— Дарина, как увидела Василия с этим типом, покой потеряла. Все уши прожужжала Раде: «Скажи, кто твой друг, а я скажу, кто ты! Не пускай его в дом, дочка. Он на тебе женится, а потом оберет до нитки».
— Рада мать не послушала?
— Нет. Рада сама кого хочешь оберет, — сорвалось с языка одной из моих собеседниц. Женщина не скрывала своей неприязни к Раде. — Да и отношения у Рады с матерью были не очень, — добавила она.
«Надо обязательно поговорить с матерью Рады. И с Ярославом переговорить, если, конечно, он захочет с нами разговаривать», — мысленно наметила я для себя план.
Кумушки мои неожиданно замолчали — во двор со скорбными лицами вошли Катя и Богдан, следом за ними, прогибаясь, нес корзину цветов Ярослав. Троица прошествовала в подъезд. Чтобы внести корзину с цветами, пришлось даже открыть вторую половинку дверей — такая она была громадная.
— А я вам что говорила? Каких денег такие цветочки стоят? У кого есть такие деньги? У воров и бандитов!
Постепенно двор стал наполняться людьми. Кто-то приходил с венком, кто-то со скромным букетиком. Ярослава переплюнуть никому не удалось. Я отошла от соседок и прибилась к компании молодых женщин (как потом поняла, хозяек торговых палаток и магазинчиков, рядом с которыми торговала Рада). Остановилась в метре от них и стала прислушиваться.
— Бедная Рада, бедная Рада. Третий раз вдова. Это судьба!
— Какая судьба? Ваську убили за долги. Оксана его выставила босым и голым, а он хотел угодить молодой жене, вот и наделал долгов.
— Чушь! За долги его бы убили здесь, а не в Египте.
«И я так думаю, если только кредитор не оказался на корабле», — подумала я.
— Лидка идет. Она утром прилетела. Молодец, что пришла. Надо у нее поспрашивать, что там, в Египте, произошло.
Я повернула голову. К нам приближалась высокая и загорелая до черноты женщина. Конечно же, я ее узнала. Она была из тех пассажиров, которые все свободное от экскурсий время жарились на верхней палубе под испепеляющим африканским солнцем.
— Лида, иди к нам, — позвали ее.
— Как ты загорела, посвежела…
— Ну расскажи нам, что же все-таки произошло? Ведь ты там была.
— Никто ничего не знает, — неожиданно низким и хриплым голосом курильщицы со стажем отозвалась Лида. — Радка Василя ни на шаг от себя не отпускала, а потом его нашли мертвым с дыркой в груди. Сведущие люди поговаривают, что такие раны остаются от узкого и острого ножа. Как будто проткнули его. А вообще я вам скажу, подставил меня Василь, — в сердцах призналась она.
— Как?
Мне тоже было интересно, как он подставил Лиду. Подслушивать становилось все труднее — двор, наполненный людьми, гудел как пчелиный улей. Я придвинулась к Лиде почти вплотную, не забыв при этом сделать отрешенное лицо, мол, стою и стою, никому не мешаю.
— Это он мне предложил ехать в Египет. Встретила я его за две недели до отъезда. Был веселый и не в меру хвастливый. Сказал, что собирается заняться новым бизнесом, возить из Египта ювелирные изделия из золота.
— Ой, видела я то золото, — скривила лицо ярко накрашенная блондинка, которая только что присоединилась к компании. — Кустарщина! Металл такой желтый, и работа грубая.
— Это когда было? Теперь дизайн, обработка не хуже европейского, — возразила ей Лида. — А если изделия оптом брать, то можно и задешево купить. Надо только места знать. А Васька знал. Во всяком случае, так говорил.
— Ну, не знаю, — не стала спорить блондинка.
— Стала я расспрашивать Василя, что почем. Про себя думаю: «Одежда сейчас плохо раскупается. Сколько магазинов фирменных пооткрывали. Может, на золото перейти?». Я так думаю, а Васька мне уже сам предлагает: «Не хочешь стать моим компаньоном? Ты женщина — половину товара на себе провезешь. Это чтобы таможенники не прицепились. Тонкие цепочки в жгуты свернем. На запястья дутые браслеты нацепим, а в них колечки разные спрячем. Металлоискатель на золото не реагирует, не переживай. В Трускавце магазинчик откроем. Людей с деньгами к нам приезжает много — пойдет бизнес». Василь соловьем заливался. Вот я и клюнула на его предложение, деньги стала на поездку собирать: товар по бросовым ценам распродавать, большую сумму под проценты заняла. Деньги, что заняла, я верну, но надо отдать и проценты, — Лида вздохнула, явно сожалея о потерянных деньгах, и продолжила свой рассказ: — Билеты на самолет и место на судно Василий пообещал сделать. Я сначала не поняла, если мы едем за товаром, то зачем на корабле кататься? Только зря деньги транжирить! Василий меня успокоил. Мол, ювелирная мастерская находится не в Каире, а где-то по пути следования теплохода. Самим путешествовать по стране опасно, так почему не совместить приятное с полезным? Я согласилась, тем более что путевка выходила не так уж дорого, а в отпуске я не была года три, наверное.
— Вы купили золото? — поинтересовалась все та же блондинка.
— Какой там! Васька кормил меня обещаниями, мол, приедем на место и пойдем к ювелиру, о встрече уже договорено. Ни где конкретно находится мастерская, ни как зовут ювелира, Василий мне не сказал. А потом его убили, и я осталась без товара. Зачем ездила, спрашивается? Мне, конечно, Ваську жалко, но и меня можно пожалеть.
— А кто ж его убил, не знаешь? — поинтересовалась одна из женщин.
Я была ей благодарна.
— Рада твердит, что это Оксана его прирезала.
— А ты что думаешь?
— Оксана поехала, чтобы скандал устроить, чтоб жизнь молодым медом не казалась, но чтобы убить… Вряд ли. Глупо и рискованно. Случись это у нас, скажем, в круизе по Днепру, ее бы сразу арестовали — мотив налицо. Египтяне же, очевидно, решили: «Разбирайтесь сами. У нас своих проблем хватает». Орудие убийства не нашли, улик тоже нет. Для галочки обошли всех пассажиров и поставили на этом точку. А потом Романа мертвым нашли. Вот вам и убийца.
— Слышала, что Роман утонул.
— По крайней мере, никто его не резал. По всему, пьяный за борт и свалился.
— А помочь ему не могли?
Лида пожала плечами:
— А кто его знает? Может, и помогли. Ой, заболталась я с вами, девчата. Пойду с покойником прощусь.
Лида направилась к дому, я непроизвольно стала провожать ее взглядом и глазами наткнулась на Михаила Ивановича. Он как раз выходил с Оксаной из подъезда. Они обогнули толпу и стали в стороне. О чем они разговаривали, я слышать не могла, но выглядели оба, по меньшей мере, странно. Михаил Иванович не спускал с Оксаны строгих глаз, а та упорно отводила взгляд в сторону.
В эту минуту я пожалела, что не могу читать по губам. Подойти к ним ближе я не могла — они бы тут же прервали разговор. Приходилось рассчитывать на то, что Оксана сама расскажет, о чем была беседа.
Пока я терзалась тем, что не могу подслушать, о чем говорят Оксана и Михаил Иванович, толпа зашевелилась и придвинулась к подъезду. Похороны начались, и самые бойкие соседки стали формировать колонну из скорбящих.
