После смерти Луи Маля в 1384 г. начались переговоры с его преемником, Филиппом Смелым. Но ганзейцы предъявляли непомерные требования. Они хотели не только получить огромную компенсацию за причиненный ущерб, но и требовали, чтобы город возвел и содержал часовню во искупление ареста их купцов в 1378 г., а также заказал три заупокойные мессы по жертвам беспорядков. Переговоры зашли в тупик, тем более что Ганза страдала от внутренних распрей. Великий магистр Тевтонского ордена и прусские города, которые в тот период были особенно агрессивно настроены по отношению к Англии, хотели продолжить переговоры, а вендские города решили перевести контору из Брюгге. В конце концов в выигрыше оказался Любек: 1 мая 1388 г. на Ганзейском соборе приняли решение о блокаде Фландрии.
Применяемые методы оказались примерно такими же, как и тридцать лет назад. В контору Брюгге послали приказы, которые надлежало как можно дольше держать в секрете. Конторе приказано было переехать в голландский Дордрехт. Ганзейцам снова запретили пересекать Маас и торговать с фламандцами или другими в запретной зоне. Для борьбы с контрабандой вновь ввели обязательные сертификаты о происхождении товаров, ввозимых в Германию. Более жесткие меры коснулись и тех представителей нейтральных стран, которые пытались разгружать фламандские товары в ганзейских портах. В отличие от 1358 г., их не просто отказывались впускать, но и конфисковали их товары – таким образом недвусмысленно демонстрируя, насколько влиятельнее стало международное положение Ганзы.
Следует отметить одно крупное различие между двумя эмбарго. В 1358 г. ганзейцы единодушно согласились прекратить всякую торговлю с Фландрией. На сей раз Тевтонский орден и прусские города, не желавшие прерывать переговоры, возражали против предложенных мер так решительно, что добились особых уступок для себя. Им разрешили продавать фламандцам янтарь, на который у них была монополия. Кроме того, они добились разрешения покупать в Мехелене сукно, необходимое для гардероба рыцарей, и им разрешили посещать ярмарки в Брабанте, хотя они и устраивались в запрещенной зоне (1390). Города на Зёйдерзе, особенно Кампен, также не выказывали желания вводить блокаду или активно бороться с контрабандистами, заходившими в их порты, особенно с представителями Пруссии. Такое двурушничество припомнили Кампену несколько лет спустя, когда город просил принять его в Ганзу.
Всем этим объясняется, почему мирные переговоры продолжались целых четыре года, несмотря на уступчивость фламандцев, которых часто поддерживал великий магистр Тевтонского ордена. Ганзейцы, которые вначале проявляли непреклонность, в конце концов отказались от требования искупительной часовни, если виновные совершат паломничества в Рим, Сантьяго-де-Компостелу и на Святую землю, а четыре «руководителя Фландрии» принесут официальное извинение за аресты 1378 г. Самые ожесточенные споры велись из-за компенсаций. В конце концов договорились об 11 тысячах фунтов, а также о возмещении убытков, понесенных ганзейцами. Было постановлено: если фламандец нападет на купцов в границах графства Фландрии, Гент, Брюгге и Ипр выплачивает пострадавшим компенсацию в случае неплатежеспособности преступника. Если ущерб будет причинен иностранцем, даже за пределами графства (это условие касалось пиратства в открытом море), и, если попытки получить компенсацию от родного города виновного окажутся бесплодными, герцогу и трем городам надлежит арестовать всех граждан города, отказавшегося платить компенсацию, находящихся в их пределах. Таким образом, привилегии ганзейцев существенно расширялись.
Осенью 1392 г. Фландрия выплатила половину требуемой компенсации. Любеку подтвердили прежние привилегии; кроме того, граждане Любека получили от Филиппа Смелого новые льготы. После этого немецкие купцы вернулись в Брюгге. Ганза снова одержала победу. Но ее результаты оказались еще более эфемерными, чем прежде. Фламандские города не склонны были бесконечно поощрять привилегии, которые они считали избыточными. Еще до того, как подписали мирный договор, они договорились между собой противодействовать любым новым требованиям ганзейцев. С другой стороны, положение герцога Бургундского было гораздо более сильным, чем у городов и даже у его предшественников. Поэтому он мог сопротивляться требованиям ганзейцев. Неуклонное расширение его власти над большой частью Нидерландов вскоре сделало бесполезным экономическое оружие, доселе столь эффективное. Ганзейцам пришлось бы перевести контору в такое отдаленное от Фландрии место, что данный шаг можно было считать бесполезным с экономической точки зрения. Наконец, отношение Тевтонского ордена показало, как трудно было добиться единства, необходимого для успеха Ганзы. Таким образом, блокада 1388 г. знаменует собой последнюю крупную победу ганзейцев в Нидерландах.
И в Новгороде в то время положение складывалось не менее напряженное. Посягательства на привилегии, инциденты и нападения случались постоянно, тем более что русские требовали от ганзейцев компенсацию за набеги на их территорию тевтонских рыцарей из их ливонских владений. Уже в 1367 г., когда рыцари ограбили окрестности Пскова, Новгород арестовал немецких купцов. Этот шаг привел к репрессиям против русских купцов в Ливонии. Тевтонский орден запретил экспорт в русские земли соли и сельди. К запрету присоединилась и Ганза.
Нормальные отношения возобновились в 1371 г., но пятнадцать лет спустя снова ухудшились, и началась война. В 1388 г. Ганза решила действовать. В обычное время она, возможно, и не спешила бы с таким шагом, но тогда из-за блокады Англии и Фландрии важнейшие рынки сбыта для русских продуктов оказались отрезанными – удачная возможность для того, чтобы прервать и торговлю с Новгородом. Для того чтобы эмбарго оказалось действеннее, Ганза вначале провела переговоры с ландмейстером Тевтонского ордена, затем с шведскими и прусскими городами. Важно было не допустить попадания на Русь товаров через Финляндию, Ливонию или Литву. Хотя блокада, судя по всему, не была строгой, она достигла цели. В 1392 г. ганзейская делегация под руководством члена городского совета Любека Иоганна Нибура отправилась через Дерпт в Новгород на мирные переговоры. Жалобы обеих сторон были урегулированы. Продлили и подтвердили существовавшие к тому времени договоры, основанные на принципе обоюдности прав для немцев в Новгороде и русских на Готланде и в Ливонии. Свобода и безопасность ганзейцев были гарантированы даже в случае войны между Новгородом и Швецией или Тевтонским орденом.
Данный договор, который в русских летописях назывался «Нибуровым миром» или «Нибуровым крестоцелованием», определял русско-ганзейские отношения на протяжении целого столетия. На него ссылались всякий раз, когда возникали разногласия – а они оставались такими же многочисленными, как и в прошлом. В то же время делегация воспользовалась своим присутствием в Новгороде для демонстрации власти Ганзы над тамошней конторой. Не посоветовавшись со старшинами конторы, делегация обложила налогом операции по ремонту «Петрова подворья», тогда пришедшего в полуразрушенное состояние, и изменила ряд положений его устава.
«Виталийские братья» и борьба с пиратством
В последней четверти XIV в. Ганзе пришлось столкнуться с угрозой, хотя и не новой, но оказавшейся более серьезной, чем в прошлом: с пиратством.
