Что жены и сына дома не было, Приходько знал, был предупрежден. Жена Лида отправилась в гости к подруге Соне Каблуковой, а сын Евгений был на тренировке, играл в теннис в спортивном центре. Семен Васильевич нисколько не страдал от предстоящего одиночества. Наоборот, так даже лучше! Первым делом переодеться в домашнее, сбросить эту надоевшую служебную сбрую, особенно галстук. Ох уж этот галстук, эта чертова удавка! Приходько просто ненавидел этот предмет своего туалета. Но как без него? Ведь он не кто-нибудь, а министр. Как требовать порядка с подчиненных, если сам будет являться на службу черт знает в чем? Тут как-то новый начальник отдела стандартов вздумал в джинсах на работу прийти. Приходько заметил эту синюю фигуру в коридоре, немедленно вызвал своего зама, отвечающего за данный отдел, устроил ему взбучку, потом вызвал еще и нахала, вздумавшего нарушить правила, и устроил выволочку уже обоим. Порядок должен быть во всем!
Да, переодеться, потом налить полстакана отличной водки, что хранилась в холодильнике, там же взять приготовленные Наташей бутерброды с икрой и с ветчиной и сесть смотреть хоккей. Сегодня, кажется, предстоят два матча, один наш, один за океаном. Можно сидеть и смотреть сколько душе угодно, и никто не пристанет с разговорами о домашних проблемах.
Семен Васильевич вошел в холл. Доставать ключ, чтобы открыть дверь, ему не требовалось – Наташа ушла всего четверть часа назад, и дверь после ухода она не запирала. Зачем? Дом находился на охраняемой территории, посторонние здесь не шастали. Да еще прочный забор вокруг всего участка и камеры на воротах и на заборе, на каждом углу. Нет, с безопасностью у Приходько был полный порядок. Так что он вошел в дом, прошел через освещенный холл и поднялся по лестнице на второй этаж, в спальню. Здесь разделся, бросая предметы туалета куда придется – пускай Лида потом убирает. Иначе зачем жена нужна? Вообще, если такой вопрос задать всерьез, то ответа на него не найдешь. Семен Васильевич иногда (когда принимал на грудь хорошую дозу, ну, и настроение было соответствующее) говорил на эту тему с другом Денисом. Ну, и с Александром Львовичем иногда тоже обсуждал.
И правда, зачем нужна жена? Работать она уже лет двадцать не работает – с тех пор, как Приходько занял свой первый руководящий пост, стал директором завода. Стало быть, в обеспечении семьи не участвует. Готовить не любит и не готовит – едой занимается Наташа, или заказывают готовую в ресторане. Дети? Один сын совсем взрослый, в Москве, второй тоже не нуждается в материнской заботе. Ну а если говорить об интимном, то тут тоже полный швах. Уже несколько лет между ними ничего нет. Разумеется, Семен Васильевич остается мужчиной, и даже очень остается. И у него имеются свои мужские потребности. Но он научился их удовлетворять вне дома. И при этом вне собственного министерства – железное правило! Всегда можно найти какую-нибудь женщину с хорошей фигурой и с пониманием где-то на стороне. Так что пусть Лида хотя бы брюки на вешалку повесит!
Оставшись в одних трусах и майке, Приходько прошел в кабинет. Здесь за шкафом стоял его личный холодильник. Открыл, глянул на тихо зазвеневшую батарею бутылок, на приготовленную Наташей тарелку с бутербродами. Хороший вид, сердце радует! Достал любимую французскую водку и вместе с бутербродами отнес к телевизору. Вынул из шкафа стакан, налил до половины. И уже приготовился выпить, как вдруг почувствовал, что у него по ногам словно слегка воздухом потянуло. Как будто где-то открыли дверь. Но кто мог открыть? Ни в доме, ни на участке никого не было, и быть не могло – Приходько это отлично знал. Может, у Евгения тренировка раньше времени окончилась?
Семен Васильевич поставил стакан, выглянул из кабинета и громко спросил, глядя вниз, в освещенный холл:
– Кто здесь? Это ты, Женя?
Ему никто не ответил. Никого не было ни видно, ни слышно.
– Показалось, наверное, – буркнул он, разговаривая сам с собой. – Или форточка где-то открылась.
Тем не менее вернулся в спальню, надел пижамные брюки, рубашку. Еще сходил в ванную, умылся – смыл все служебные заботы, разговоры о делах, все смыл – и вновь вернулся в кабинет. Включил телевизор – там истекали последние минуты перед началом матча, крутили рекламу, – взял заветный стакан, выпил глоток, потянулся к тарелке… И в этот момент услышал у себя за спиной какой-то звук. Хотел повернуться, посмотреть, но не успел.
Чужие руки в перчатках обхватили его шею, обернули вокруг нее его собственный, только что снятый галстук. Приходько схватился за эти руки, хотел разжать, но куда там! Силы были явно неравны. Человек за спиной потянул за концы удавки, до упора стянул. Приходько разинул рот, пытаясь поймать хоть малую толику воздуха, захрипел, дернулся, все его тело напряглось в последнем, уже самом последнем усилии.
Напряглось – и обмякло. Рука еще пошевелилась и упала. И ничто в грузном теле министра больше не двигалось.
Подождав немного для верности (торопиться в таком деле не следовало), убийца отпустил труп, бросил рядом галстук, прошел в спальню. Достал из кармана пиджака бумажник, глянул. Денег было не слишком много, но кое-что имелось. Он вытащил всю пачку, отсчитал некоторую сумму, сунул в карман, оставшиеся деньги положил в бумажник и кинул его на пол. Спустился на первый этаж, вышел из дома и направился к воротам. Они так и стояли полуоткрытые. У ворот, привалившись к машине, сидел водитель Николай – все еще без сознания. Убийца оттащил его в сторону, сел за руль, повернул ключ. Мотор тихо заурчал, машина двинулась с места и исчезла в ночи.
Глава 2
Вызов к начальнику Главка не стал для полковника Гурова неожиданным. Его вызывали «наверх» не то чтобы каждый день, но довольно часто. Иногда такой вызов означал новое ответственное задание, а иногда генералу просто нужно было посоветоваться со своим самым опытным оперативником. Почему-то Гурову казалось, что сегодня именно такой случай. Однако, войдя в кабинет Орлова, сразу понял, что ошибся. Дело в том, что генерал был не один. Кроме него, в кабинете находился еще один человек в полицейской форме и так же, как и Орлов, с генеральскими погонами. Гость даже внешне был немного похож на хозяина – такой же высокий, пожилой, но видно, что крепкий, с волевым энергичным лицом. Оба генерала сидели не за главным столом, а за особым, так называемым чайным столиком, стоявшим в углу, и пили чай. К этому столику начальник Главка пригласил и Гурова.
– Вот, Лев Иванович, знакомься, – сказал Орлов. – Это Григорий Гаврилович Земсков, начальник Управления внутренних дел Сарматовской области. А это Лев Иванович Гуров, прошу любить и жаловать.
Приезжий генерал поднялся, и они с Гуровым обменялись рукопожатиями.
– Наслышан о вас, весьма наслышан, – сказал Земсков.
– Присаживайся, Лев Иванович, – пригласил Орлов. – Разговор есть. И разговор не такой уж короткий. – Он повернулся к гостю: – Ну что, Григорий Гаврилович, может, ты дело изложишь? Ты лучше меня помнишь все подробности.
– Да, придется мне второй раз эту историю рассказать, – согласился Земсков. – Понимаете, Лев Иванович, у нас в области ЧП. И не простое чрезвычайное происшествие, а громкое дело, на всю страну.
