Глава 7
На наш стук Оксана откликнулась мгновенно.
— Кто? — встревожено спросила она.
Переглянувшись с Алиной, я покачала головой — плохой знак. Если Оксана не совершала преступления, почему бы ей не спать? Под утро самый сладкий сон. Толпа ее разбудить не могла. Люди бежали по другому борту.
— Это мы, я и Алина. Открой, — попросила я.
Оксана лязгнула замком, отворила дверь и, пропуская нас в каюту, приложила палец к губам, мол, говорите тише — Лиля спит.
— Что так поздно? Или рано? — шепотом спросила она, взглянув на часы. — Случилось что-то? Мы не тонем?
— Ты давно не спишь? — поинтересовалась я, оставляя ее вопросы без внимания.
— Не спится. Мы точно не тонем? — опять спросила она.
Тревога читалась на ее лице, но оно не выглядело испуганным. Оксана не тряслась, не отводила глаз в сторону. Короче, вела себя так, как ведут люди, которые не ожидают услышать ничего плохого или знают, что именно так себя надо вести, чтобы тебя ни в чем не заподозрили.
«Разыгрывает или действительно не знает, что случилось?» — подумала я.
— Оксана, — начала Алина, придав лицу грустное выражение, — не знаем, как ты отнесешься к новости, которую мы принесли. — Из ее груди вырвался затяжной вздох.
— Девчонки, что случилось? Вы скажете?
Вот теперь она забеспокоилась. Ее взгляд метался между мной и Алиной. Рука легла на грудь, как будто резко заболело сердце.
— Василий… — произнесла Алина и замолчала, подбирая нужные слова.
— Что Василий? — затеребила ее Оксана.
— Его убили. Ты должна знать. Зарезали. Его тело нашли на верхней палубе около часа назад.
— Ой-й, — протяжно взвыла Оксана, запрокинув голову. — Всего ему желала, только не этого. Кто? Кто это сделал? — слезы градом покатились из ее глаз. — Его нашли?
Я переглянулась с Алиной. Хорошая игра? Или… Если бы я не знала всю подноготную их с Василем отношений, ей-богу, подумала бы, что она скорбит о смерти мужа взаправду.
— Кого нашли? — переспросила Алина, приглядываясь к Оксане.
— Убийцу, — сквозь слезы сказала та. — Господи, как я Лиле скажу, что ее отца убили.
— Скажешь. Оксана, тебе сейчас надо думать о другом, об алиби.
— Алиби? Зачем мне алиби? — наивно спросила Оксана.
— Затем, что первым, на кого подумают, будешь ты. Поэтому соберись. Не будем тратить время на покаяние, давай договоримся так: мы обеспечим тебе алиби. Скажем, до четырех часов утра мы втроем играли в нашей с Мариной каюте в покер, — предложила Алина. — Ты умеешь играть в покер?
— Нет, — мотнула головой Оксана.
— Тогда в дурака.
— Нет, вы это серьезно? — Оксана смотрела на нас настороженно и с опаской.
— Да. Или твое алиби может подтвердить кто-то другой? Не советую тебе в лжесвидетели брать Наташу с Сергеем. Они твои родственники, их тоже будут подозревать.
— Лжесвидетели? Я правильно вас понимаю? Вы подозреваете меня в убийстве Василя? Да?
— В общем-то, да, — кивнула я. — И по-дружески хотим тебя спасти, поскольку понимаем, что это он тебя довел до ручки, вернее до ножа. Ты, кстати, уничтожила улику? Нож выбросила? — Я подумала, что в эту минуту не стоит друг перед другом лукавить.
— Нож? Да вы что?! — Оксана отступила от нас, тряся головой как упрямый осел. — Это бред! Чушь! Как вам могла прийти в голову такая глупость?! — возмутилась она. — Вы же меня столько лет знаете!
— К сожалению, мы и Василя знали, поэтому ни в коей мере тебя не осуждаем.
— Да как же мне вам объяснить, что я ни при чем?! — она схватилась за голову и затопала ногами.
Всей душой я хотела ей поверить, однако червячок сомнения продолжал исподтишка терзать меня изнутри. Кому, кроме Оксаны, нужна была смерть Василия?
— Как мне доказать свою невиновность? — продолжала взывать к нашему разуму Оксана.
Под одеялом зашевелилась Лиля, проснувшись от материнского крика.
— Мама, что случилось? Уже утро? — заметив в свете ночника наши силуэты, она спросила: — Кто у нас?
— У нас тетя Марина и тетя Алина. Лиля, будь мужественна, — после секундной паузы, сделав глубокий вздох, сказала Оксана. — У тебя нет отца.
— Это я знаю, он к Зоськиной матери ушел, — ничуть не удивилась Лиля. Она натянула на голову простынь, намериваясь еще поспать.
— Ты меня не поняла, дочка. Его вообще нет. Он умер. Его убили.
Несколько первых минут Лиля осмысливала сказанное, потом из-под простыни послышалось сопенье и частое шмыганье. Лиля оплакивала отца.
«Странно устроен мир, — подумала я. — Сколько горя Василь принес этим женщинам, ведь по большому счету он не любил ни Оксану, ни Лилю — только себя. А они скорбят. Он обижал дочь, придирался к ней по любому поводу. Бил! Я точно знаю. А она по нему слезы льет. Парадокс».
Оксана, как будто прочитав мои мысли, развела руками. Потом подошла к кровати, наклонилась и обняла Лилю:
— Поплачь, дочка. Мы его будем помнить всегда.
Так они сидели, прижавшись друг к другу, довольно долго. Лиля всхлипывала, а Оксана краем простыни вытирала ей слезы.
— Оксана, давай договоримся, — вернулась я к начатому разговору. Она поднялась с кровати и отошла вместе с нами к окну. — Допустим, мы тебе верим, но алиби тебе все равно нужно. Мы не хотим, да и ты, наверное, тоже не хочешь, чтобы тебя арестовали прямо на судне, — перешла я на шепот. — О твоем разводе и дележе имущества в суде могут проболтаться и Рада, и твои трускавецкие знакомые.
— Не знаю, как Роман с Богданом, а Рада точно ляпнет, — согласилась с нашими доводами Оксана. — Хорошо, вчера мы с Лилей до одиннадцати гуляли по палубе, потом я уложила ее спать, а сама пошла к вам.
— Молодец, все верно, — похвалила ее Алина. — Мы так увлеклись, что заигрались до утра. Нас насторожил шум за окном. Сначала кто-то кричал, потом мимо нашего окна побежали люди. Я и Марина пошли узнать, что случилось, а ты вернулась в свою каюту, к дочери. Запомни и не перепутай. После трех тридцати ты пошла в свою каюту, не раньше.
— Не перепутаю.
— О смерти бывшего мужа ты узнала от нас, — продолжала инструктировать ее Алина.
— Да, так все и было. А сейчас можно я схожу к Наташе?
— Еще нет пяти, — напомнила я о времени. — Может, не стоит ее будить?
— Если она спит, конечно, — сказала Алина, коснувшись моего локтя. — Ей и Сергею тоже нужно алиби.
«В принципе, и Наташа могла отомстить за мать, — таков был подтекст Алининых слов. — Причем без особых на то угрызений совести: она-то Василию не родная дочь. А Сергей и вовсе чужой».
