— И это верно.
Больше вопросов к нам у Зоси не нашлось. Она стояла перед диваном, на который сидели мы, и исподлобья смотрела на нас.
«Дикое создание, — про себя отметила я. — Она всегда такая или боится людей из полиции?»
— Зося, — начала Алина. — Мы опросили практически всех свидетелей, кто был на корабле и мог иметь отношение к смерти твоего отчима. Осталась одна дама, Стефания Степановна Куликова. Нам стало известно, что она приходится Василию Степановичу сестрой. Она остановилась у вас. Мы могли бы с ней поговорить? — спросила Алина, не спуская с Зоси глаз.
Девочка кивнула, вжимая голову в плечи.
— Она заболела, — опуская взгляд, тихо произнесла она.
— Что с ней?
— Ее положили в больницу.
— С чем положили?
— Не знаю… — протянула она. — Ей неожиданно стало плохо. Голова закружилась. Мы подумали, что у нее давление или сердце, и вызвали «Скорую».
— Не надо говорить о сердце и давлении. У Стефании Степановны отравление, — остановила Зосино вранье Алина. — И разве не ты по телефону сказала, что Стефания Степановна отравилась грибами?
— Я. Сначала мама говорила, что у Стефании Степановны на нервной почве с сердцем плохо, но потом мы решили, что это от грибов.
— Кто это мы?
— Я и бабушка. Только Стефания Степановна ела грибы.
— Почему?
— Бабушка их не ест вообще. Мне мама не дает. Говорит, что детский желудок не вырабатывает ферментов к перевариванию грибов.
— А мама грибочки ела?
— Нет, она маринованные не любит. Ставит на стол только тогда, когда гости приходят.
— Понятно. А когда она поставила на стол грибы? На поминки?
— Нет. Вчера утром мы завтракали. К вареной картошке были грибы. И вечером они на столе стояли.
— Стефанию Степановну в очень тяжелом состоянии привезли в больницу. Не верится, что ей стало плохо мгновенно. Почему вы сразу не вызвали «Скорую»?
— Думали, так пройдет. Ей еще вчера вечером нездоровилось. Мама заставила ее выпить водку с солью и уложила спать. А утром Стефания Степановна вышла из комнаты и на пороге кухни в обморок упала. Бабушка настояла, чтобы «Скорую» вызвали.
— Бабушка… А мама, что же, не хотела спасти родственницу?
— Она не верила, что ей так плохо.
— Хорошенькое дело! — в сердцах воскликнула Алина. — Человек лежит без сознания, а все думают, что он притворяется!
— Не все, только мама, — поправила ее Зося. — Мама вообще на слово мало кому верит, вернее, никому не верит. — В голосе девочки прозвучала обида.
— Зося, грибы в банке остались? — спросила я.
— Нет, мама сегодня утром их в унитаз слила. А зачем они вам?
— Если грибы были ядовитыми, то, исследовав их, легче подобрать противоядие.
— Мы же не знали… — оправдываясь, сказала Зося.
— Не знали… А мама скоро придет?
— Она пошла продавщиц проверить. Когда вернется, не знаю.
— А бабушка далеко ушла?
— Домой. Сегодня она ночевала у нас — я ее попросила, а вообще она живет через дорогу, в доме, где магазин «Электроника».
— Какая квартира?
— Тридцать шесть.
— Спасибо, Зося. Мы обязательно зайдем, поговорить с твоей мамой.
Глава 23
Мы вышли в пустой двор — пришло время дневного сериала — и стали рассуждать.
— Что имеем? Кроме нашей Степы, никто грибы не ел! Рада специально для Васькиной сводной сестрицы выставила на стол маринованные грибочки. И как это понимать? Аттракцион невиданной щедрости?
— Ты права. Не очень похоже на жадную Раду.
— А «Скорую» почему она вызывать не захотела? Думала, что Степе станет лучше? Или, наоборот, скорее отдаст концы? — спросила я.
— Надо нанести визит Васькиной теще, — предложила Алина. — У нее и спросим, почему Рада такая жестокая.
— Пошли, выслушаем еще одного свидетеля. Со слов соседок, Дарина и Рада не очень-то ладят между собой — нам это может быть на руку. Кстати, Ваську теща тоже недолюбливала.
Дарина жила в панельной девятиэтажке. Однокомнатная квартира располагалась на втором этаже, как раз над магазином. Воспользоваться лифтом мы не рискнули. Во-первых, не так высоко подниматься. Во-вторых, лужа на полу и специфический запах, разивший от шахты лифта, наводили на мысль, что кабину лифта не всегда используют по назначению.
— Ну и народ, — гундосила Алина, зажав двумя пальцами нос, — на всем постсоветском пространстве одинаковый: до туалета добежать не успевает. Помимо дорог и дураков еще одна беда — повальный энурез.
Впрочем, не только лифт «благоухал». В подъезде пахло подгнившими овощами и крепким табачным дымом. Стараясь не дышать, мы поднялись на второй этаж и позвонили в тридцать шестую квартиру. Дарина открыла, не спрашивая. Увидев нас, несколько удивилась:
— Думала, внучка.
— Мы только что от нее. Вы ведь Дарина? Простите, не знаем вашего отчества.
— По-вашему, Дарья Михайловна, — она перешла на русский язык. — С Зосей что-нибудь случилось?
— Нет. Ваша внучка вполне здорова. Мы пришли с вами поговорить о Василии и… его семье, — добавила я, имея в виду «сводную» сестру, Степу. — Расскажите нам о своем зяте.
— А что о нем рассказывать? О покойниках либо хорошо надо говорить, либо ничего.
— И все-таки. Нам говорили, будто вы с дочкой именно из-за Василия не ладили. Может, вы нас впустите?
Соседская дверь скрипнула, как будто к ее обратной стороне кто-то прислонился. Дарья Михайловна недовольно бросила:
— Заходите, иначе мы будем разговаривать не втроем, а вчетвером. Ивановна, это я к тебе обращаюсь. Ну и соседкой бог наградил, — бурчала она, передвигаясь по коротенькому коридору в комнату. Я шла за хозяйкой и мысленно благодарила Ивановну. Не появись она вовремя за дверью, возможно, Дарья Михайловна вообще захлопнула бы перед нами дверь. — Кто вы? И почему интересуетесь моим зятем? — спросила она, присаживаясь к столу и взглядом приглашая нас садиться.
— Дарья Михайловна, мы разыскиваем преступника, убийцу вашего зятя, — ответила Алина. — Рада в курсе того, что мы работаем в полиции.
— Делать вам больше нечего, — фыркнула Дарина. Я опешила. Впервые встречаю человека, у которого такое пренебрежительное отношение к полиции. Может, полицию недооценивают многие, но вслух при блюстителях порядка своих мыслей не высказывают. Догадавшись по моей реакции, что она ляпнула что-то не то, Дарина пояснила: — Не стоит Василий того, чтобы из-за него человека сажали.
— Как же так? Вам не жаль дочь? В медовый месяц она стала вдовой.
