— А что мы на завтрак ели? — спросила Алина.
— По-моему, ничего.
— Плохо.
— Не до завтрака было.
— Если завтрак пропустили, надо обязательно пообедать. Когда я возвращаюсь с курорта, две недели живу по сложившемуся режиму. Завтрак в девять, обед в два, ужин в семь. Сейчас сколько?
— Пять минут третьего, — я посмотрела на часы.
— Вот! То-то я чувствую, мне плохо.
— Вернемся в гостиницу? — предложила я.
— Не хочу, — отвергла мое предложение Алина. — Сил нет смотреть на кислую физиономию Оксаны. Не нравятся мне ее перепады настроения: то спасите, то катитесь к чертовой бабушке со своим расследованием.
— К чертовой бабушке она нас не посылала, — ради справедливости заметила я, — но то, что она со вчерашнего дня сама на себя не похожа — факт.
— Пошли в ресторан, — потребовала Алина. — Погода хорошая, посидим на воздухе, шашлычки съедим.
Солнце стояло в зените или почти в зените, при полном безветрии хорошо согревая землю. Температура воздуха почти приближалась к двадцати градусам — сидя на летней площадке ресторана, мы бы не замерзли.
На пути попался ресторан.
— Смотри, какое симпатичное заведение, — обратила мое внимание на деревянные строения Алина. — Национальная кухня! Я уже чую запах грибной похлебки. Пошли!
За невысоким заборчиком виднелись деревянные домики-теремки. Они словно грибы росли в тени роскошных елей-смерек. Странно, но ни один из теремков не был занят. В глубине территории виднелось основное здание. Оно так же было сложено из широких бревен. Остроконечную крышу, покрытую ярко-рыжей черепицей, венчал шпиль. Мне захотелось посмотреть, что внутри, но Алина потащила меня в один из теремков:
— Сначала сделаем заказ, потом пойдем мыть руки и посмотрим.
На свежем воздухе нам поесть так и не удалось. Сколько бы мы ни жали на кнопку вызова, официант к нам так и не подошел. Откуда-то подул ветер. В тени я стала мерзнуть.
— Безобразие, — принялась возмущаться Алина, клацая от холода зубами.
Ясность внесла женщина-дворник, которая тщательно сметала листья с дорожки. Листья с завидной периодичность падали, а она размахивала и размахивала метлой. Поравнявшись с нашей беседкой, она сказала:
— Летняя площадка работает только летом. — И добавила: — Понимать надо!
Эта фраза меня весьма развеселила:
— Алина, летняя площадка работает только летом! Понимать надо! Пошли внутрь.
На этот раз она не возражала.
Не смотря на дневное время, в ресторане почти не было свободных мест. Выбирать не приходилось. Мы сели за стол, расположенный рядом с входом. Впрочем, на проходе мы не сидели. У каждого стола было свое пространство, отгороженное от других столов невысокими перегородками-заборчиками. Тех, кто сидел за соседними столами, было видно совсем чуть-чуть: поверх перегородок торчали одни макушки.
Сделав заказ, мы расслабились в предвкушении сытной и вкусной пищи. Поесть решили основательно: заказали по куриной лапше, которую обещали подать в горшочках, гуляшу по-гуцульски и по куску вишневого пирога.
Сидели молча. Алина продолжала изучать меню, она хотела еще заказать вина и раздумывала, какое выбрать. Я закрыла глаза, откинув голову на высокую спинку стула. За перегородкой, за соседним столом, разговаривали двое — мужчины. Я бы и не слушала, но уши же не заткнешь? В какой-то момент я поняла, что их голоса мне знакомы — где-то я их уже слышала. Говорили на украинском языке, быстро, словно желая выговориться.
Я не смогла удержаться, чтобы украдкой не оглянуться. Коротко остриженный затылок принадлежал Ярославу. Вчера, сидя в его машине, я имела возможность хорошо запомнить именно эту часть его головы. Вторым мужчиной оказался Богдан. Слава богу, он в этот момент увлеченно ковырялся в тарелке и не встретился с моим взглядом.
Я резко отвернулась и сползла по спинке стула вниз, чтобы из-за перегородки меня не было видно. Алина удивленно на меня посмотрела и открыла уже рот, чтобы спросить, что со мной. Я приложила указательный палец к губам и прошептала, кося глазами за перегородку:
— Тише! Там Ярослав и Богдан.
Алина переместилась на мою сторону. Обе, затаив дыхание, приникли к деревянному частоколу.
— Вот ведь стерва! — пыхтел от злости Ярослав. — Скажешь, не знала, где ее муженек деньги на поездку взял? Я к ней по-хорошему, мол, отдай деньги. А она отморозилась: «Не знаю ни о каких деньгах. Мы люди не бедные. Сбережения имеются. У чужих в долг не берем. Наговариваешь ты на Василя, Ярослав».
— Раду я знаю давно. Ей соврать — раз плюнуть. Катьке сколько раз запрещал с ней видеться, да только у твоей сестрицы один ответ: «Рада жить умеет. У нее есть чему поучиться!» Чему поучиться? Как людей обирать? — тут Богдан запнулся, как видно, вспомнив, что его шурин сам в свое время отсидел срок за мошенничество.
— Да ладно, проехали, — снял напряженность Ярослав. — Я так себя не вел. Чтобы у своих? Да чтоб мне у параши гнить три срока подряд. Василь ко мне как к брату подошел: «Давай бизнес закрутим. Есть проверенный человек в Египте, он поможет наладить поставку чемоданов. Натуральная кожа по цене дерматина!» Я, лох последний, клюнул. Мало того, что купил ему билет, так еще денег дал на взятки чиновникам, чтобы те нам нужные бумаги выдали на товар. Про билеты я Раде и не заикнулся. Отдай деньги, что я Василю здесь давал, на судне. А она: «Не знаю, я ни о каких деньгах. Те, что мы брали с собой в поездку, у меня. Других нет. Если они были, то только у Василя».
— А если Василя убили с целью ограбления? Пырнули ножом и забрали деньги? — зашептала мне в ухо Алина.
На ее вопрос ответил Ярослав:
— Врет! Нагло врет! Василя нашли в арабской рубахе. В ней нет карманов. Куда бы он деньги прятал? В трусы? Я присутствовал, когда его полиция осматривала. Рубашку сняли. Под ней кроме трусов ничего не было. И трусы самые обыкновенные — семейные, без карманов. И в руке бы он пачку денег не носил. Врет Рада! У нее деньги!
— Много?
— Три штуки я ему дал. И главное, расписку с этого кренделя не взял. Идиот! Я бы каюту обыскал, но эта стерва, из каюты практически не выходила. Еду ей Зося из ресторана носила.
— Ты будешь смеяться, — признался Богдан, — но и меня Василий обштопал. Нет, не в этот раз, весной. Пришел ко мне в санаторий, спросил, не нужны ли мне приборы для физиотерапии. Есть у него, дескать, друг, физик по образованию. Такие медицинские приборы классные делает — все, что хочешь, можно вылечить. Я ему говорю, мол, надо посмотреть. «Что смотреть, если у физика запись на приборы на год вперед? Продает с паспортом и с отметкой, что прибор продан через «медтехнику». Цена договорная, на ценник можно не смотреть, как договоритесь. Выгода и тебе, и мужику. Ты экономишь на цене, он зарабатывает деньги. Единственно, просит задаток, так сказать, на исходный материал: провода, проводники и что там еще нужно для внутренностей прибора», — вот такое предложение мне сделал Васька. Надо было, конечно, отказаться, но черт попутал. Сейчас в санаториях все процедуры платные. Помогли тебе они или нет, а плати. Я подумал, что эти новые приборы я отобью уже через месяц, тем более что половина старых вышла у нас из строя. Дал я Василю деньги — потянулись обещания: «через месяц получишь», «физик заболел», «уехал на свадьбу дочери», «детали везут из Германии — застряли на таможне», и прочая лабуда. Месяц назад я Василю позвонил и потребовал: «Договаривался я с тобой? Деньги у меня брал? Вот и возвращай мне всю сумму до копеечки». Он стал давить на жалость, мол, нет у него сейчас денег. А потом мне Катя сказала, что вы с Василем собираетесь в Египет. Вот тогда я и решил: «Специально поеду, чтобы деньги с него содрать. С пустым карманом за границу не едут». Хотел по-мужски с ним поговорить, но он от меня бегал, как черт от ладана. До сих пор не пойму, почему ты не сказал мне и Кате, что решил с жуликом бизнес организовать?
