– Я говорю о том, что мы относимся к типу людей практичных, рациональных и приземленных. А эти двое – мечтатели. – Она взмахнула рукой, в которой держала бокал вина, словно очерчивая необъятное пространство.
– Они ученые. – Он посмотрел на нее, удивленно подняв бровь. Едва ли можно утверждать, что ученые и мечтатели обычно идут рука об руку. Это было бы слишком романтично.
– Они как доктор Айболит. Они говорят с животными и живут совсем в другой реальности, нежели мы с вами. Условности, формальные правила и удобства не имеют для них значения. Они другие.
И именно это различие между ними разжигало в нем неуемный огонь. Он решил, что наступил подходящий момент для важного сообщения.
– Если ты таким образом поздравляешь меня с помолвкой, то это довольно странный способ.
– С помолвкой? – почти взвизгнула Порша.
Ксандер изобразил неподдельное изумление и стал оглядываться по сторонам, проверяя, не услышал ли его еще кто-нибудь.
Порша, поняв свою ошибку, взмахнула рукой и снова понизила голос:
– Кто я такая, чтобы рассказывать кому-то о тайных отношениях.
Тайные отношения? Что она могла подразумевать под этим? Неужели слухи о том, что они с Морин вместе, появились еще до того, как он все придумал?
Прежде чем углубиться в дальнейшие мысли о словах Порши, он взглянул на Морин. За длинным столом их разделяло несколько стульев.
Вот она встала со стула и, поднимая Роуз вверх, изображала гул самолета; девочка восторженно смеялась.
Снова чуть склонив к нему голову, Порша тихо добавила:
– А Морин довольно милая.
– Да, – согласился он. Милая. Непредсказуемая. Соблазнительная. И пожалуй, идеальный деловой партнер для заключения этого соглашения.
– Будьте к ней добры и внимательны, когда отправитесь выбирать кольцо.
Держа Роуз на коленях, Морин легко захватила вилкой кусочек рыбы и отправила его в рот. Съев еще немного, она почувствовала, что сыта, и, разрезав бисквитное печенье для Роуз, стала кормить ее маленькими кусочками.
Морин казалась спокойной и безмятежной, ко гда вошла в комнату с Роуз на руках, но на самом деле нервы ее были натянуты, а сердце часто колотилось в груди. На протяжении всего ужина она чувствовала на себе неотрывный взгляд бывших тестя и тещи Ксандера. Нарезая еду для Роуз, она практически слышала, что они комментируют ее действия, оценивая, как превосходно она справляется.
Роуз подняла свои маленькие ручки и стала тянуть пухлые пальчики навстречу своему дяде. Она вертелась на коленях у Морин и не сводила глаз с Истона.
– Истон, думаю, она не потерпит отказа, – сказала Морин и поцеловала малышку, коснувшись губами светлых волос.
Истон поставил тарелку на стол и повернулся. Роуз весело захихикала, когда Истон показал ей язык, а потом стал изображать пение дикой птицы.
– Я возьму ее. – Истон высоко поднял Роуз, а потом прижал к себе. Это веселое, комичное поведение едва ли было уместно за ужином, но именно отсутствие предрассудков, непосредственность и свободолюбивый характер, отличавшие Истона, делали его превосходным начальником.
– Давай, Морин, бери второе, третье, ты почти ничего не ела. – Истон сел на стул рядом с ней. – Да у тебя пустая тарелка.
Она пожала плечами. Нескольких кусочков, что она уже съела, было достаточно. Она уже едва справлялась с нервами.
– Все в порядке, Истон, спасибо. Я уберу тарелку.
Морин поднялась со стула, не отрывая глаз от Ксандера. Он также не сводил с нее взгляда. Взяв со стола свою тарелку, она приподняла бровь, продолжая смотреть на Ксандера, и надеялась, что он поймет ее знак.
Им нужно было поговорить наедине. Недосказанность буквально витала в воздухе.
Морин вышла в кухню и наконец с облегчением вздохнула. Открыв кран с водой, она включила измельчитель мусора.
Гул работающего механизма заглушал шаги Ксандера, но Морин увидела его отражение в большом окне. Даже неяркие, расплывчатые очертания его фигуры пробуждали в ней волнующее ощущение.
– Итак, насколько я понимаю, вы согласны с моим предложением, и теперь мы в одной команде?
Она выключила воду.
– Вероятно, да.
– Вероятно? Что я могу сделать, чтобы убедить вас окончательно? – Он подошел на шаг ближе к ней, глядя на нее с едва заметной улыбкой.
Она прикусила губу.
– Пожалуй, более четкие и определенные условия сделки были бы хорошим началом.
– Ну, став моей женой, вы останетесь в Штатах. Продолжите работать на моего брата и выполнять свои обязанности здесь, в заповеднике.
– Отлично. Все это выгодно мне. А что же получаете вы? Только точно и конкретно. – Она пристально смотрела на него.
– Вы должны будете помогать мне с благотворительными мероприятиями и всячески участвовать в событиях, организованных в рабочем порядке. Кроме того, вы станете постоянным человеком в жизни Роуз, – он подошел еще ближе и понизил голос, – и способом не позволить моим теще и тестю забрать у меня дочь. Это не навсегда. Только на какое-то время. До тех пор, пока все проблемы не будут улажены, как ваши, так и мои.
Морин оперлась ладонями о прохладный гранитный стол и задумалась.
– Я знаю, это звучит неприятно. И все же такая роскошь, как время, нам недоступна. – Еще один шаг ей навстречу.
Она вскинула голову и скрестила на груди руки.
– Неужели?
– Ваша виза вот-вот истечет. А родители моей жены хотят заполучить Роуз. И если это должно случиться, то откладывать дольше нельзя. Мы должны заключить сделку. Прямо сейчас.
Она сжала губы и сама сделала шаг ему навстречу.
– И что же, все заседания совета директоров заканчиваются таким образом?
Напряжение, жар, возникший между ними, становились почти осязаемыми.
В его выражении лица появилось что-то озорное, и он усмехнулся:
– Мы совсем не обязаны сохранять… чисто деловые отношения. Если, конечно, вы сами этого не захотите.
Она сглотнула ком, вставший в горле, не в силах оторвать глаз от его губ. Ей нестерпимо хотелось его обнять, прильнуть к нему.
– Так, значит, вы говорите, мы можем обручиться, пожениться, пойти на риск?
– Риск исследовать это притяжение между нами… посмотреть, к чему оно нас приведет.
Он был совсем близко, его губы почти касались ее губ. Ее сердце глухо забилось и, кажется, замерло. Она хотела его. Безумно. Непреодолимо.
– Возможно, я знаю, к чему это приведет нас, – сказала Морин.
Он коснулся ее щеки и провел пальцами вниз вдоль шеи.
– Значит, это ваш окончательный ответ?
