Я кивнула. К нам вернулся Куликов.
— Ну почему вы не подходите? Я вам машу-машу, — обиженно сказал он.
— Мы тебя потеряли, — нашлась, что сказать Степа. — Столько групп, столько экскурсоводов с табличками. Буквы мелкие — не разглядишь.
— Идемте. Прав был Олег. Без меня бы вы пропали.
Посещение храма Хоруса было первой экскурсией на сегодняшний день. После обеда предполагалась вторая экскурсия — храм Ком-Омбо, уникальный тем, что в нем два святилища. Одно святилище посвящено Хорусу (богу-соколу). Второе — Собеку (богу-крокодилу). Увы, трагическое событие внесло коррективы. Допрос полицейских, поздний завтрак — все это сбило график экскурсий. Вернуться на корабль к обеду мы не успевали. Решено было немного поголодать, зато посмотреть величественный Ком-Омбо — храм стоил того.
Такому решению были рады и мы. Чем скорее пассажиры соберутся на судне, тем скорее мы их опросим и, кто знает, может, доберемся до истины.
На корабль мы вернулись только в пятом часу. В нашем распоряжении было всего три часа. В семь начинался ужин, и сразу после него — очередная вечеринка, на этот раз фольклорное шоу — нубийские пляски, танец живота и прочее.
— Мы должны зайти к Раде, — напомнила я Алине, которая уже направлялась в другую сторону от кают, в бар.
— А можно хоть чашечку кофе? У меня мушки в глазах прыгают.
— Ладно, — не будучи по природе тираном, согласилась я. — Но потом никаких «отдохну», сразу к Раде.
— А можно я с вами? — попросилась Степа.
Секунду подумав, Алина ответила:
— Нет. На тебе будет Куликов. Будешь создавать видимость полного благополучия.
— Но он сейчас пойдет отдыхать до ужина. Мне скучно, — уныло протянула Степа.
— Так иди, погуляй по палубе, пообщайся с пассажирами. — Долго засиживаться в баре я не собиралась. А поскольку к Раде мы наметили идти вдвоем с Алиной, то Степе я дала другое задание: — Вдруг кто-то вчера слышал или видел, что происходило на верхней палубе. Кстати, это твоя идея, — напомнила я. — Потом встретимся, поделимся информацией.
— Да-да, — вспомнила Степа. — Будем плясать от печки.
Выпив в баре по чашке кофе, мы расстались. Степа побежала к Куликову, предупредить его, что немного позагорает на палубе. Мы с Алиной направились к Раде.
На этот раз она не выглядела такой бледной, как утром: щеки алели искусственным румянцем, ресницы провисали под тяжестью туши, а губы, наверное, в честь траура по мужу, были покрыты темной сливовой помадой.
— Мы пришли, — оповестила ее Алина, хотя это и так было очевидным. — Знакомьтесь, моя коллега, Марина Владимировна Клюквина, капитан полиции.
Она меня все-таки повысила!
— А разве вы… — запнулась Рада. — Мне Вася говорил, что вы занимаетесь туристическим бизнесом.
Рада смотрела на меня настороженно. «Вот мы и прокололись, — подумала я. — Надо бы что-то придумать, чтобы усыпить ее бдительность».
— Оперативное прикрытие, — нашлась Алина. — Марина Владимировна работает с агентами-внештатниками. Туристическое агентство — своего рода штаб квартира, но для полной конспирации мы и путевочками приторговываем. Таким образом, мы аренду помещения окупаем.
— Понятно, — вроде бы поверила нам Рада.
— А теперь расскажите нам подробнее, что у вас украли.
— Да я ведь говорила. Сумку такую, — она выставила ребром две ладони, показывая размер. По ее разведенным рукам можно было судить, что сумка больше смахивала на маленький чемодан. — Там у меня хранилась косметика, Васины бритвенные принадлежности, Зосины заколки и разные мелочи, которые в дороге просто необходимы.
— Документы?
— Нет, документы на месте. Я их храню в чемодане.
— Пропали ценности? Золото, деньги?
— Нет, — мотнула головой Рада. Хорошо, что врать не стала. — Я вообще не пойму, кому моя сумка понадобилась?
— Как же так? Вы не последовательны! — упрекнула ее Алина. — Утром вы нам со всей определенностью сказали: обворовала Оксана Василенко. Вы берете свои слова обратно?
— Не знаю я, кто меня обворовал, — насупилась Рада. — Я просто представить не могу, кому понадобилась моя косметика. Увидела Оксану, подумала, что она это сделала или ее дочки.
— Почему вы так подумали? Разве Оксану ловили на воровстве?
— Нет, но ведь она единственная на судне, кто желает мне зла. И смерть Васи ей была выгодна, чтобы имущество не делить. Мне странно, что у нее на момент убийства алиби. Если бы я не знала, что вы из полиции, я бы подумала, что вы ее покрываете. А что если она заплатила человеку и тот убил моего Васеньку?
— Это ваша версия. Давайте отложим ее пока. Расскажите лучше, как вы провели вчерашний вечер, и почему Василий был на палубе один.
— Вчера была вечеринка, маскарад в египетском стиле, — после затяжного вздоха стала вспоминать Рада. — Мы заранее подобрали Василю костюм, половина пассажиров в таких костюмах расхаживала. Никакой фантазии у организаторов вечера. Могли бы разнообразить гардероб. Ни для себя, ни для дочери я ничего не присмотрела. Быть близнецом мужа не захотела. Хотя многие дамы были в мужских сорочках. Вечер мне не понравился: шумно, все толкаются, напитки дорогущие, музыка восточная тоску наводит. Я занервничала, захотела уйти в каюту, Васька уперся: «Не хочу, рано еще». Я ушла без него. Подозреваю, Роман пригласил Василия выпить. Зла на этого алкаша не хватает.
— А разве Василий любил выпить? — удивилась я.
Василий, насколько я помню, любил погулять, за отдыхающими дамочками приударить, в баре допоздна, а то и до утра посидеть. Но Оксана никогда мне не жаловалась на патологическое пристрастие мужа к алкоголю. И в бар он ходил не столько, чтобы выпить, сколько пообщаться с приятелями.
— Вася? Нет. Но Роман… тот любит заложить за воротник. А как выпьет, так веселится. Что ему в голову по пьяни не приходило. Один раз, будучи на экскурсии в Киеве, на спор Днепр пробовал переплыть. С полпути вернулся, одумался, но чтобы лицом в грязь не ударить, сказал, будто пива еще захотел. Было еще: с парашютом прыгнул. Неудачно приземлился, ногу сломал. Месяц дома лежал, друзья его каждый день развлекали, само собой с бутылкой. Ему только на руку был гипс на ноге.
— Значит, вы предполагаете, что Василий остался, потому что у него была назначена встреча?
— Я так думаю… — без особой на то уверенности протянула Рада.
— Зося с вами ушла?
— Не совсем, ей хотелось дождаться окончания вечеринки — видите ли, обещали фейерверк. Но она очень дисциплинированная девочка. Через пятнадцать минут после того, как я ушла, она была в каюте.
— А что она говорит? Кстати, с ней можно пообщаться?
— Зося ничего не говорит, вернее, говорит, что после моего ухода Василя и след простыл. Дождавшись фейерверка, Зося пошла спать.
