К сожалению, точно невозможно установить, какой вклад вносила новгородская контора в русско-ливонскую торговлю; но она, несомненно, была большой. Единственная дошедшая до нас цифра, 96 тысяч любекских марок, дает приблизительное представление о стоимости товаров, конфискованных в 1494 г. по приказу Ивана III. Общий товарооборот Ревеля в 1368 г. доходил до 99 294 марок; Риги – 93 284 марки, а Пернау – 48 817 марок. Из этих сумм на долю Любека приходилось 48 200, 24 тысячи и 22 700 марок соответственно. Однако эти цифры едва ли позволяют сделать выводы об относительном значении трех прибалтийских городов. Судя по всему, самая оживленная торговля велась в Риге, а роль Пернау, видимо, переоценивали – в XV в. его товарооборот уже нельзя было сравнивать с товарооборотом двух других городов.
Из всех товаров данного региона самым большим спросом, несомненно, пользовались меха. Они поступали на большой меховой рынок в Новгороде из самых отдаленных регионов, в первую очередь из Югры на берегах Белого моря, из Карелии и из бассейна Волги. Продаваемые русскими в мешках, меха переправлялись немцами в бочках. В каждой бочке содержалось от 4 до 5 тысяч шкурок, часто разного вида.
Меха сильно различались как по качеству, так и по виду; их классифицировали по стоимости, что доказывают письма Векинхузена, который в начале XV в. вел дела с Венецианской компанией. Самым большим спросом пользовался соболь, который продавался в Венеции по 82 дуката за 100 шкурок. Очень дорогим, но достаточно распространенным для того, чтобы служить денежной единицей, был куний мех (30 дукатов). Довольно высоко ценился и бобровый мех (12–14 дукатов). Эти меха обычно продавались партиями по 40 штук (timmer). Остальные меха продавались партиями по 250, 500 или 1000 шкурок. Мехами средней ценовой категории считались рысь (5½ дуката за 100 шкурок), выдра и ласка (5 дукатов). Самыми распространенными и дешевыми были различные виды белки (3–4 дуката) и зайца.
Меха часто распределялись в зависимости от места происхождения. Меха из Литвы, Эстонии и Смоленска считались менее ценными, чем меха из Новгорода. Кроме того, их разделяли по цвету – серые, рыжие или черные (grauwerk, rotewerk, swartewerk) – или по качеству. Самыми красивыми (Schonwerk) признавались отборные шкурки серой белки. К тому же эти шкурки продавались по разумной цене (6–7 дукатов). Другие названия, например lederwerk harwerk, возможно, относились к способу обработки шкур. Ряд терминов, таких как schevenissen, troynissen, anighen расшифровать не удалось. Возможно, в их основе названия, которыми пользовались русские охотники.
И здесь мы не располагаем статистическими данными, на которых можно основывать ту или иную оценку торговли русскими мехами. В 1268 г. их ввезли в Любек всего на 1331 марку, в то время как объем импорта сукна был в 9 раз, а сельди – в 4 раза больше. Вероятно, столь низкие показатели объясняются блокадой Новгорода, объявленной Ганзой в том году. С другой стороны, статьи балансов отдельных купцов показывают значительную долю импорта мехов. Векинхузены в 1403–1415 гг. ввезли во Фландрию более 300 тысяч шкурок, из которых 90 тысяч из Ревеля, 67 тысяч – из Риги и 153 тысячи – из Данцига. В 1405 г. из Риги в Брюгге пришли три корабля, принадлежащие 107 рижским и дерптским купцам. Они привезли 450 тысяч шкурок, оцененных в 3300 фунтов гроот, а также воска на 1435 фунтов и полотна на 1125 фунтов.
Воск считался еще одной важной статьей русского экспорта. Его привозили издалека. В Новгород он поступал из Нижнего Новгорода и Карелии, в Полоцк – из Смоленска и литовских лесов. Однако воск, в отличие от многих других товаров, было очень легко фальсифицировать. Вследствие этого возникали поводы для многочисленных жалоб. Иногда продавцы подмешивали к воску различные жировые субстанции, а также желуди, горох и смолу, и отказывались гарантировать чистоту продукта. Поэтому немцы назначали особых инспекторов по воску, которые брали пробы, плавили подозрительные образцы и наказывали фальсификаторов. Однако иногда ганзейские купцы вступали с продавцами в сговор и поставляли на рынок поддельную продукцию.
Торговлю воском, который по большей части экспортировали из Риги во Фландрию и Англию, можно считать столь же важной, сколь и торговлю мехами, хотя воск занимал меньше места в отчетах купцов. Цифра, приведенная в Любеке кой таможенной сводке за 1386 г. (7200 марок), ненормально низка – по вышеприведенной причине.
Лен считался специфически литовским товаром; в XV в. его выращивали по всей стране. Через Ригу и Ревель он попадал в Данциг, Любек и на Запад. То же можно сказать о пеньке, хотя речь идет о меньших количествах. Ливония производила много пеньки и льняной пряжи; их применяли при изготовления канатов и веревок. Все остальные товары считались незначительными. Возможно, стоит упомянуть покупку шелковых покрывал из Багдада и китайских шелков – доказательство широких торговых связей Новгорода даже в середине XV в.
Главным товаром, который импортировался в Ливонию и Русь, а также в Пруссию, было сукно. Его ввозили либо напрямую из Фландрии, либо через Любек. Через Ригу шло больше сукна, чем через Ревель. Ливонские города хранили верность фламандскому сукну. Хотя они терпимо отнеслись к появлению голландского сукна, они запрещали продавать его русским. Точно так же они впоследствии препятствовали продаже в Новгороде английского сукна (1476). Такой же запрет в конце XIV в. был наложен на польское сукно.
Как и повсюду на Балтике, большое место в товарообороте занимала соль. Из 1700 судов, которые заходили в Ревель в 1426–1496 гг., 1216 везли соль. Из 314 судов в 1427–1433 гг. 105 судов, то есть треть, шли из залива Бурньёф, 103 – из Любека и 87 – из Пруссии; и это во время войны, когда проход через Зунд был чреват опасностями. Начиная с того времени люнебургская соль, которая господствовала на рынке до середины XIV в., составляла всего !/6 всего импорта. Прочие товары имели второстепенное значение. Среди них следует упомянуть сельдь из Скании и Голландии, немецкий мед, специи и французское вино, которое, как кажется, в регионе предпочитали рейнскому вину; в XV в. было отмечено, что ливонцы не слишком ценят последнее.
Наконец, рассмотрение восточной зоны ганзейской торговли не будет полным без упоминания Финляндии. В XIV и XV вв. все больше немцев можно было встретить в Выборге и Або, двух главных городах этой страны. Торговля, которая в XIV в. не играла заметной роли, стремительно развивалась: два финских города воспользовались блокадой Новгорода и превратились в центры экспорта русских товаров. Кроме того, оттуда вывозили лошадей, рыбий жир и смолу, которые отправлялись главным образом в Ревель, Данциг и Любек, и ввозили соль, зерновые и французское и португальское вино.
Скандинавия
Ганзейская торговля с различными Скандинавскими странами имела лишь одну общую черту: преобладание Любека. Во всем остальном торговля с тремя королевствами – Швецией, Данией-Сканией и Норвегией – имела свои характерные черты.
Что касается Швеции, довольно удивительно, что ее западное побережье, выходящее к Северному морю, играло в Средние века незначительную роль. Вся экономика страны ориентировалась на Балтику. Южная Швеция, где находились порты Кальмар, Нючёпинг и Сёдерчёпинг, славилась разведением крупного рогатого скота, хотя там находилось и несколько железорудных месторождений. Хотя немцы попали в тот регион раньше, чем на север, в период расцвета ганзейской торговли в XIV и XV вв. он играл лишь второстепенную роль. То же можно сказать об острове Готланд, который постепенно утрачивал свое значение как порт захода для судов, направлявшихся на Восток – изначальную основу своего процветания. Морская торговля Южной Швеции, изначально почти исключительно ориентированная на Любек, в XV в. развернулась в сторону Данцига. Около 1500 г. в оба немецких порта ежегодно отправлялось около 30 судов.
