Развитие текстильной промышленности на севере Германии сдерживалось тем, что ганзейцы импортировали фламандское сукно. Правда, там изготавливали некоторые грубошерстяные ткани. В таможенных сводках время от времени упоминается сукно из Рейнской области, из Везеля, Дортмунда и даже из Любека, Ростока или Висмара. Правда, такое сукно занимало ничтожную долю в ганзейской торговле. Другое дело – полотно. Оно пользовалось большим спросом в Европе благодаря своей дешевизне и пригодности для изготовления одежды, парусов и в качестве упаковочного материала. Промышленные центры находились во Фризии и Вестфалии, в окрестностях Оснабрюка и Мюнстера, а позже в Саксонии, а также в окрестностях озера Констанц на юге Германии. Вестфальское полотно, которое ткали как в деревнях, так и в городах, вывозилось во многие места, но главным образом в Гамбург, откуда оно реэкспортировалось в Нидерланды и Англию. Кроме того, вестфальское полотно попадало в Любек, откуда переправлялось во все страны Балтии. Судя по всему, производство и продажа полотна значительно выросли в XV в.
Другая продукция городских ремесленников Северной Германии была не столь важной: шелковые ткани, ювелирные изделия и оружие из Кёльна, железные орудия из Брауншвейга, Дортмунда и Кёльна, бронзовые изделия из городов Гарца и Магдебурга, янтарные четки из Любека, мебель и другие деревянные изделия и т. д.
К XIII в. ганзейцы начали проникать на юг Германии. В XIV в. их операции на юге расширились, особенно с Нюрнбергом и Франкфуртом. Первый привлекал ганзейцев своим производством металлоизделий и широкими деловыми связями, последний – своими ярмарками, где, как в Брюгге, можно было встретить купцов и товары из средиземноморских стран. Но ганзейцы распространяли свои операции дальше, в Прагу, Констанц и Аугсбург. В то же время кёльнские купцы отправлялись вверх по Рейну, где, как уже упоминалось, покупали вино. Ганзейская торговля в той области главным образом была сосредоточена в руках купцов из Любека и Кёльна.
Насколько важной была деятельность любекских купцов, ясно видно по тому, что двое из них образовали в 1366 г. торговую компанию с капиталом в 7600 гульденов; они отправили 7 тысяч шкурок во Франкфурт, а взамен ввезли 14 тюков бумазеи, оцененной в 1600 с лишним гульденов. Документы других компаний, подобным компании Векинхузенов, показывают, что жители Любека везли на юг Германии треску, сельдь, зерно и украшения из янтаря, а назад везли дорогие ткани, специи, металлоизделия и вино. Кёльнские купцы, судя по всему, торговали еще шире. Они приезжали во Франкфурт не только во время ярмарок: некоторые из них обосновались там, купили дома и лавки. Они везли во Франкфурт сукно из Нидерландов и Англии, голландскую сельдь и металлоизделия из самого Кёльна, а во Франкфурте покупали металлы и специи. В XIV в. их можно было встретить и в Австрии; они составляли конкуренцию купцам из Регенсбурга.
Однако отличительной чертой того периода служат бесспорные успехи южногерманских купцов, которые в большой степени вытеснили ганзейцев. Особенно следует отметить уроженцев Нюрнберга. Они проникали на северогерманские рынки, которые прежде считались территорией ганзейских купцов. К началу XV в. розничные торговцы Любека испугались
[41]. Новички не только везли с собой продукцию своего родного города, но и широко продавали товары, до тех пор поставлявшиеся ганзейцами. Ничто не могло остановить продвижения нюрнбержцев. В конце XV в. список покупок Пауля Мюлиха на Франкфуртской ярмарке показывает, насколько широко вел дела один из них, прочно обосновавшийся в Любеке
[42]. Тогда же любекских купцов повсеместно вытеснили с юга Германии.
Кёльнские купцы оборонялись дольше и по-прежнему сохраняли главенство в торговле вином. Хотя их удалили из Австрии, они по-прежнему вели дела во Франкфурте и даже в Верхней Саксонии, часто посещали ярмарки в Лейпциге, покупали и продавали доли на шахтах в Цвикау. Кроме того, нюрнбержцы захватывали все большую долю в торговле между Франкфуртом и Антверпеном и между Италией и Нидерландами. Не приходится сомневаться в том, что в XV в. ганзейская торговля столкнулась с серьезным препятствием как на юге Германии, так и в Восточной Европе.
Восточная Европа: Пруссия и Польша, Ливония и Русь
Ганзейскую торговлю в Восточной Балтии, от Данцига до Ревеля, характеризуют некоторые общие черты. Города, о которых идет речь, подчинялись Тевтонскому ордену; все они экспортировали в Любек, Фландрию и Англию практически одни и те же продукты – воск и меха, а импортировали сукно и соль. Все были заинтересованы в прямых отношениях с западом, и начиная с XIV в. все помогали развить морской путь через пролив Зунд, в ущерб сухопутному маршруту Любек – Гамбург. Вот почему интересы восточных городов во многом противоречили интересам Любека. Данный факт часто отражался на политике. Но в целом их сходство имело меньше значения, чем их различия. Ганзейская сфера влияния на востоке состояла из двух ярко выраженных частей: Пруссии, с ее польскими, венгерскими и литовскими внутренними районами, и Ливонии, внутренние районы которой составляли Верхняя Двина и Новгород.
Структура торговли Пруссии в XIV–XV вв. пережила глубокую трансформацию. Около 1300 г. почти все товаропотоки текли через Эльбинг и Торн. 50 лет спустя Эльбинг был вытеснен Данцигом; он уже не вернул прежнее положение. Торн, который стремительно развивался в XIII в., в дальнейшем не сумел воспользоваться выгодным положением на Висле вблизи польской границы. Расположенный между такими крупными рынками, как Данциг и Краков, Торн смирился с тем, что большая часть его торговли перенаправилась к Одеру и Штеттину. Город сильно пострадал во время войн Польши с Тевтонским орденом и в XV в. переживал заметный спад. Торговая деятельность Тевтонского ордена, столь значительная в XIV в., не перенесла катастрофы Танненберга. Великий магистр в 1440 г. с грустью констатировал, что объем торговли Тевтонского ордена не доходит и до десятой части прежних размеров.
Зато Данциг переживал почти непрерывный рост и преуспевал. Судя по таможенным сводкам, ко второй половине XIV в. Данциг вел почти две трети внешней торговли Пруссии; через город направлялась растущая доля товаропотоков по Висле, а также морской торговли с Любеком и западом. Развивался, хотя и медленно, Кёнигсберг, штаб-квартира одного из казначейств Тевтонского ордена; его успехи также нельзя недооценивать.
Процветание прусской торговли во многом зависело от громадных и неуклонно расширявшихся внутренних районов. Начиная с XIV в. купцы из Торна наладили постоянные связи с Краковом, ганзейским городом, через который текли полезные ископаемые с Карпат, особенно медь из Новы-Сонч (Польша), Гёльница и Шмёльница (Смольник, Словакия). Оттуда другие торговцы пересылали товары в Лемберг (Львов), куда за ними приезжали венецианские и генуэзские купцы из своих факторий на Черном море, из Таны, Каффы и Константинополя. Купцы из Лемберга продавали иноземным купцам сукно, янтарь, шкуры и сельдь, а у них покупали шелк и специи. В Лемберге Тевтонскому ордену принадлежал склад янтаря; в 1400 г. его активы в городе, включая недвижимость и просроченные долги, по стоимости равнялись 3200 прусских марок. Однако примерно в то же время торговля с юго-востоком прекратилась из-за нашествия Тамерлана. Из-за него, а также после открытия выгоды морской торговли с западом, с рынка ушли итальянцы. В 1400 г. Тевтонский орден продал свою собственность в Лемберге.
