то сразу поскучнела Степа, расслышав в вопросе Алины скептические нотки.
Алина была прямолинейна.
— Степа, мы все весной ездили в Италию, — напомнила она. — В Милане были! Неужели ты не могла подобрать там действительно стоящую вещь? В деньгах ты, слава богу, не ограничена. Нельзя всегда полагаться только на мужа — купит, не купит. Ты первая леди Белозерска! Я полагаю, Куликов достоин того, чтобы рядом была элегантно одетая жена. Или я ошибаюсь?
Кончик Степиного носика подозрительно покраснел, нижняя губка затряслась. «Сейчас заплачет. Ну, Алина, нашла над кем подшучивать», — подумала я и прошила подругу разгневанным взглядом.
— Степа, Алина шутит, — поторопилась заверить я родственницу. — Тебе это платье очень идет. Тем более что это твой стиль. И с цветом Петр угадал — нежно-оливковый оттенок делает твои зеленые глаза неотразимыми. Правда, Алина? — с нажимом спросила я. Мол, попробуй ответить иначе! — И изумрудные серьги в тон. И босоножки.
— Извини, Степа, — поняла свою ошибку Алина. — Я только хотела сказать, что можно было выбрать что-то более открытое. Тебе не жарко?
— Алина, мы же в мусульманской стране, — ответила Степа. — Я знала, куда еду. Открытые части тела здесь не к месту.
— Но на этом корабле больше европейцев, чем мусульман, — стояла на своем Алина. — Будь открытой — и мужик к тебе потянется, — выдала она только что придуманный афоризм.
— У меня Петя есть, — пробурчала Степа, сведя брови на переносице, но тут же они взлетели вверх, и глаза заблестели.
На горизонте появился Куликов. В руках он едва удерживал четыре высоких бокала, наполненных алой жидкостью.
— Прошу, разбирайте аперитив с соком. Алкоголя минимум, сока максимум. Прекрасно утоляет жажду. Я пробовал.
Когда с коктейлями было покончено, Куликов потащил Степу выбирать подарки. Я воспользовалась моментом, чтобы сделать Алине замечание:
— Зачем к Степе пристала? Она всю жизнь проработала в районной библиотеке. Заставить ее надеть вечернее платье с глубоким декольте можно только под страхом смертной казни и то, если сказать, что казнить будут не ее, а Куликова. Степу не переделаешь.
— Я это уже поняла, — кивнула Алина. — Да не смотри на меня так. Шутила я, шутила. Я не виновата, что она шуток не понимает.
