– Бритт! – Он опустился на колени. – Как ты?
Она села, держась за живот.
– Нормально… Кто-нибудь пострадал?
– Здесь не много машин. С моей стороны никого. – Он повернул голову к паре у лифта, те стоя ли, обнявшись. – Ты спасла им жизнь.
– А ты спас мою! – Она схватила сумочку, висевшую у нее на плече. – Я вызываю Службу спасения.
– Пусть они вызовут. Пошли отсюда!
– Моя машина…
– Уничтожена. Вряд ли тебе нужно объяснять в полиции, почему кто-то подложил взрывчатку в машину официантки из «Ябеды». Меньше всего нам сейчас нужно, чтобы полиция совала нос в наши дела и выяснила, кто ты такая на самом деле… или я, пока мы не разберемся с Белкиными.
– Но разве полиция так или иначе не установит, что это моя машина? То есть машина Барби Джонс?
– Нет, потому что в дело вмешаюсь я, точнее, мое спецподразделение. – Он мягко положил руку ей на плечи. – Ты встать можешь?
– Да. – Держась за Алексея, она встала и прижалась к нему. Ноги дрожали, но она ухватила его за руку, и мир перестал вращаться. Спускаясь по лестнице, они встретили нескольких человек, которые бежали на верхний ярус парковки. Один спросил у них:
– Что случилось?
– Взорвалась машина какой-то пары. Правда, они не пострадали. Никто не пострадал. – Он прошел мимо встречного человека, таща за собой Бритт.
Когда они вышли на улицу, Бритт показалось, что она снова может дышать. Она глубоко вздохнула, но у нее заболели ребра. Она схватила Алексея за обе руки.
– Я такая же грязная, как ты?
– Ты испачкалась совсем немного. – Вдали завыли сирены, и Алексей снова зашагал прочь от больницы. – Не останавливайся.
Бритт споткнулась и нагнулась, поправляя сандалию:
– Ремешок порвался!
Алексей огляделся по сторонам.
– Давай зайдем в закусочную и умоемся в туалете, прежде чем вернемся в отель.
К тому времени как Бритт смыла сажу и грязь с лица, рук и ног, кое-как пригладила спутанные волосы, от которых пахло дымом, и вернулась в ресторан, Алексей уже сидел за пластиковым столом. Он заказал им два стакана воды. Когда она подошла, он оторвался от телефона, где набирал текстовое сообщение.
– Взял тебе газировку без сахара, но здесь самообслуживание. Можешь ее вылить и налить что-нибудь другое.
– Все нормально. – Она села напротив и стала пить газировку. – Шлешь эсэмэски Ариэль?
– Да. Вот недостаток официальной работы – обо всем приходится отчитываться, особенно если нужно, чтобы в дело вступила спецгруппа.
– Пишешь, что ты прикрываешь владелицу взорвавшейся машины?
– Точно.
Бритт вертела в руке соломинку. Ей страшно было задавать следующий вопрос. Она кашлянула.
– Как… они узнали, что я в больнице?
– За нами никто не ехал, я точно знаю. Все время наблюдал, а по пути из закусочной в больницу несколько раз специально поворачивал не туда, чтобы засечь слежку. Не может быть, чтобы за нами был хвост.
– Значит…
– Значит, они поставили устройство слежения на твою машину.
– Когда и почему они это сделали?
– Ты что, шутишь? У Белкиных есть несколько причин тебя подозревать. Достаточно того, что ты ходила на так называемое свидание с Джеромом в ту ночь, когда они его прикончили! Кроме того, ты побывала возле комнаты, где держали накачанную наркотиками официантку, и разговаривала с бродягой, которому что-то известно о «Ябеде». Когда ты приехала в клуб в свой выходной, они решили: хорошенького понемножку.
– Думаешь, Степан сказал Сергею, что я пришла, и тогда они поставили в мою машину жучок?
– Возможно. Я на это надеюсь.
– Почему?
– Потому что, если жучок в твою машину поставили вчера, во время приема, им известно, что после работы ты отправилась не в съемную квартиру, а в отель в Беверли-Хиллз.
– Вообще-то они знают, что я вышла из клуба, остановилась у лагеря бездомных под съездом с шоссе, поехала в ближайшую закусочную, а оттуда в больницу. Ничего инкриминирующего здесь нет.
– В ту же больницу, где сейчас в детском отделении находится ребенок Татьяны?
– В ту же больницу, куда по скорой отвезли избитого Калвина. Разве с моей стороны неестественно его навестить?
– Может быть. – Алексей пожал плечами. – Но скоро они наверняка поймут, что пропал больничный браслет Татьяны. Бритт, тебя только что пытались убить. Вряд ли Белкин поверил, что ты ездила в «Сидарс-Синай» навестить Калвина. И даже если поверит… он ничего не оставляет на волю случая.
Глаза Бритт наполнились слезами.
– Если меня пытались убить только потому, что в чем-то подозревают, скорее всего, Лианна уже мертва, ведь у нее не было такого защитника, как у меня! Опять я живу как в сказке, а она вытянула короткую соломинку.
Слеза покатилась у нее по щеке, Алексей осторожно снял ее кончиком пальца и прошептал:
– Я бы помог и Лианне.
Наклонив голову, она легла щекой на ладонь.
– Знаю, но ты спас меня, а не ее.
– Мне жаль, что я не смог спасти Лианну, но благодарю Всевышнего за то, что сумел спасти тебя. – Он провел пальцем по ее уху. – Давай вернемся в отель; оттуда я смогу навести кое-какие справки. Мы должны выяснить все, что можно, о Татьяне и о рождении ребенка.
Когда они вернулись в отель, Бритт рухнула на диван и закрыла глаза.
– Наверное, это означает, что мне нельзя возвращаться в «Ябеду».
Алексей сел с ней рядом, и она подалась к нему всем телом.
– Теперь, когда они считают тебя врагом народа номер один, там с тобой могут сделать все, что угодно, – накачать наркотиками, устроить несчастный случай, похитить. Конечно, ты туда не вернешься. – Он протянул ей телефон: – Мои источники уже удаляют твое имя из всех документов, связанных с машиной, а Ариэль поручила кое-кому войти в базу данных больницы и получить сведения о Татьяне и ее ребенке, хотя она хочет, чтобы я сосредоточился на другом.
Бритт открыла один глаз и повернулась на бок.
– Она хочет, чтобы ты снова занялся торговцем оружием.
– Ты, наверное, проголодалась. Для ужина уже поздно.
– У меня внутри по-прежнему все переворачивается. Не знаю, сумею ли что-нибудь съесть.
– После того, как бродяга избил тебя до полусмерти, ты жадно съела сэндвич с сыром.
– Да, но потом все так завертелось! Мало того что меня избили, потом моя машина взлетела на воздух…
В стоящей на полу сумочке завибрировал ее телефон, и она потянулась к сумке.
Алексей накрыл ее руку своей.
