Городские долговые книги, бухгалтерские книги и переписка ганзейских купцов свидетельствуют о растущем распространении кредита в XIV и XV вв. Ганзейцы познакомились с переводным векселем через итальянцев во Фландрии и Англии, и некоторые из них часто пользовались этим средством. В Брюгге Хильдебранд Векинхузен чуть более чем за два месяца в начале 1408 г. выписал девять переводных векселей на общую сумму в 216 фунтов гроот на имя своего брата Зиверта; векселя подлежали оплате в Гамбурге или Любеке. Он же всего за один год (1408–1409) произвел пять трансфертов на общую сумму в 3979 дукатов, или 576 фунтов гроот, в пользу своего компаньона Карбова в Венецию. Означает ли это, что переводной вексель стал распространенным средством платежа у большинства ганзейских купцов? Говорить так было бы слишком смело, так как в нескольких случаях, когда до нас дошли тексты векселей, можно увидеть, что они не были составлены в лаконичной форме, свойственной итальянским финансистам. Ганзейский переводной вексель представлял собой довольно подробное послание, и «приказ заплатить» обернут многословными разглагольствованиями. Все это позволяет предположить, что подобный способ платежа был скорее исключением, чем правилом. Кроме того, переводные векселя почти всегда упоминаются в связи с Брюгге. На Востоке, судя по всему, купцы ими почти не пользовались. Да и на Западе шаги, предпринятые Ганзой в XV в. по лимитированию кредита, наверняка ограничивали хождение переводных векселей.
Ганзейский купец мог вести торговлю двумя способами: либо за свой счет и на свой риск (то, что немецкие историки называют Eigenhandel), либо в товариществе. Индивидуальное предприятие требовало лишь капитала и агентов одного купца, который занимался делами лично или передавал их на комиссию (sendeve). Обычно хозяин поручал своему служащему товары, которые последний продавал на основании полученных подробных указаний, или денежные суммы, на которые тот приобретал товары
[23]. Агент по закону отвечал за товары, но не имел дела с платежами за них. Если законность сделки подвергалась сомнению, ответственность возлагалась целиком на хозяина, однако служащий должен был показать под присягой, что он действовал из лучших побуждений, в соответствии с полученными инструкциями. Комиссионная продажа не считалась товариществом в полном смысле слова и обычно не скреплялась договором, поскольку клерк действовал лишь как агент. Комиссия (sendeve) была аналогична итальянскому понятию commenda, если не считать того, что клерк редко получал долю в прибыли и работал за фиксированную плату. Более того, агент не всегда был служащим хозяина. Он мог быть корреспондентом, гражданином другого города, который выполнял поручение бесплатно, в обмен на такие же услуги. Хотя такой вид сотрудничества был широко распространен, следы его найти трудно даже в бухгалтерских книгах, поскольку сведения счетов почти никогда не происходило.
Товарищество имело то преимущество, что могло привлекать больше капитала, а риски распределялись между его участниками. Поэтому товарищества или компании стали самой распространенной формой коммерческого предприятия. Обычно в товарищество входили несколько участников: двое, трое, четверо, редко больше. Договор заключался на ограниченное количество лет и для определенного типа операций. Часто товарищество представляло собой семейное предприятие. Иоганн Тёльнер из Ростока, чья дошедшая до нас бухгалтерская книга относится к середине XV в., создал товарищество с отцом, зятем и зятем зятя. Участники товарищества часто жили в разных городах, что представляло преимущество для бизнеса, но осложняло ведение счетов.
Компании были известны под самыми разными названиями; ни одно из них не сводилось к четко определенному типу сообщества. Среди них встречались vera societas (vrye selschop или kumpanie), или contrapositio (wedderlegginge), где подразумевалось, что каждый партнер вносит равную долю капитала. Более ясная картина возникает из трехсторонней классификации, основанной на источнике вложенного капитала.
В компаниях первого типа, которые стоят ближе всего к sendeve, капитал предоставляла только одна из договаривающихся сторон. Вторая довольствовалась тем, что вела коммерческие операции. Обычно прибыль и убытки делились поровну, но бывали случаи, когда риски при ведении операций покрывались всецело пассивным партнером.
В компаниях второго, самого распространенного, типа каждый партнер вносил свою долю капитала; один или двое из них также вели операции. Прибыль делилась пропорционально внесенному капиталу. В случае убытков каждый партнер отвечал лишь в размерах изначально внесенной суммы. Товарищество можно было продлевать и после даты, обозначенной в договоре, до того времени, когда кто-либо из партнеров выражал желание покинуть ее
[24].
Наконец, третьим типом товарищества было vulle mascopei, или «полное товарищество», в котором партнеры сообща брали на себя ответственность в размере всего или большей части своих состояний. Такое объединение, подразумевавшее право одного партнера черпать средства у других, чаще всего образовывали братья, которые на самом деле продолжали дело своего отца. Примеры такого товарищества особенно часто встречаются в торговле между Любеком и Бергеном.
Каждый крупный ганзейский купец выступал партнером во многих компаниях, которые связывались только через него. В каждом из них его права были равны правам его партнеров. Каким бы широким ни был размах его деятельности, его меньше ценили как главу крупного коммерческого предприятия, чем как участника ряда отдельных компаний. Необычная структура крупных ганзейских предприятий заставила ряд историков усомниться в самом факте их существования. Правда, в области, о которой идет речь, не было ни одной крупной, постоянной, централизованной торговой фирмы со штаб-квартирой в отдельном здании, с филиалами, собственным штатом клерков и агентов, которая сохранялась в течение жизни нескольких поколений. Такого рода предприятия представлены, например, в Италии семьями Перуцци, Датини и Медичи, в Южной Германии – Великой торговой компанией Равенсбурга или компанией Дисбах – Ватте, а позже семьями Фуггер и Вельцер. Более сложные типы коммерческих предприятий не получили у ганзейцев распространения по крайней мере до XVI в., когда появилась компания Лойтц из Штеттина. Но это никоим образом не исключает существования купцов, которые вели дела на широкую ногу, вкладывая в предприятия крупные суммы, проводя масштабные и сложные финансовые и торговые операции в различных географических регионах. Среди них можно назвать семьи Таллин, Варендорп и Лимберг в XIV в., Векинхузен и Касторп в XV в.
Впрочем, в Ганзейском союзе существовала одна крупная компания, которую можно назвать весьма необычным исключением из правил. Такой компанией стал Тевтонский орден, который был членом Ганзы. Орден занимался коммерческой деятельностью с конца XIII в. Благодаря сохранившимся счетам, его структура в конце XIV – начале XV в. изучена довольно хорошо. В тот период орден располагал капиталом примерно в 35 тысяч фламандских фунтов гроот и содержал две «большие казны» (Grosschafferei) в Мариенбурге и Кёнигсберге, управляющие которых, монахи или светские, назначались и управлялись в первую очередь главным казначеем (Ordenstressler), а во вторую – маршалом ордена. Подчиненными казначеев были представители (Lieger) в Брюгге, Лондоне, Шотландии, Любеке, Данциге и Риге, которых обычно назначали на годичный срок. Они были уполномочены принимать товары, продавать их по своему усмотрению и покупать и отправлять другие товары. Они обязаны были по требованию представлять свои балансы. Более многочисленными были депозитарии, или хранители (Wirte), которые, независимо от ордена, отвечали за доверенные им товары, но не были уполномочены вести дела по собственной инициативе. Наконец, общая связь поддерживалась клерками (Diener), которые сопровождали товары, делали покупки для ордена и, помимо того, получали полномочия вести операции за свой счет и на свой риск. До сражения при Танненберге коммерция Тевтонского ордена процветала; после она пошла на спад, хотя совсем не исчезла. Очевидно, однако, что торговую организацию ордена, которая продержалась 200 с лишним лет, нельзя считать типично ганзейской.
